Клара вздохнула и развела руками.

— Так ведь наполовину русская.

Собираясь в обратный путь Женя решила деньги везти наличными. Не могла лишить себя удовольствия произвести на мужа впечатление. Выложить солидное приданое во всей красе или какой-то непонятный кусочек пластмассы? А, потом, доверия все эти новшества как-то у нее не вызывают — нет в России разбойника более опасного, чем само государство.

Вечером Женя снова набрала номер телефона мужа. О деньгах от мамани решила не говорить (делать сюрприз так уж по всей программе!) потому в коротком отчете за минувший день, конечно, главное место занимала только сучка, ограбившая квартиру. Реакция Василия озадачила ее еще больше, чем в прошлом разговоре.

— Я сам настоял на том, чтобы она забрала те побрякушки. Ей нужны деньги.

Женя от возмущения задохнулась.

— Как! — возопила она, когда способность говорить к ней вернулась. — Ей нужны, видите ли, деньги, а нам?! Для чего мы, как проклятые бьемся там, на Севере? Ей что, мало доходов с панели!

— Успокойся. Ей нужно много денег…

— Не понимаю! — заорала, было, Женя, но следующая фраза повалила ее в кресло.

— Она покупает лекарство, которое стоит очень дорого, чтобы протянуть хотя бы месяц-другой. У нее СПИД.

— И ты!..и ты!.. — попыталась что-то выразить Женя, путаясь в мыслях и словах.

— Я обещал никому не рассказывать.

— И даже мне?!

— Обязательства у нас бывают и перед другими…

— А если бы я… А если бы я заразилась?!

— Каким это образом?

— Не знаю!

Женя уже хотела отключить мобильник, как вдруг до нее дошло…

— Подожди… А где она сейчас? Есть у нее здесь, кто ни будь?!

— Родственников нет. Да и друзей теперь, тоже нет.

— Действительно… Какие могут быть друзья с таким диагнозом…

— Ложись спать, не забивай голову. Она найдет себе пристанище. А ты поживи еще в Питере.

— А что, у вас все еще война?

— Сомнительное перемирие. Я тебе позвоню, когда можно будет выезжать.

Женя не особенно вникла в слова мужа, ее теперь доставала сногсшибательная новость.

Она уже жалела бедную женщину, которую еще минуту назад ненавидела беспредельно. В мыслях ее не осталось и тени той неприязни, которую испытывала совсем недавно.

Конечно, она может оправдаться — ей и в голову не приходило, что эта молодая, красивая женщина обречена. Оказывается, глаза бедняги поблескивали вовсе не вызывающе, когда смотрели в ее сторону, это было возбуждение от надвигающейся смерти… Неизбежной, безжалостной, поступь которой с каждым часом, каждой минутой для нее все ощутимее.

Женя поежилась. Конечно, все смертны, все когда-то придут к своему концу, но одно дело, когда у тебя есть надежда на то, что это случится когда-то, а другое… И она, Женька, счастливая, здоровая, отнявшая, по сути, у несчастной мужчину, который был ей единственной поддержкой, вышвырнула ее на улицу как паршивую собачонку…

Конечно, степень сострадания не дошла до того, чтобы Женя могла вернуть ей Василия, но отыскать бедолагу, которая, вынуждена околачиваться где-то в подвалах, и вернуть домой стало навязчивой идеей.

Но, где она сможет найти ее? В большом-то городе… Иголка в стоге сена… Женя вдруг вспомнила, что в каждом районе есть ночлежки, где бездомные находят приют.

Она выглянула в окно. Уже темнело, времени для поисков было маловато, и Женя принялась лихорадочно искать в гигантской телефонной книге возможные адреса. Потом усомнилась, что сможет отыскать несчастную по телефону. Скорее всего, та устроилась под какой-нибудь кличкой, и даже если под собственным именем, не станут же там опрашивать всех Ларис…

Как на грех Женя сожгла фотографии. Может быть не все? Она вспомнила, что когда, рассматривала снимки в первый раз один из них, где Лариса выглядела особенно сексуально, сунула обратно в альбом. Женя нашла фотографию и, заперев квартиру, отправилась на поиски, в положительном результате которых сомневалась изначально.

Ставка была только на чудо.

Уже к полуночи, утомившись в поисках, Женя нашла двор бывшего женского монастыря, где была организована ночлежка, который обозначила как последний шанс…

Обитатели ночлежки долго и как-то безучастно передавали фотографию из рук в руки пока одна из женщин, в темном платье с оборочками (по стилю тридцатых) и следами косметики на лице, наконец-то, ахнула:

— Люська!

Женя не обратила внимания на несовпадение имен и принялась допрашивать тетку с пристрастием. Та изложила, что знает эту «девочку» давно, еще с прошлого сезона, когда они вместе промышляли в отеле «Москва», что у Александра Невского, но у нее самой карьера не сложилась, по какой причине, это другой разговор, а Люська, та, конечно, из тех… Только после получасового бреда Жене удалось выяснить, что найти эту самую «Люську» можно разве что в элитных отелях, но ни ступенью ниже…

Наводка оказалась верной. Уже у швейцара «Прибалтийской», за полтинник зеленых Жене удалось выяснить, что эта «суперкрутая» сейчас у одного из тех, кто «за ценой не постоит». Банкир из Литвы, русский по происхождению… Женя пообещала посреднику еще одну купюру если он пропустит и ее. Они работают вместе, но сама немного запоздала. Страж покосился на Женю с недоверием, но предложенный гонорар, оказался убедительным и он согласился пригласить банкира на переговоры в фойе. Если тот пожелает.

С полчаса спустя в соседнее кресло опустился молодой мужчина, коротко стриженный с непроницаемым лицом. Женя попросила его снять черные очки на что тот не повел ухом и она поняла, что разговор не будет простым. Начать его Женя не успела. Мужчина, не дожидаясь объяснений, спросил постным голосом:

— Сколько?

Женю едва удержала себя в кресле.

— Столько же, — не думая, наобум, брякнула она.

Прибалтиец усмехнулся и уже внимательнее посмотрел на «путану».

— Тоже с проблемами?

До Жени не дошло, что он имеет в виду, но решила, пауз не делать.

— Ну да, конечно. Иначе чего бы я здесь околачивалась?

Парень определенно не въезжал в тему.

— Ты о чем? — спросил он, чем окончательно поставил Евгению в тупик.

— Люська у тебя? — ничего не поняв поперла напрямую она.

Парень хмыкнул и сделал попытку подняться.

— Я не спрашиваю имен.

Женя, рванув за рукав пиджака, осадила его на место.

— В конце концов, ты можешь выслушать женщину?

Вероятно, с бизнесменом давно так не обращались, потому что на его зашторенном лице отразилось удивление.

— Ну, вали, — странно ответил он.

— Разве ты не знаешь что с ней… ничего нельзя?

Ухмылка прибалта ее озадачила.

— Ты знаешь, что она больна?! — прошипела Женя.

Отсутствие реакции придурка от бизнеса лишило Евгению способности взвешивать аргументы.

— Что у нее СПИД! — уже открытым текстом выдохнула Евгения.

Мужик не дрогнул ни одним мускулом.

Женя, уже приподнявшись, было в кресле, упала обратно.

Похоже, ее выступление развеселило банкира, потому что он даже снял очки.

— Так что?! Это возбуждает… Рулетка. — Ты сумасшедший?! — прошептала она.

— Может быть, — абсолютно спокойно согласился собеседник.

Женя судорожно сглотнула слюну и не нашлась, что еще сказать. Когда «идиот» поднялся, она только попросила, чтобы Лариса нашла ее здесь в холле… Когда освободится. Она будет ждать.

Когда экстремал ушел, Женя сообразила пересесть так, чтобы была видна стеклянная дверь выхода. Идея оказалась своевременной, через несколько минут по холлу проскользнула знакомая фигура с белым шарфиком на плечах…

Лариса уже протянула, было, руку к двери, но швейцар, шагнув со стороны, перекрыл ей путь. Пока беглянка торопливо шарила в сумочке, отсчитывая проценты, Женя успела подбежать и втолкнуть ее в стеклянный тамбур.

— Что, обнаружила еще какую пропажу? — не оглядываясь, звенящим от напряжения голосом спросила путана.

— Да нет. Я просто ничего не знала, прости.