— Да вроде там все живы. Раненые, правда, есть… Сейчас на базе сказали.

Женя повернулась к нему. Известие о том, что не все так ужасно перехватило дыхание. И одновременно до нее дошло, что этот парень своей откровенностью подвергает себя опасности.

— Что же ты молчишь, изверг! — всхлипнула Женька.

— Да я вроде сказал, — промычал водитель.

Женя уже внимательнее присмотрелась к парню.

— Ведь, ты, наверное, не должен это мне говорить? Не боишься этих бандюг?

Шофер ответил коротко:

— Надоело… Уйду я.

— Куда?!

— В армию.

В другое время Женя, наверное, удивилась бы нестыковке его намерений, но уже было не до парня… Значит Василий жив? Но раненого, в тяжелом состоянии, ведь тоже считают живым…

Когда показался поселок, Женя растерялась. Оказалось, что она толком не знает, что делать дальше. Мчаться домой? Молиться в пустой угол?

— Наверное, к председателю, — не то спросил, не то подсказал Алеша.

— Да, да, конечно, — подхватила Женя, хватаясь за ручку двери…

Иваныча она в полутемной комнате разглядела не сразу. Он бродил из угла в угол, не поднимая головы. На вошедшую не прореагировал никак. Словно тоже потерял способность воспринимать окружающее.

Женя окликнула его. Напрасно.

— Ну что ты молчишь?! — заорала Евгения.

На этот раз председатель приостановился и, не поворачивая головы, буркнул:

— Сам ничего не знаю. Связи нет.

— Чего ждешь — то?! Надо плыть к ним.

Иваныч зло ухмыльнулся.

— Ты знаешь куда?

— Можно подумать ты не знаешь. Не у берегов же Японии они! Может, им нужна помощь. Медицинская. Или они тонут… — Какая? Медикаменты у них есть. Твой сам врач… Судно на плаву.

— А сам-то он жив? Может умирает…

Иваныч ничего не ответил.

— Тогда я сама поплыву! — взвилась Женя и бросилась к двери. Председатель что-то крикнул вслед, но за Женей уже захлопнулась дверь.

Где стоит моторная шлюпка, она знала, и побежала по дощатому настилу к посудине. Черт с ними со всеми! Она в состоянии справится с техникой. Не велика премудрость. Она где-то видела, что здесь есть веревка, за которую надо дернуть, чтобы мотор завелся. Она перелезла через борт шлюпки и стала осматривать ее. Стащила с двигателя брезентовую накидку и принялась нащупывать веревку. Безуспешно провозившись, минут пять, она догадалась, что система не та, перебралась к рулю, тоже прикрытому чехлом, под которым она обнаружила приборную доску с кнопками и переключателями. Не раздумывая долго, она принялась поочередно тыкать в каждую, щелкать тумблерами пока, наконец, сзади не затарахтело, но тут же заглохло. Женька попыталась запустить мотор еще раз.

— Не сажай аккумулятор! — услышала она ворчание за спиной.

Председатель не глядя на декабристку, перебрался через борт с канистрой в руке.

— Что, нет бензина? — догадалась она.

— Перекрыт, — коротко пояснил Иваныч, посмотрел ей в лицо, хмыкнул и полез за руль.

— Вылезай. Поведу сам. Держись крепче.

Женя села за его спиной и вцепилась в скамью руками. Только сейчас она посмотрела в море и с облегчением заметила, что оно не такое буйное как обычно.

До того, как Иваныч запустил мотор, она успела спросить, откуда у него появилась информация, если в поселке отсутствует связь, на что дед коротко и неохотно ответил:

— Звонили.

— Бандюги? — спросила Женя.

Ответа не последовало.

Все логично. Все террористы так поступают. Сначала сам акт, потом информация. Урок, так сказать… Сволочи.

Шлюпка, затарахтев мотором, поползла от причала и своей тихоходностью расстроила Евгению. Чего уж тут держаться?! И далеко ли они так уплывут? Но еще не скрылась береговая линия как шлюпка набрала-таки скорость, которую Женя от нее уже не ожидала.

Море оставалось относительно спокойным, в свете выбравшейся из-за туч луны поблескивали лишь мелкие волны. Женя оглянулась. Пейзаж со всех сторон уже был совершенно одинаков. Как и по чему ориентировался Иваныч, оставалось загадкой.

Женя не имела представления, далеко ли траулера. Судя по тому, что Иваныч явился с канистрой, можно было понять, что путь предстоит долгий. Через час путешествия Женя не выдержала и склонилась к затылку застывшего за рулем председателя.

— До утра то доберемся?

Иваныч молча кивнул.

— А бензина то хватит? — не зная, как еще склонить председателя к более обширной информации прокричала Евгения.

— Должно хватить.

Женя покосилась на канистру.

— Всего одна.

— Это медицинская помощь, — хмыкнул дед.

Она еще хотела расспросить председателя о самом происшествии (может еще что разведал?), но кричать было трудно, да, к тому же председателя явно утомляли разговоры, и Женя замкнулась в собственных переживаниях и страхах еще на час. Наконец, за каменной грядой появился знакомый контур ненавистного и ненаглядного траулера. Евгения, вскочила, и обнаружила, что ее ноги в воде.

— Да, суденышко утлое, — прокомментировал дед. — Надо будет отчерпывать…

Женя его уже не слышала — она разглядела фигуру, склонившуюся над бортом. Фигуру того самого человека, ради которого она сорвалась в это путешествие. Которого она никогда никому не отдаст. Никаким Ларисам и даже смерти.

Он подхватил ее на руки, опустил на палубу и почему-то долго разглядывал. Женя едва не съязвила, что, наверное, надеялся увидеть другую, но последовавшие объятия убедили, что он просто ошарашен сюрпризом. Не все же ему удивлять ее!

Корабль оказался вполне на ходу, и утром они отправились в обратный путь уже на траулере, привязав лодку председателя на буксир. Оказалось, что авиация, действительно была заказана и, даже был произведен выстрел по траулеру, но так, что снесло лишь угол надпалубной надстройки, обломками которой кого-то и зацепило, но не смертельно. Как бы волки сыты и овцы целы…

Лекарство, привезенное председателем, как первая медицинская помощь, оказало чрезмерно стимулирующее действие на команду, и посудина подошла к причалу рыбацкого поселка под звучное исполнение «Из-за острова на стрежень…».

Только у дверей дома Женя вспомнила о своей записке и попыталась прорваться в комнату первой, но Жучка, совсем сошедшая с ума от ожидания, ее задержала. Пока псина страстно нализывала ей лицо, Василий подошел к столу.

Письмо он даже не взял его в руки, лишь скользнул по нему взглядом, что уязвило Евгению больше всего.

— И что?! — спросила она с вызовом.

Василий пожал плечами.

— Я понимаю, что тебе уже невмоготу здесь, и не имею права удерживать. Ты же знаешь…

— Не знаю! — жестко заявила Евгения. — Ты любишь меня или ее?

Она уставилась в его лицо таким пронзительным взглядом, что Василий невольно рассмеялся.

— Ты мое чудо, — признался он. — Конечно тебя.

Звонок из Питера прозвучал неожиданно и еще более неожиданным оказался абонент. Ксюха. Все-таки она подалась в «Северную Венецию». Как Женя и догадалась, снова разыскивает свое приведение. Видимо уже оклемалась после гибели мужа. Ксения женщина отзывчивая, даже если и не любила Андрея, то переживала наверняка, не на шутку.

Из следующей информации Женя усвоила, что ее собственная разлюбезная мамаша в больнице, и ждет, чтобы дочь приехала. Хоть на часок. Что с ней, Ксюша не знает, наверное, пожинает плоды бурной молодости. Эта новость не столько озадачила Евгению, сколько возмутила. Сколько можно нянчиться с отживающей канителью, наверное, опять запила… И на что пьет? Удивительно как еще не спущена квартира. Ксюша посоветовала приехать и приватизировать жилье, иначе женщина окажется в подвале.

После звонка подруги Женя несколько минут размышляла, как ей быть. Муж только заикнись, тут же отправит на вокзал. Можно озадачить Клару, у нее наверняка есть знакомые юристы, но кто станет заниматься такими проблемами по звонку, да и где найти добропорядочного юриста — все сплошь жулье. Надо ехать самой. Но стоит ли та квартира риска? Только — только кончилась зима, солнце стало пригревать по-летнему, даже море иногда отсвечивало голубизной. Конечно, тяга к прелестям юга не пропала, но сериалы уже вышли из ее моды. Не сезон. Когда тропинки в лесу подсохли, Женя вместе с Жучкой отправлялась на прогулки чаще к тем самым бревнам, где жил Кирюша. Она вживую открывала для себя все то, о чем читала только в книжках, и утреннюю дымку над лугами, и запахи полевых цветов… Иными словами весна завораживала и желание ехать в такой период в Питер, да еще по такому пренеприятному делу, как разборка с безумной мамашей у Жени не возникало…