Женя, уже с меньшим отвращением пропустила еще полстакана водки, схватила авторучку, лист бумаги и набросала в нескольких словах записку. В ней она просила прощения за то, что вовремя не поняла, как он тоскует по своей, бывшей, за то, что заставила его жениться на себе, разлучила любящих и страдающих друг по другу людей… Конечно, она еще не знает как будет жить без него, но ему то, что до этого…

Леша уже выезжал на своем рефрижераторе из поселка, когда Женя добежала до поворота, за которым начинался лес. Она отчаянно замахала рукой, опасаясь, что он ее не заметит, но парень, видимо, был всегда «начеку» Довезти Женю до Архангельска он согласился, хотя вначале ее недопонял.

— Писем вам нету, сегодня узнавал.

— Можно больше не беспокоиться. У меня мобильник, да и вообще… Уезжаю я.

Парень, искоса взглянув на Женю, тотчас перевел взгляд на дорогу и ничего больше не спросил, хотя ей именно этого и хотелось.

— Начну все с начала…, — добавила она, присматриваясь к парню. Лицо его в полумраке было мало различимо, но, в отсветах приборной доски выделялись его пухлые губы, поблескивали большие темные глаза… — Найду парня, вроде тебя, такого спокойного, верного, чтобы любил. Вот ты, Леша, мог бы полюбить меня?

Водитель молчал как партизан.

— Вот прямо сейчас, в машине, — совсем «съехала с катушек» Женя.

Парень дернулся и покосился на нее.

— Вы че, тетя Женя…

Женя, которой в эту минуту казалось, что жизнь кончилась, не сразу поняла о ком это он, а когда смысл слов до нее дошел, едва не выпала из кабины.

«Дожила. И это в двадцать пять-то!», — с тоской подумала она и уставилась на водителя, который бегал глазами то по дороге, то косился в ее сторону, словно ловил момент, чтобы выскочить из-за руля.

— Ты что, еще в армии не был? — вспомнила она.

— Да вот, получил повестку, да хозяин не пускает.

— Как это?! — удивилась Женя, позабыв на минуту о своем предсмертном состоянии.

— Куда не пускает?

— Ну, как куда… В армию. Да и жениться хотел.

— Это какой хозяин?

— Так он у нас один, — хмыкнул Леха.

— Это что, сейчас можно в армию и не ходить? — не поверила Женя.

— Так сейчас от всего можно отмазаться. Были бы бабки.

— Надо же! — пробормотала Евгения, неизвестно по какому поводу, но потом добавила:

— А выглядишь ты старше.

— Так жизнь такая, — неожиданно по-взрослому пояснил Алеша. — Да я еще закосил.

Что он там закосил и где Женя не поняла, но вникать и переспрашивать не стала. И вправду зачислят в старухи.

— Отсрочку мне дали.

Женя кивнула, но мыслями осталась в своих проблемах.

— А зачем ты письмо, что пришло Василию, отдал Клаве? В самом деле, боялся привезти его мне?

Алеша приоткрыл рот и уставился на Женю.

— Какое письмо? Я никакого письма не привозил.

— Как это, не привозил? Откуда оно тогда?

— У нас же иногда почту доставляют и в поселок. По адресу. Отдают на почту, или продавщице…

Женя вспомнила, что действительно, на конверте был указан адрес, и промычала что-то нечленораздельное. Значит, Василий этой сучке сообщил свой адрес еще раньше и, наверное, переписка между ними длится… неизвестно сколько.

Алеша, видимо догадываясь о невменяемости попутчицы, попытался ее отвлечь.

— А вы что, правда, уезжаете?

Женя, бессмысленно уставившись в окно, за которым уже потянулись пригородные строения, снова кивнула.

— Сначала зайду в гости к хозяину, — неизвестно зачем брякнула Женя.

— И что, Василий Васильевич не знает?

— Пока нет, — выдавила Евгения, представляя одновременно, как муж, войдя в дом, возьмет в руки ее записку, как остолбенеет от прочитанного текста, бросится в дверь, забыв надеть куртку, и станет метаться по поселку, в поисках машины. И Жучка, которую она не успела даже расцеловать на прощание, станет путаться под его ногами и лаять от нетерпения…

Или наоборот, ухмыльнется, спокойно усядется на стул, откроет холодильник, нальет оставшиеся сто грамм в стакан, выпьет и перекрестится… Баба с воза, можно вызывать другую. Ту сучку. Или любую другую. Было бы желание, а возможностей у него, хоть отбавляй!

— Значит, ему еще один сюрприз, — протянул Алешка и покачал головой.

У Жени не было желания поддерживать разговор, но фраза показалась ей странной.

— Какой еще?

Алешка хмыкнул, не отвлекаясь от дороги.

— А вы что, не знаете? Обстреляли их сегодня. Хозяин заказал их пограничникам, если будут перегружать улов…

Женя мгновенно протрезвела.

— Ты что плетешь. Пьяный что ли?…

— Нет, конечно. Сам слышал, как Барсик переговаривался с командиром. С вертолета их саданули.

Женя, не понимая, что делает, схватилась за руль так резко, что машина потеряла управление, метнулась на обочину и, только благодаря быстрой реакции молодого шофера автомобиль благополучно вернулся на проезжую часть.

— Тетя Женя! — укоризненно воскликнул парень.

— Там что, есть и погибшие?

— Почем я знаю. Видел, как хозяин ухмылялся и сказал: «Так им курвам и надо!»

— Лешенька, дорогой! Сыночек! Отвези меня срочно в поселок. Умоляю, — завопила Женя, схватив за плечи парня, которому только и оставалось, что остановить машину, управлять которой, с шалопутной бабой, не было возможности.

— Какой я вам сыночек! — хмыкнул он.

— Ну, ты же сам назвал меня теткой! — несмотря на полуобморочное состояние, припомнила ему Женя. — Мне надо вернуться.

— Но я же груженый! Рыба…

— Да куда она денется к черту?! Мороженая ведь!

— Не е. Я так не могу, — протянул Алеша.

— Ну, я тебе заплачу. Ну, чем хочешь! — взмолилась Женя.

— Да не надо ничего! — ужаснулся парень. — Ну, если подождете здесь, у дороги, я выгружусь и тогда довезу.

— Конечно, конечно! — торопливо согласилась Женя. — Ты прости меня, это я с тоски выпила, думала, сойду с ума. А теперь-то уж точно сойду… Только бы был жив!

Парень хмыкнул, но комментировать не стал.

На обочине дороги Женя принялась терзать мобильник, почти беспрерывно набирая номер Василия. Безуспешно. Когда мобильник выдал сообщение, что батарея разряжена Евгения чуть было не вышвырнула чудо техники в кусты, но, вспомнив, каких денег оно стоит, сунула обратно, в сумку. Стоять у дороги в ожидании машины у Жени терпения не хватило, и она пошла по обочине в сторону поселка. Сначала обычным шагом, потом ускоренным.

Окраинные домишки быстро кончились, она вошла в перелесок, где уже было совсем темно, но ей даже в голову не пришло насторожиться. Не вспоминались ни пугающие заметки о разбое и убийствах в местной печати, ни детские сказки о сером волке. Было одно помрачающее разум желание — как можно скорее вернуться в поселок, взять шлюпку и грести к траулеру, где, возможно, истекает кровью ее муж. Ее единственный, самый лучший в мире, самый любящий, самый верный. Пусть даже не очень верный, но все равно любимый. Об ужастиках Евгения вспомнила лишь в тот момент, когда фары из-за ее спины расчертили по дороге полосы света и она услышала шум тормозящей машины. С таким же звуком тормозит джип Барсика. Ноги слегка подкосились. Она обернулась и узнала… рефрижератор Алеши.

— Вы смелая! Ходите ночью одна, по лесу…

— А что тетке терять! — пробормотала Женя, захлопывая дверь. — Поехали!

— Да это у меня привычка такая. Я всех женщин тетками называю. Даже свою племянницу. Ей три года, — ухмыльнулся шофер, но Евгения его уже не слышала. Алкоголь окончательно улетучился, и она уже не могла взять в толк, как случилось, что она, в такую минуту, потащилась куда-то! Конечно, разве можно было предполагать, что такое может произойти, но уже то, что Василий подвергает себя опасности ежедневно, надрывается в тяжком труде, а она тут со своими выкрутасами! Да и как можно было не понимать, что добром их вылазки не кончаться. Разве эти хищники позволят, чтобы их барыши уплывали из их рук. Когда ради этих зелененьких они друг друга мочат днем и ночью, а уж что до тех, кто не вооружен… Скоро повсюду останется только это отребье… Что за страна! Когти нужно рвать отсюда и, чем скорее, тем лучше! Куда-нибудь за экватор, где никто слыхом не слыхивал, что есть какая-то там Россия. А она уже размечталась, остаться здесь… Только бы он был жив! «Пусть без рук, без ног, лишь бы не инвалид!» — вспомнилось не к месту и ни ко времени анекдотичная глупость. Только бы был жив!.. Видимо последнюю фразу она простонала вслух, потому что Алешка, метнул на нее быстрый взгляд.