— Но кто у тебя был в команде?

— Разберемся сами, — мягко, поставил точку Василий.

Радости всегда кончаются быстрее, чем хотелось бы. После недельного отдыха наступила самая горячая для рыбаков пора — весенне-летней путины, с частыми штормами и непогодой. В зимний период разлука тем, кто оставался на берегу, давалась легче. Скованное льдом море не пугало своей неукротимостью, и страсти, в которых где-то находились рыбаки, можно было лишь представлять. По крайней мере, воображение не подогревалось удручающими иллюстрациями…

Первый весенний рейд начался удачно. Оставшиеся на перевозе рыбаки уже дважды отгрузили заполненные крупной рыбой баркасы, однако затем связь прервалась и в назначенное время траулер с командой у причала не появился. В последние дни ветры усилились и волны, от которых у Жени уже мельтешило в глазах и своими размерами приводили ее в ужас. Все валилось из рук, глаза ни на что, включая экран телевизора, не смотрели. Садоводство было заброшено. Мысли о плотских утехах больше не посещали, и желание было только одно — увидеть мужа живым. И даже в воображаемых эпизодах его возвращения вся эротика ограничивалась объятием. При такой жизни недолго стать и фригидной…

У правления она встретилась с несколькими женщинами, женами членов команды, которые тоже пришли узнать, нет ли каких-нибудь известий. Невозмутимый председатель на этот раз не скрывал своей тревоги — наладить внезапно прервавшуюся связь с кораблем не удавалось. Не получив никакой информации они, тем не менее, не выглядели перепуганными и молча разошлись по домам. Их поведение озадачило Женю. То ли подобная ситуация для них просто привычна или в самом деле не было особых причин тревожиться. Хотелось верить в последнее, но фраза одной из них о том, что пора идти к тете Глаше насторожила. Женя уже знала, что это гадалка. О ней вспоминали здесь редко, но когда что-нибудь случалось, для старухи наступали золотые денечки. Тогда женщины цепочкой тянулись к ее жилищу, которое, как и положено колдуньям и прочим служителям темных сил, было расположено на краю села, рядом с лесом, только с другой стороны от той, где жила Женя.

Предсказания гадалки благополучного исхода чаще всего совпадали с реальностью (других прогнозов тетя Глаша просто не делала) и это укрепляло веру обитателей в ее способности. Бывали, правда, у нее и обломы, однако это никого ничему не учило, и люди продолжали натаптывать дорожку к местной прорицательнице. В конце концов, хоть какое-то утешение. Женя решила выдержать еще сутки, но когда к вечеру следующего дня снова ничего не изменилось, а пустынное море продолжало бушевать, достала свою книгу записей, вписала в расходную статью «непредвиденное» десять долларов и отправилась к заветному домику.

Бабка, уже обслужив почти всех домочадцев команды с пропавшего траулера, отдыхала и пила из алюминиевой кружки растворимый кофе, аромат которого чувствовался еще в сенях. На Женю она уставилась, как на инопланетянку, хотя одеяние гостьи мало чем отличалось от нарядов остальной публики. Разве что полушубок поаккуратнее, да на голове не было платка, по сути обязательного для местных обитательниц.

Женя подошла к столу и молча положила на край десятидолларовую купюру. Бабка, не спрашивая о цели прихода, быстро подхватила зеленую бумажку, глянула на свет и, убедившись в подлинности, положила ее на край поближе к себе. Только затем уставилась на клиентку вопросительно.

— Ну?

— Вы же знаете.

— Я много что знаю, на то и экстрасенс.

Последнее слово она выговорила с трудом, и Женя едва не усмехнулась.

Бабка видимо просекла ее усмешку и нахмурилась, а Женя, извиняющимся тоном объяснила, что в море ее муж, капитан того самого траулера, что она, как и все, надеется на то, что все закончится благополучно, но опасения одолевают… Или она может сказать что-то другое?

— Жив, — заглянув в кружку с кофе, ответила старуха.

— Но… но где тогда он?

— Почем я знаю? Это отдельного изучения требует, большого напряжения… Да и зачем тебе? Где бы ни был, лишь бы жив. Где-нибудь затаились. Стихнет непогода и явится. Зазнобы там нету. Одна была и та на берегу осталась, — бабка захихикала. — Боится оставить своего моториста без присмотра, а тот снова в запое. На этот раз его и не взяли. Но она баба решительная, вылечит от алкоголизма живо. Хоть и хроник. Я пробовала, ни в какую. Такой трудный мужик, хоть и мелкий. А та, ему меж глаз как приложит, и, смотришь, выздоровел.

Бабка снова захихикала, а Женя, взглянув на стол, обомлела — купюра исчезла, хотя «экстрасенс» все время держала руки на коленях. Какая-то мистика. Если так пойдет дальше, скоро начнешь верить и в нечистую силу.

«Предсказания» гадалки к счастью, оправдались и на этот раз. Уже к утру волны улеглись, а к вечеру следующего дня на горизонте показались знакомые очертания судна. Встречали его, на этот раз, всем людом, песен и шуток не было слышно, но переживания, которые перенесли ближние, кое-кому, вышли боком…

Как оказалось шторм рыбаки пережидали в одной из бухт, из которой не было связи.

Василий переступил порог и едва раздевшись, рухнул на кровать. Женя не успела даже обмыть его, но не стала тревожить, сама легла на лежанку но уснуть долго не могла, время от времени, поднимая голову, чтобы убедиться, что мужчина, по которому она сходила с ума все эти тревожные дни, рядом. Только тогда, умиротворенная, опускалась на свою подушку.

Проснулась она от прикосновения его губ. Василий, вероятно, успел выспаться, потому что был умытым, и не выглядел таким измученным, как вчера.

Женя догадалась, по лукавинкам в его глазах, что баня уже протоплена, а на столе, наверняка, готов завтрак — она видела за его спиной, как сквозь дырочки поблескивал тлеющими углями самовар.

— Можно подумать, что сама вернулась с моря! — отругала она себя вслух, обняла его за шею и соскользнула вниз. Василий поддержал ее, отчего ночная сорочка задралась, и по ее горячему бедру скользнула его огрубевшая родная рука.

— Ты у меня окрепла от деревенской жизни, — притиснув ее к себе широкой лапой, довольным тоном засвидетельствовал он.

— Еще как. Я уже, наверное, смогу обойтись и без секса. При спартанской то непредсказуемой жизни! — хмыкнула Женя. — Тебя тоже скоро от архангельских аборигенов не отличишь, — разглаживая его обветренное потемневшее лицо, заметила она.

Он действительно изменился. Если раньше в чертах бледного лица, в очертаниях рук с гладкой кожей было что-то изысканное, то теперь, появилось что-то грубоватое…

— На южных пляжах вернемся в форму…, — пообещал Василий.

— Дожить бы до них! От одних переживаний умереть можно. Переполошили весь поселок. Бабку Глашу, порадовали…

— И ты что ли ходила? — отпустив ее, удивился Василий.

— Ходила… Как ты думаешь, мне тут…

Василий, не дослушав, засмеялся, потом покачал головой и снова сгреб ее в объятия.

— Знаю как. У нас отказала рация. Загружены были под завязку… Наудачу в ту же бухту непогодой занесло шведское судно. Половину улова им и сгрузили. Только тогда и смогли выйти… Так что мы сделали еще один шаг на юг… Только это опять секрет!

Женя его уже не слышала, рука мужа блуждающая по ее ягодицам, лишила ее такой способности.

— А мне и здесь хорошо, — прошептала она, прогибаясь в пояснице. — Особенно сейчас…

На следующий день Василий умудрился съездить в Архангельск и привезти Жене и себе по подарку. Когда она увидела яркие коробки, не поверила глазам. Мобильники. От радости она готова была обцеловать мужа от пяток до затылка. Долгие тягостные вечера она мечтала о них.

— Ты мой волшебник! — не находя других слов забормотала она, рассматривая телефон. — Наконец-то! Уж теперь-то ты от меня не скроешься…

Василий, прислонился к косяку.:

— Ну, здесь не очень надежная связь, вышку только смонтировали, но, изредка должно получиться… Я вот думаю, может быть, в самом деле, устроить тебя, на базу. Я разговаривал с управляющим. Платить, правда, много не обещают, но будешь все-таки с людьми. Но со всякими там Барсиками, и прочими, надо быть осторожнее. Леха-то парень вроде спокойный, да и девочка у него уже есть…