В эту секунду из глубины дома донесся глухой хлопок, а потом что-то коротко прогрохотало. Вампиры насторожились, на всякий случай загородив спинами Бет.
— … не показалось, — заключил Джозеф, и снова принюхался. — А вот теперь запахло дымом. Причем пороховым. Давайте-ка уберемся отсюда.
Входная дверь вздрогнула. За ней что-то скрежетало и пощелкивало, как будто кто-то тащил по гравию ржавый рельс, и дверь вздрагивала, сопротивляясь.
Бет глядела на нее, как завороженная, не обращая внимания, что друзья уже тянут ее к спасительной ограде, как вдруг ржавые петли взвизгнули и тяжелая створка поехала внутрь, открыв широкий непроглядно-черный проем.
На пороге стоял мистер Регис. Вокруг него вился белый дымок и пахло, как на фестивале фейерверков.
— Все в порядке, — улыбнулся он. — Здесь действительно никого нет.
— Как, черт возьми, вы попали внутрь? — нервно поинтересовался Мик. — Окна и двери были закрыты!
— Через чердачное окно. С той стороны дома осталась щель, — объяснил мистер Регис, и Мик снова не поверил ни единому слову. — Оно было довольно узкое, но я все же сумел в него влезть. Заходите, только очень осторожно. Здесь тоже полно ловушек.
Только сейчас при свете звезд Мик заметил, что мистер Регис бережет левую руку, а рукав его безупречного костюма покрыт копотью и даже немного дымится.
— Что произошло? — спросил он. — Вы ранены?
— Пустяки, — ответил тот, посторонившись в дверях. Он подождал, пока все зайдут и аккуратно прикрыл дверь. — Тут была какая-то хлопушка, которая взорвалась, как только я к ней приблизился. Признаться, я точно не знаю, что это был за механизм, поэтому призываю вас быть очень осторожными. Наверняка она здесь не одна. Вы уже знаете, что хотите найти?
Джозеф покачал головой, забыв, что в доме было темно, хоть глаз выколи, но мистер Регис разглядел молчаливый ответ. Вместо Джозефа заговорил Мик:
— Может быть, какие-то записи, дневники… Джозеф, твой мастер вел дневник?
— Без понятия, — пожал плечами Джозеф. — Но нам и правда лучше начать с кабинета. Только я не знаю, где у него кабинет.
За его спиной завозилась Бет, и вдруг темноту прорезал резкий луч фонарика.
— Я же не вижу в темноте, — объяснила она. — Еще споткнусь обо что-нибудь.
— Здесь есть свечи, — сказал мистер Регис. — Электричество тоже есть, но я не нашел, где включается свет.
Он ушел вглубь дома и тут же вернулся, неся в каждой руке по ветвистому канделябру. Чиркнула спичка, и темнота отступила в углы.
Дом оказался небольшим, гораздо меньше, чем казался снаружи. Скромная гостиная с камином, который давно не видел огня, и наглухо запертая низкая тяжелая дверь, а на втором этаже — каморка с современным ростовым холодильником, уложенным на пол — он все еще тихо гудел, просторный кабинет с книжными полками до потолка и покрытая нетронутой пылью лестница на чердак. Мик хмыкнул про себя и сделал еще одну мысленную отметку. Все-таки мистер Регис пробрался в дом как-то иначе, раз на пыли не осталось следов.
Джозеф уже расхаживал по кабинету, выдвигая ящики стола и открывая бюро.
— Я нашел его дневники, — сообщил он, и к разочарованию остальных тут же добавил. — С тысяча семьсот пятидесятого по тысяча девятисотый год. Вон в том шкафу. Он их отдавал переплетчику, представляете?
— Ничего себе, — ахнула Бет. — Это же ценнейший материал! Можно, я их возьму почитать?
Джозеф сделал царственный разрешающий жест, а Мик ехидно добавил «Не для публикации», отчего Бет скорчила расстроенную рожицу, но продолжила запихивать в сумку тяжелый переплетенный в тисненую кожу том. Потом пристроила враз потяжелевшую сумку в угол и подошла к Джозефу, от волнения забыв, что она его боится.
— А что тут еще есть? — вытянув шею от любопытства, она сунула нос в глубину бюро.
— Ничего особенного. Счета, письма — все довольно старое. Тетради с формулами, записная книжка… — Джозеф бегло перелистал ее. — В основном адреса, даже телефонов нет. Некоторые вычеркнуты.
— Их убили? Там есть знакомые имена? — Мик тоже подошел к Джозефу.
Джозеф всмотрелся в записи.
— Нет, — покачал он головой. — Никого знакомого. Может, их и не убили, а он просто с ними рассорился и как бы вычеркнул их из своей жизни. Или это просто люди, и они умерли своей смертью.
Он бросил бюро и стал копаться в ящиках стола, бегло просматривая пыльные листы и целые тетради и сваливая их на поверхности. Иногда ему попадались какие-то безделушки, он недолго вертел их в пальцах и добавлял в общую кучу.
— И тут ничего, — расстроенно сообщил он.
В дверях появился мистер Регис с тяжелым фолиантом в руках. Книга выглядела очень старой, даже старинной, но совсем не ветхой.
— Я нашел ее в гостиной, — сообщил он. — Наверное, ваш мастер читал это незадолго до… упокоения. «Origines et traditiones familiae vampirе necnon fabulas non confirmatas sed memoriae аd historiam». Вам это о чем-то говорит?
— «Истоки и традиции вампирских кланов, а так же легенды, ничем не подвержденные, но записанные истории ради», — перевел Джозеф и мечтательно закатил глаза. — Помню, помню этот монументальный труд. Раньше по нему учили новообращенных. Но сейчас у него скорее историческая ценность, да и времена совсем не те. Разрешите-ка…
Он взял фолиант в руки и открыл на странице, заложенной узорной тесьмой, прочно вшитой в корешок. Пробежал глазами несколько строчек, застыл на мгновение, а потом быстро перелистал на начало главы, не обращая внимания на жалобный хруст ставших хрупкими за столетия страниц, и присвистнул.
— Чтобы не утомлять вас латынью… В общем, это что-то вроде сказочки про новообращенного вампира, который решил восстать против своего мастера. Он пошел к ведьме, чтобы та сварила ему зелье, которое разорвет родственную связь.
— А дальше? — нетерпеливо спросила Бет.
Джозеф стремительно водил глазами по строчкам.
— А дальше ничего. Молодой вампир отдал ведьме все свои деньги, та сварила зелье, он выпил его и пошел к мастеру выяснять отношения. Но зелье оказалось пустышкой и связь никуда не делась. Тогда мастер приказал своему потомку умереть, и тот послушно умер. Вот и сказочке конец. И мораль: связь мастера и потомка священна и неразрывна, чти своего мастера и не восставай против него, — Джозеф многозначительно посмотрел на Мика и назидательно поднял палец.
Мик не отреагировал. Вместо этого он принялся расхаживать по кабинету, трогая пальцем старые полки.
— Значит, ты был прав, — задумчиво сказал он и остановился возле распахнутого бюро. — Твой мастер слышал зов и пытался от него избавиться. Если, конечно, он не искал способ избавиться от надоедливого потомка. Смотри, — он сунул Джозефу под нос потрепанную тетрадку. — Тут какие-то формулы. Как ты думаешь, он мог попытаться воспроизвести зелье из сказки?
Джозеф пожал плечами.
— Попытаться, наверное, мог. Он раньше увлекался алхимией. То свинец пытался в золото превратить, то оживить вампирскую кровь… Только у него никогда ничего не получалось. Тут наверняка должна быть лаборатория. Даже странно, что мы ее не видели.
Он снова уткнулся в древний том и сказал:
— Тут даже рецепт зелья есть. Вряд ли он настоящий, да и сказка прямо говорит, что он не действует, но все же… «И взяла она» — ведьма, то есть — «И взяла она три части быстрой воды…», — он запнулся. — Быстрая вода? Тут написано: «aqua fortis»… Что это вообще такое?
— Это азотная кислота, — ответил мистер Регис и подошел к Джозефу, заглядывая к нему через плечо. — «…и окурила алую розу грубою серой, отчего утратила та жизнь и цвет, и стала бледною и неживою». Удивительно подробная сказка. Описание напоминает процесс получения альбедо, но последние достижения алхимии все же утверждают, что его получить невозможно, как и невозможно получить необходимый для него витриол. Хотя некоторые шарлатаны все же продают какие-то субстанции под видом альбедо, созданные уж не знаю, по каким рецептам… Кстати, мы пропустили одну дверь на первом этаже. Может быть, лаборатория за ней?
