Спокойным вечером я и моя компания, направлялись в мой новый дом, расположившийся на отшибе, на краю одной непримечательной деревни. Дом этот, с первого взгляда заворожил меня своей отчуждённой атмосферой присущей всем местам, отдалённым от густонаселённых пунктов. Он одиноко стоял на вершине холма, окружённый необъятными полями, за которыми проглядывались линии уходящих лесов.

Причина собрания была проста. Как я сказал, вначале мы собирались запереться там для долгого празднования. Некоторое время мы потратили на поиск дороги ведущей на холм. Всё дело в том, что сюрприз, который я устроил для друзей, они должны были увидеть ночью. Впрочем, они не оценили всей задумки, и сослались на то, что я слишком помешан на уединение, которое напрочь испортило мои вкусы. При всём их желании увидеть дом днём, или во время заката, я хитростью хотел заставить их узреть его ночью. Потому – то я более трёх часов запутывал нашего водителя, указывая неверные пути, ведущие подальше от дома. Он кружил по всей деревне, пока усмешки друзей и бессмысленные катания не довели его нервы до предела.

К тому времени уже темнело, и я решил более не мучать беднягу. К тому же я точно знал, что, указав ему верную дорогу, мы потратим ещё какое-то время, за которое солнце успеет спрятаться за горизонт.

Мой план провалился. Как только мы выехали на дорогу, поднимающуюся на холм, наш друг ударил по газу. Мотор зашумел, и мы лихо подпрыгнули на нескольких буграх. Мы пронеслись мимо горящих в свете заката полей, и доехали до конца, где на ещё одном подъёме нас встретил одинокий коттедж.

Ворота нам открыл бывший владелец, горбатый старик с зажмуренными глазами. Я видел его всего три раза. И каждый из них, он встречал меня мошеннической улыбкой. Тогда я в первый и в последний раз заметил, что теперь он куда-то торопился. А потому отдал ключи без всякого торжества. Не попрощавшись, он сел в свой старый фольцваген, напоследок окинув дом злобным глазом.

Никто из друзей толком и не обратил внимания на этого человека. Спустя час все забыли его. И только мой близкий друг, по имени Малик неловко спросил, дескать кем был тот старик? Я же не знал, как ответить, и потому не стал рассказывать ничего, так как сам не знал и не интересовался его историей. Типичный, в каком-то роде, пожилой холостяк. Он показывал мне дом без лишних слов. Только провёл по комнатам и угостил чашкой чая. Напоследок, во время того, как он провожал меня до ворот, он задавал один и тот же вопрос:

– Я так понимаю, вы собираетесь здесь обосноваться надолго. Но скажите, будете ли вы делать ремонт? Знаете, этому дому уже больше двух веков, а ремонт делался всего два раза. Последним делал мой отец ещё тридцать шесть лет назад.

Я ответил, что не собирался делать ремонт и, что на данный момент меня устраивает состояние, в котором находится дом. Но я спросил, нет ли риска, что его фундамент и стены выдержат хотя бы десять лет. Он ответил:

– Нет, нет. Его стены крепки, а фундамент стоит больше двухста лет и не разу не треснул. Вы можете сделать косметический ремонт. Но по поводу капитального, даже не переживайте.

К наступлению сумерек был накрыт большой праздничный стол. Вино и еда украшали его от краёв до краём.В середине торжества, когда наступила темнота, кто-то решил зажечь свет, но короткое замыкание мгновенно выбило пробки. На предложение найти тумблер, я ответил, что дело то тёмное, да и к всеобщей атмосфере больше подходят свечи, который были припрятаны в кухонной тумбочке, как раз на такой случай.

Позже кто-то пожаловался на холод, который я совершенно не ощущал. Да и в целом жалобы стали поступать от каждого гостя. Одна девушка, попросила проводить её в уборную, так как темнота и незнакомое место слишком пугали её тонкую натуру. Я как хозяин соответственно проводил её, но по пути она не раз указала на царящий в доме мрак. Вдоль коридора, по которому мы шли, имелись не закрытые шторами окна в которое частенько светила молния молния. Надвигалась гроза. В тот момент, я впервые заметил необычную атмосферу, переполняющую все комнаты. На миг я ощутил гнетущее чувство. В то время, пока девушка занималась своими делами в уборной, я выглянул в окно и обомлел от надвигающегося чувства беспокойства. Тучи закрыли собой всё небо. Ни звёзды, ни луна не проглядывали сквозь чёрную пелену. А завывающий ветер походил на рёв неизвестного существа. Пустота, вот как можно назвать то, что предстало моему взору: мёртвые поля на границе которых извивались силуэты деревьев.

Я услышал еле доносившийся гул и по ошибке списал его на всё тот же ветер. Я решил найти тумблер и светом разбавить тревожные чувства, дождался девушку и сообщил, что отправлюсь включать свет. Она кивнула и скрестив руки пошла на кухню.

Минут пять я блуждал по дому, пока не вспомнил про старый сарай на заднем дворе. За это время я обнаружил отопительную систему и тут же пустил тепло по батареям. Но чтобы включить свет мне пришлось выйти на улицу, где я тут же получил мощный удар холодного ветра в лицо. Припустил сильный дождь, но я таки смог открыть сарай, где внутри, в полной темноте, я чудом смог отыскать счётчик электроэнергии. Там же, в сарае, мне под руку попалась керосиновая лампа, с почти пустым бачком. Мне повезло ещё больше, когда в одном из карманов, рядом с пачкой сигарет я нашёл спички, и тут же зажёг старую лампу.

Светила она тускло, но этого было достаточно, чтобы кратко осмотреть сарай и его внутренности. Первый взгляд не дал никакого результата. Груды старого хламья были накрыты менее старым хламом. Всякие тряпки и мешки, а также много гнилого металла, поеденного ржавчиной. Всё ценное, как я предполагал, забрал бывший хозяин. Я отнюдь не расстроился, и продолжил искать. Я солгу, если скажу, что искал что-то определённое. Действия мои были сугубо импульсными, а подогревал всё безумный азарт исследования.

Но меня что-то тревожило. Я радовался, и боялся того, что мог найти. И я нашёл! Металлический люк под листами железа, корыстно припрятался слившись в общую блестящую массу. На нём не было никаких ручек, только проёмы, отделяющие его от пола. Просунув в них пальцы, я ощутил холод под полом, а подняв люк, ощутил его всем телом.

Мои предположения оказались неверны. Ожидания сводились к погребу, но я увидел часть лестницы ведущей глубоко вниз. Расстояние между ступенями было колоссальным. Я спустился всего на три, но моя голова уже оказалась на уровне пола. Помимо этого, подвальный холод пронизывал мои кости, настолько, насколько позволял домашний халат, который, к слову, я по случайности порвал, зацепившись о какой-то железный штырь. Укутавшись сильней, я, вглядываясь под ноги, ступал вниз. Тьма расступалась перед светом на два шага. Но помимо того, что было впереди, я поглядывал в пространство между ступенями, пытаясь разглядеть появление пола. Я не помню, сколько времени занял спуск. Но по ощущениям прошло несколько часов. Я понял, что нахожусь глубоко под землёй не на метры, а на этажи. И прошёл два или может быть три этажа.

Мой спуск был прерван вновь появившимся шумом. Ни дождь, и не ветер больше не мешали, и как мне показалось шум от того стал более отчётливым. Но определить его источник я не мог. Сделав два последних шага, я понял, что причина его находиться здесь, так как бетонный пол под ногами издавал какую-то неприятную вибрацию. В конце длинного темного коридора мне повстречалась металлическая дверь, с тяжёлым клапаном. Он с лёгкостью повернулся и дверь отворилась, издав соответствующий скрежет.

Меня обдал мороз. В комнате, в которую я попал, кругом царила тьма. Слева я нащупал выключатель и белый свет ударил по моим непривыкшим глазам. Но они привыкли быстро. И ужас прошёлся по спине в виде крохотных мурашек.

В этой пустой бетонной коробке, похожей на морг, с одной единственной лампочкой, висящей на порванном проводе, в самом центре стояла он. Аппарат, который сложно поддаётся описанию. Я не техник и не механик. И я не знаю даже как объяснить первое впечатление увиденной мной конструкции. Это была металлическая коробка с гладким некогда покрытием, испорченным въевшейся ржавчиной. От неё в разные стороны исходили чёрные трубы и змеевидные провода, впивающиеся в стены. Они висели как лианы, и пошатывались от внезапно ворвавшегося откуда-то ветра.