© Озорнина А. Г., 2022

© Муратова Е. Л., ил., 2022

© ООО «Издательство АCТ», 2022

Мне не повезло с первых дней жизни. Во-первых, я родилась ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге, ни даже в Новосибирске, а в небольшом городке недалеко от границы с Китаем. Здесь, конечно, тоже неплохо, только вот метро у нас нет и Красная площадь далековата. Да ещё зима холодная и длинная, а лето хоть и жаркое, но короткое. И фрукты у нас не растут, их в основном из Китая привозят, да ещё с нитратами.

Но дело даже не в том, что у нас нет метро и Красная площадь далековата. Дело в том, что… Впрочем, об этом чуть позже.

Мне не повезло с первых дней жизни ещё и потому (и это во-вторых), что родители назвали меня самым дурацким именем на свете. Ни Алиной, ни Ариной, ни Дашей и ни Машей, а… Зинаидой! Это имя мне напоминает длинную зелёную гусеницу, покрытую чуть заметным пушком. Но родители считают, что прекраснее этого имени нет.

– Ты только вслушайся! – говорит папа. – Зинаида! Как будто среди скал весело бежит горный ручеёк!

– Нет, всё-таки оно больше похоже на весеннюю капель, – говорит мама.

– Как хорошо, что мы не назвали тебя ни Алиной, ни Ариной, ни Дашей и ни Машей! – говорит папа.

– Потому что такими именами называют теперь почти всех девочек! – говорит мама.

– А у тебя, можно сказать, эксклюзивный вариант! Да ты вообще у нас эксклюзивный ребёнок! – говорит папа.

Когда папа говорит о том, что я – эксклюзивный ребёнок, он вовсе не имеет в виду какие-то особые умственные или творческие способности. Под эксклюзивностью папа понимает мой… высокий рост. И это третья (и, конечно же, главная!) причина того, что я считаю страшным невезением в жизни. Вы только представьте – я выше даже самых высоких мальчиков в классе! Поэтому я терпеть не могу выходить на какие-нибудь мероприятия с нашим 5 «А». Когда я иду с классом по улице, то чувствую себя Эйфелевой башней.

А потому стараюсь держаться от всех в сторонке. Ведь высокий рост – моя самая большая беда.

Папа говорит:

– Да что ты переживаешь, Зинаида! Ведь только высоких берут на конкурс красоты! Малявки-то там не нужны!

Конкурс красоты! Какой уж там конкурс! Зубы у меня редкие, а рыжая косичка такая тонкая, что напоминает мышиный хвостик!

Да и вообще участие в подобных конкурсах мне строго противопоказано: в любой момент я могу споткнуться и упасть на ровном месте. Такое со мной бывает.

Единственное, чем я могу гордиться, так это своей спиной. И это благодаря родителям.

Одно время для того, чтобы казаться ниже, я стала сутулиться и подгибать ноги при ходьбе. Передвигаться с согнутыми коленями и согнутой спиной, конечно, не очень удобно, но зато я стала на полтора (а то и на два!) сантиметра ниже.

– В чём дело, Зинаида! – возмутилась мама. – Почему ты ходишь скрюченная, как столетняя бабка! С сегодняшнего дня будешь по двадцать минут ходить с томом Большой Советской Энциклопедии на голове!

– С тремя томами, – загудел папа. – Чтоб спина была прямая и ровная, как стол!

И я ходила.

Зато теперь мама говорит:

– Я горжусь тобой, Зинаида! Ведь у тебя такая прямая спина, что на ней даже можно гладить бельё.

Прямая спина – это, конечно, здорово, но ведь опять же я стала на полтора (а то и на два) сантиметра выше!

Высокий рост – моя самая большая беда.

Ну вот представьте себе звонок на перемену. Девчонки гурьбой выбегают в коридор, собираются в кружок и шушукаются, и весело смеются… А я стою у окна и делаю вид, что мне всё это абсолютно неинтересно. А ведь так хочется подойти! Влиться в их компанию… Но я боюсь. Вдруг не примут. Скажут: «Иди отсюда, Зина, ты такая высокая!»

Вы, конечно, спросите, есть ли у меня друзья. Конечно же, есть. Это – книги. И Интернет! Вот уж верный товарищ, готовый выручить и днём и ночью!

А ещё у меня есть два друга, о которых не знает никто. Даже родители. Это листок бумаги и карандаш. Когда я рисую, то забываю обо всём на свете. Даже о том, что я выше всех в классе.

Вы, конечно, спросите: почему же такая таинственность? Потому что мне кажется, что у меня не рисунки, а жуткая жуть. Ведь показать-то их мне некому – нет в нашей школе уроков рисования, потому что нет учителя по этому предмету. Вот почему я не хочу, чтоб о моём увлечении узнали родители. Ведь они могут запретить мне покупать бумагу для черчения. Зачем тратить деньги, если в итоге получается самый настоящий кошмар!

…Папа говорит:

– Как тебе повезло, Зинаида! Ты можешь стать великой баскетболисткой!

Но я не хочу быть великой баскетболисткой. И даже просто баскетболисткой. Я хочу быть девочкой среднего роста.

Теперь вам понятно, почему мне хотелось бы жить в большом городе? В Москве, Санкт-Петербурге или хотя бы в Новосибирске? Да потому что там людей много! И высоких – тоже! И я бы шла по улице гордо подняв голову, с такой прямой спиной, что на ней можно гладить бельё! И уж тогда бы я точно не чувствовала себя Эйфелевой башней!

– Нет, это не укладывается ни в какие рамки! – сказала Изольда Романовна. – Смирнова, подойди ко мне! Встань рядом! Та-ак… А теперь прочитай, что здесь написано!

Я вышла к доске. Изольда Романовна протянула мне тетрадь.

– Площадь! – бодро отрапортовала я, глядя на свои каракули.

– А это?

– А это… столб. Кажется…

– Вот то-то же, кажется! А мне кажется, что это – кровать.

– А может, это магазин? – подал свой голос Стрельцов-Удальцов.

– Помолчи, Стрельцов! В общем, Смирнова, у тебя не почерк даже, а…

– Ужас, летящий в ночи! – подхватил Стрельцов-Удальцов.

– Садись, Смирнова!

Я двинулась к своей парте и не сразу увидела подножку Стрельцова-Удальцова, а когда увидела, было уже поздно: сохранить равновесие мне не удалось. Я не просто упала, а грохнулась на пол под хохот всего класса. Со стороны, возможно, это было очень смешно, только вот мне было не до смеха.

– Смотреть надо под ноги, Смирнова! – веселился Стрельцов-Удальцов. – Раззява!

– Ну, Зинка, ты как всегда! – пропищала Сыромятникова.

– В своём репертуаре! – поддержала её Жеребцова.

– Послушай, а без подножек нельзя? – возмутился Дондоков.

– Ой, да и без подножки было бы то же самое! – ответил Стрельцов-Удальцов.

Что правда, то правда. Я и на ровном месте могу растянуться. И всё-таки слова Стрельцова-Удальцова разозлили меня. Достал уже со своими подножками и приколами. Вскочив, я схватила с чьей-то парты учебник и изо всех сил треснула его по голове.

– Успокойся, Смирнова! – приказала Изольда Романовна. – Никто не виноват в том, что пишешь ты как курица лапой. Да сядь, что стоишь как…