========== Вопрос 19 ==========

Комментарий к Вопрос 19

«Отвечающий и его божество на день меняются телами. Что Вы предпримете, оказавшись в теле своего персонажа? А что будет делать он в Вашем?»

Нет, ну наверно, это было вполне ожидаемо. Практически закономерно, так сказать, ведь боги они, ну, знаете… своеобразные ребята.

Боги, покровительствующие знаниям и магии, тем более.

— Это будет бесценный опыт, восхитительный эксперимент! — на самом деле это было последнее, что я услышала, прежде чем мир вокруг меня сделал немыслимый кульбит, свернулся и развернулся обратно и вернулся на круги своя.

Ну как… почти, за исключением того, что теперь я без особой радости смотрела на саму себя со стороны, оказавшись в чужом теле.

— Тот, твою мать… — без энтузиазма и просто констатируя факт, протянула я голосом божества мудрости. Хоть на том спасибо, что прежде чем меняться со мной телами, он настроил своё тело на человеческую форму, а не наполовину птичью.

Странные спонтанные идеи часто посещали Тота, и мы уже были ими практически не удивлены. Но обмен телами… Ох, это обещало превратиться в ту ещё лажу.

— Да ладно тебе, — бодро отозвалось моё тело, отчего меня с непривычки передёрнуло. — Это всего на один день.

— Ага, вот только если бы этот день не был днём моего вступительного экзамена, — мрачнея ещё больше, проворчала я, мысленно прощаясь со своей магистратурой.

— Не переживай, — видеть себя ухмыляющейся было странно. — Неужели ты думаешь, что мне не хватит знаний сдать за тебя экзамен по истории? — Тот насмешливо вскинул бровь, глядя на себя — меня — таким же насмешливым взглядом.

— Ну да действительно, — я повела плечами — и как я только могла сомневаться в умнейшем и мудрейшем! — А мне-то что делать? — скептично взглянула на него.

Тот растянул губы в лукавой плутовской улыбке (никогда бы не подумала, что умею так делать!), и мне уже стало как-то слегка не по себе от подобной гримасы на собственном лице.

— Тебе всего лишь надо вынести несколько приговоров на Суде Осириса. Ничего сложного, уверен, ты справишься, — и прежде чем я успела хоть как-то возмутиться, щёлкнул пальцами, перемещая меня в Дуат.

«Ну зашибись вообще», — мрачно подумала я, с лёгкой опаской глядя на бесстрастного Анубиса, стоящего рядом со мной с весами в руках. И вот что в такой ситуации прикажете делать?!..

— Импровизировать, — вдруг очень скорбно вздохнул Анубис с весами, отчего я непроизвольно вздрогнула, а после…

— Я так понимаю, спонтанные желания посещают не только Тота, да? — покивав самой себе, догадалась я, и Анубис, вернее, такая же жертва обстоятельств, как я, снова скорбно вздохнул.

Какой-то у этих египтян сегодня был марафон на обмен телами, ей-богу!

В любом случае, делать было нечего, пришлось действительно импровизировать. Ведь Осирис-то, кажется, был нормальным, настоящим, а потому перед ним было как-то стрёмно упасть лицом в грязь.

Впрочем… Если кто здесь и был нормальным и настоящим, то точно не Осирис.

Не знаю, то ли нахождение в теле Тота имело какие-то свои плюшки, то ли во мне просто проснулась моя внимательность, которая спала глубоким сном на протяжении всей моей жизни, но глядя в бесстрастное и абсолютно безэмоциональное лицо Осириса, я вдруг увидела ЭТО.

Немой крик о помощи и просто крик в его глазах, полных вселенской скорби и катастрофы мирового масштаба.

— Не знаю, как нам поможет эта информация, но Осирис с нами в одной лодке, — шепнула я Анубису, на что тот — та — лишь хмыкнул.

— Хоть у кого-то есть шанс с честью выдержать всё это дерьмо, — скорбно резюмировал проводник душ, и я не могла не согласиться с ней.

Меж тем, суд Осириса начался, и в зал вошла первая душа.

Как-то так получилось, что мы с Тотом не сильно обсуждали эту его работу, поэтому о том, что меня ждёт, я догадывалась очень и очень смутно. Душа же, пока я размышляла, что мне делать в самую первую очередь, предстала пред судьями и вдруг громко и чётко начала говорить.

— Привет, Сах-ниммит, выступающий вперёд из Гелиополя, я не совершал греха, — проговорила душа и замолчала, впившись в меня полным любопытства и мольбы взглядом.

— Э-э-э… — многозначительно, но, к счастью, негромко протянула я, с тревогой осматриваясь по сторонам.

Взгляды всех судей были направлены прямиком на меня так, словно каждый из них чего-то от меня ждал. Понимая, что ещё немного и я начну паниковать, я ляпнула первое, что пришло мне на ум:

— Да, этот… добрый человек не совершал греха.

Судя по тому, как облегчённо выдохнула душа, а судьи размеренно кивнули, ляпнула я очень даже в тему. Однако, как оказалось, это была лишь первая малая капля всего того ада, что мне предстояло пережить.

Следом за покаянием во грехе из уст души полилось покаяние в несовершённых убийствах, кражах и прочей стандартной мути, считающейся грехом. Каждый раз при этом (а пунктиков, на минуточку, оказалось аж сорок два!) и душа, и судьи выжидательно смотрели на меня, отчего мне снова и снова приходилось повторять одно и то же.

На этом, правда, моя экзекуция не прекратилась, ведь дойдя до конца перечисления всех грехов, которых душа не совершала, она зачем-то решила повторить всё ещё по одному кругу. Видимо, для закрепления эффекта, вот только мне, как человеку, не отличающемуся терпением, за такую сознательность хотелось чисто из вредности выписать ей самый суровый приговор.

Однако делать это, конечно, я не собиралась. Хотя бы из уважения и любви к Тоту. Ну и ещё потому, что это в принципе оказалось невыполнимым квестом. Ведь когда очередь дошла до записывания приговора, я поняла, что должна сделать это египетскими иероглифами.

Я понятия не имела о языке и письменности древних египтян, а потому на заполненную иероглифами ведомость, куда надо было вписывать приговор, смотрела как баран на новые ворота.

«Не, ну это уже слишком», — в конце концов решила я и решила не заморачиваться вовсе, царапая приговор привычной себе кириллицей. А со всем остальным пусть Тот сам потом разбирается.

Странным образом, но первый представившийся прошёл удивительно без накладок и проблем. Мы, видимо, действовали больше на аффекте, чем осознании, которое медленно начало накрывать нас чуть позже. И вот тогда началось истинное веселье.

Второй умерший тоже проскочил более ли менее гладко. Я постепенно начала вливаться и догонять, что происходит, но вот моим сёстрам по несчастью повезло в этом плане чуть меньше.

А всё потому, что эти восемьдесят четыре монотонных пункта исповеди явно были лишними на этом празднике (не)жизни. Неудивительно, в самом деле, что единственное, что можно было под них хорошо делать, это засыпать.

А тут ещё и как назло такая занудная гнусавая душа попалась, ну ёлы-палы!..

Анубис, у которого, должно быть, спина стояла колом от постоянного стояния, первая начала клевать носом. Бедняга явно задолбалась настолько, что терпеть это дерьмо сил просто не было. Весы в её постепенно расслабляющейся руке начали медленно крениться в сторону, отчего лежащее на них пульсирующее сердце также медленно начало скатываться к краю и…

Дальнейшая цепь событий выглядела, на самом деле, почти сюрреалистично. Итак, сердце, скатившись с весов клюющей, э, мордой Анубиса, с громким «бультых!» упало в воды, где обитала Амат. Анубис, мгновенно встрепенувшись, кинулась к ним, отчаянно вопя что-то подозрительно похожее на «плохая Амат, отдай сердце!». В это же время на своём троне подпрыгнула разбуженная Осирис, убаюканная бесконечным потоком сознания исповедующихся душ. Вскочив со своего места, она растерянно осмотрелась по сторонам, пытаясь в максимально короткий срок понять, где она, что происходит и что от неё хотят. Я же наблюдала за этим с очень сложным выражением лица, сжимая в руке пергаментный свиток и сдерживая панические вопли в своей душе.

Повисла максимально неловкая и драматичная пауза. Нужно было срочно что-то предпринимать, иначе следующими жертвами Амат грозились стать мы сами. И в этот момент рядом с моей ногой очень кстати пробегал скарабей.