Сейчас Форсети не может сдержать горечь. Дядя всегда был добр и действительно был привязан к дому своего прекрасного близнеца. И то, что именно ему выпало стать жертвой чудовищной ошибки и в чужих руках орудием страшнейшего убийства, было несправедливо и по-особенному больно. Но с этим уже ничего нельзя было сделать, ничего нельзя было исправить, и всё, что осталось у Форсети, — лишь сожаления и редкие воспоминания.

========== Вопрос 16 ==========

Комментарий к Вопрос 16

«Внезапная смена пантеона на любой другой»

Косые лучи зимнего солнца ярко освещают долину. Отражаются они от шлемов, щитов и мечей гоплитов, стоящих в фаланге. Крепкие, сильные воины готовы к битве и ждут своего часа для того, чтобы вступить в бой. Ворваться в сражение на защиту своей родины и земли, своих семей и памяти своих отцов.

Хищным взором воинственная и воинствующая богиня окинула поле грядущей брани. Воинов, готовых и покорившихся своей судьбе, согласных встретить смерть в любое мгновение; великих стратигов, ведущих армию в бой; разящее оружие и местность.

Довольная скупая улыбка приподняла слегка уголки губ Афины вверх. В отличие от неистового Ареса, не запал битвы и огонь сражения привлекал её в войне больше всего. Приготовления, стратегия и тактика — судьба, решающаяся гением главнокомандующих, — вот то, что манит Афину и заставляет кровь в её жилах вскипать. Игры разума и превосходство гения над грубой силой — не все войны выигрываются столкновением одного войска с другим. Куда чаще исход целой войны может быть предрешён в палатке стратигов, обходящих своей прозорливостью и дальновидностью врага на несколько шагов вперёд.

Афина усмехается удовлетворённо. Один из этих стратигов её особенный любимчик. Наделён он умом и мудростью, и нет равных ему в продумывании стратегии и тактики боя. Ведёт он гоплитов в бой, и Афина не сомневается в том, что выйдут его люди из него победителями.

Сверкают азартом глаза богини-воительницы — это лишь первое сражение из многих. А значит, впереди ждёт её ещё много совещаний и бессонных ночей размышлений. Новых стратегических планов и тактических построений, и сражений с блестящими победами, на века входящими в историю — всё то, что так любит Афина. Всё то, что так безотказно развеивает её скуку.

И упускать момент она, конечно, не собирается.

========== Вопрос 17 ==========

Комментарий к Вопрос 17

«Вопрос для тех, у кого несколько ролей — даёшь шизофреническую общагу! Представьте, что боги, за которых вы отвечаете, пытаются “ужиться” друг с другом у вас в голове. Как они определяют между собой, за кого вы будете прямо сейчас писать ответ? Какие казусы между ними могли бы случиться? Может, вообще драку затеяли бы? Слушают ли они ваше мнение, как отвечающего? Пофантазируйте! Даёшь стёбный ответ»

Тот ивент я до сих пор вспоминала с содроганием сердца. И дёрнул же меня нечистый предложить такую щекотливую тему, в самом-то деле, ну!

Писать высокорейтинговые тексты всегда было непросто. По крайней мере, для меня их было писать непросто. Тут же было такое разнообразие потенциальных жертв, ещё и поджимающие сроки, что пришлось выкручиваться хоть как-то.

Ладно, с большей частью моих подопечных проблем не возникло. К моей радости, у них были жёны, а у тех, у кого жён не было, были потенциальные партнёры, с которыми, ну, худо-бедно можно было их связать.

(Хеймдалль, правда, потом ещё долго прожигал меня тем самым взглядом «я был лучшего мнения о твоих умственных способностях», но то мелочи)

Короче говоря, в принципе, я могла сказать, что справилась неплохо. Да и идеи на всех пришли мне практически сразу, отчего я могла спокойно идти воплощать их… На всех, да…

Всех, кроме Форсети.

С Форсети я тогда намучилась знатно, до последнего не зная, что про него писать. Известной в мифологии жены у него не было, ни с кем из других персонажей, кроме остатков родни и то не всех, он больше не общался. Сводить его для ивента тупо было не с кем, и тогда мне пришлось пойти на отчаянные меры…

— Серьёзно? — Форсети посмотрел на меня тогда таким уставшим взглядом человека, смирившегося со всем дерьмом, выпавшим на его голову, что мне захотелось тут же провалиться под землю. — Ты серьёзно написала обо мне и… дяде?

— Я запаниковала! — начиная паниковать опять, откликнулась я. — Идеи другой не было, а сроки поджимали! Мне пришлось писать… это, хотя я сама ненавижу инцест!

— Боги, ребёнок, ты серьёзно? — Форсети хлопнул себя по лбу, но вдруг весело улыбнулся. — Хотя знаешь, если захочешь ещё кого-нибудь взять из наших, Вали тогда лучше не трогай… Годик-другой так точно.

— Он рассердился? — виновато вздохнув, спросила я, на что Форсети неопределённо повёл плечами.

— Скажем так… — туманно откликнулся он. — Об этом… безобразии узнала тётушка Идунн. Она слишком близко к сердцу восприняла твой текст, — Форсети одарил меня красноречивым взглядом, а я понимающе прикусила губу. — Ты не представляешь, какую взбучку она ему за это устроила… Кстати, ты знаешь, что тётушка очень метко метает яблоки?

— Теперь буду, — опять вздохнув, я снова виновато посмотрела на Форсети.

Да, в конце концов, я не смогла придумать ничего лучше, как в итоге свести его с Вали. И только потом, много дней погодя, меня посетила гениальная в своей простоте мысль, которая могла стать избавлением от всех моих проблем.

Я просто вспомнила о существовании мастурбации…

========== Вопрос 18 ==========

Комментарий к Вопрос 18

«Каждому Богу люди подносят дары, будь то сладости или дорогие сокровища. Расскажите о своих самых любимых приношениях и что Вы чувствуете, заполучив их?»

Пожалуй, во всём пантеоне Форсети тот, к кому реже всего обращаются за помощью. Никто не помнит его, никто не знает, и справедливейший из числа асов остаётся в тени.

Не просят его помощи, не просят его заступничества, и Форсети уже сам не помнит, когда ему приносили какие-нибудь дары.

Требования его никогда не были высоки, принимал он всё, что смертные могли ему дать. Главное, чтобы делали это с чистой душой и открытым сердцем, и тогда покровитель справедливости внимал им.

Помогал он в разрешении споров, да в торжестве судебной справедливости. Никогда не оставлял невиновных и строго карал тех, кто пытались обмануть его и уйти от закона. Но теперь…

Смертные отвернулись от него. Смертные забыли о нём. Не несут ему более вырезанные на ясене руны, не несут ни хлеб, ни пиво, которыми угощался Форсети после тяжёлого дня. Не с кем из них делить ему трапезу, потому что все их взоры отвернулись от него к другим богам.

И Форсети мог с этим только смириться.

========== Вопрос 19 ==========

Комментарий к Вопрос 19

«Каково тебе было — потерять сначала отца, а следом за ним и мать? Не чувствуешь ли обиду на Нанну, ведь она с горя добровольно покончила с жизнью, оставив тебя круглым сиротой?»

«Расскажи о своих родителях»

Бальдр, прекрасный, совершенный Бальдр, лучший из всех живущих в девяти мирах. Форсети гордился тем, что он его сын, всегда смотрел на отца с восхищением.

Им невозможно было не восхищаться. Его невозможно было не любить. Весь мир признавал его как лучшего среди них, и не было никого, равного ему.

Но нашёлся тот, кто позавидовал ему. Тот, кто возненавидел его. Тот, кто решил отнять его у мира.

Это было жестоко. Определённо, это было очень жестоко. Но жестокая шутка, которая отбирает у Форсети отца, имеет куда бо́льшие и ощутимые последствия.

По смерти Бальдра горюет весь мир. В особенности — его семья. В особенности — безутешная вдова.

Некогда прекрасная, светящаяся изнутри теплом, светом и любовью Нанна угасает на глазах, превращаясь лишь в тень себя былой. Ничто не радует её более в этом мире, ничто не утешает. И даже Форсети, их с Бальдром любимое дитя, не может заслонить собой непомерную тоску.

В конце концов, сердце горюющей вдовы не выдерживает.

Нанна всегда сильнее других любила Бальдра. Любила его так, как может любить лишь жена. Верная, до последнего вдоха верная, она шла за ним и в огонь, и в воду, за светом своего сердца и любовью всей своей жизни.