Его ладони мягкие и нежные. И кто-то мог бы засмеять их за излишнюю изнеженность и ухоженность, если бы не выпуклые белоснежные линии шрамов ещё с тех времён, когда Фрейр голыми руками останавливал рассекающий воздух клинок, с лёгкостью, играючи, сжимая его в кулаке и ломая.

Белёсые линии шрамов, как и на теле его отца, как и на теле любого мужа, ходившего хотя бы в одну битву, резко контрастируют с чуть смугловатой кожей. Оттенок её нехарактерен холодным северянам, но Фрейр — солнце воплоти, а потому никого не удивляет выделяющийся цвет его кожи.

Фрейр не ходит в битвы. Уже давно нет, но белёсые шрамы растекаются по его груди и спине. То узор тех битв, когда ему надлежало скинуть с себя своё мирное обличие и явить врагам сжигающую ослепляющую мощь Светила. Показать на деле, что не стоит обманываться его кротким и добродушным нравом.

Впрочем, шрамы, добытые в битвах, сплетаются в единый узор с теми шрамами, что он наносит себе сам. Фрейя, сестра его, колдует сейд, выкрикивая заклинания гальдра, пока он, опьянённый наркотическим дурманом, окропляет собственной кровью священный огонь.

Он режет руническую вязь на собственном теле. Защита и приумножение богатства, скота и детей, плодородие и изобилие, с мольбами о которых взывают к нему смертные.

Он наполняет их живительной благодатной силой и скрывает ото всех их истинное сакральное значение как и подобает всякому жрецу, приносящему себя в жертву.

Светлые волосы переливаются на солнце пшеничным золотом. Мягкие и вьющиеся, они стекают по его плечам золотыми реками. Фрейру по душе традиция асов отпускать длинные волосы, и сам он следует ей охотно. Лишь, в отличие от них, не заплетает их в косички, предпочитая держать свободными и распущенными, сверкающими на солнце и вправду не хуже золота.

Зато бороды у него почти нет. Светлая очень, почти не заметная и короткая. Так, лишь чистая формальность для того, чтобы ни у кого не повернулся язык назвать его женовидным сверх меры.

Лицо у Фрейра узкое, слегка вытянутое, с утончёнными чертами. Царит на нём почти всегда легкомысленная безмятежность или сияющая улыбка, отчего кажется, что где бы Фрейр ни появился, там везде светлеет и выходит солнце.

Сам Фрейр при этом и вправду будто солнце. Он светится, кажется, теплом и светом изнутри, согревая каждого и даруя покой каждому, кого встречает на своём пути. Даже пасмурную погоду своим появлением он делает чуточку светлее, и возможно, поэтому любят его особенно сильно.

Ведь рядом с Фрейром, тёплым и светлым солнцем, невозможно унывать и печалиться. И даже в самую обуреваемую штормами душу с его приходом ненадолго возвращается покой и умиротворение.

Фрейр полон жизни. Из-за этого он кажется легкомысленным и ветреным настолько же, насколько и его сестра. Впрочем, нет в этом ничего удивительного, ведь он в первую очередь покровитель любви и жизни.

И тем не менее Фрейр верен в своих привязанностях и любви. Как и отец, как и несчастная сестра, он верен до последнего вдоха той, с кем суждено было остаться его сердцу. И ради неё, ради прекрасной Герд, Фрейр готов на всё, о чём она его попросит.

Даже умереть.

========== Вопрос 28 ==========

Комментарий к Вопрос 28

«Как тебе живётся в Асгарде? Что думаешь о своей роли пленника?»

В Асгарде светло и просторно. Асгард шумный и суетливый, жизнь здесь кипит и не утихает даже, кажется, ночью — не чета спокойному и размеренному Ванахейму. Спокойному и размеренному Ванахейму, где тихо и умиротворённо, где лишь изредка с полей и лесов доносятся отголоски песен жнецов и прекрасных дев, зазывающих духов-покровителей.

Асгард нравится Фрейру этим намного больше. Фрейру, переполненному энергией и жизнью, которые хочется растрачивать во вне, а не копить внутри. В тихом и мирном Ванахейме это делать сложно, ведь в этом нет нужды: каждый ван сам по себе земледелец и жрец, заклинающий колосья на богатый урожай.

В Асгарде же не так. В Асгарде Фрейр — единственный истинный податель жизни, к которому взывают не только смертные, но и доблестные асы. В Асгарде также кипит жизнь, всегда что-то происходит, будь то новая война, пирушка или праздник. В Асгарде царят яркие эмоции и ощущения. В Асгарде Фрейр сам себя чувствует живым.

Пусть и приходит в него в качестве пленника. Вернее… не совсем пленника — политического заложника, залога мира между родиной, что вскормила его, и родиной, что отныне приняла его.

Фрейр, вообще-то, подписывается на это добровольно. Он добровольно идёт следом за своим отцом, которого, как вождя, требуют асы в обмен на своих ставленников; добровольно идёт следом за сестрой, которую они, прельщённые её красотой, желают заполучить себе в качестве самого дорогого и бесценного подарка. Фрейру же нет надобности идти за ними — сами асы отдают за двух пленников двух пленников, Хёнира и Мимира, — но он всё равно идёт за своей семьёй.

В Асгарде их принимают радушно, будто боятся, что плохое обращение с гостями, пусть и пришедшими не по своей воле, может привести к новому столкновению. Фрейр знает, что это не случится, ведь традиции и психология ванов значительно отличаются от традиций и психологии асов — отрубленная голова Мимира, которую вернули в Асгард, красноречиво говорит об этом. И тем не менее, асы приветливы с ними и принимают их как своих, кажется, очень скоро забывая о различиях по крови и происхождению.

Фрейр, в общем-то, и не против. И не спешит напоминать о них. Асгард с его жизнью и суетливостью нравится ему куда больше размеренного и неспешного Ванахейма. Да и как к пленнику к нему здесь уже давно никто не относится — скорее как к другу и доброму товарищу, к которому можно обратиться за помощью. Фрейр и не отказывает в ней, щедро награждая просящих, делясь своим теплом и энергией.

Ему это нравится. И если бы ему предложили вновь вернуться домой, на родину, он, скорее всего, отказался бы. Потому что Асгард сам по себе уже давно стал его родиной.

========== Вопрос 29 ==========

Комментарий к Вопрос 29

«Устройте встречу своему божеству с любимым персонажем-богом из другого пантеона. Как Ваш персонаж отреагирует?»

Встречи их коротки, но никогда не случайны. Оба они в одной из ипостасей переживают сходную судьбу. Смертные герои, что после почитаются как боги — не многие из им подобных могут похвалиться такой биографией.

Хотя бы потому, что всегда они взирают на смертных свысока, недооценивая их. Стоит ли им лишний раз напоминать о том, что упорный труд и сильная воля способны покорить любые вершины?..

Нинурта ухмыляется жёстко и хищно; высокомерием сверкают его глаза. Истинные боги по своему рождению смотрят косо на таких «выскочек», как он, и Нинурта отвечает им тем же презрением. Он гордится своим происхождением, гордится своим возвышением, и Фрейр отчасти его понимает.

Их истории схожие, но такие разные. Их характеры похожие, но диаметрально противоположные. И тем не менее они как никто понимают друг друга.

Разумеется, они не единственные в своём роде; не единственные смертные, возведённые в ранг богов. Но что роднит их особенно — они одни из немногих, кто сохраняют одновременность.

Вроде бы оба они, и Нинурта, и Фрейр, изначально по происхождению боги, но в то же время существует и другая версия их, где богами они стали после того, как прожили смертную жизнь.

Это определённо забавно и необычно. Это же создаёт причудливые связи. Связывает друг с другом совершенно разных божеств и совершенно разные культуры, совершенно разные временные промежутки, и это даже интригует.

А потому, хоть, на самом деле, Нинурта раздражает Фрейра, а Фрейр раздражает Нинурту, периодически они всё равно ищут друг с другом встречи просто чтобы отдохнуть. Побыть наедине с тем, кто понимает и сам проходит через то же самое.

========== Вопрос 30 ==========

Комментарий к Вопрос 30

«Ответ за любое другое божество вашей мифологии»

«Продолжение к любому вашему ответу»

Ожидание растягивается бесконечно долгими годами. Один цикл завершается, но новый не спешит начинаться. Мир умирает и возрождается вновь, и ждёт он теперь возвращения своих богов.