— Дорогие новобрачные, Вейн и Анастасия! — торжественно начал архонт. — Сегодня наступил самый знаменательный день в вашей нежизни. В нежизни, которая подарила вам самый счастливый миг: первую встречу, которая осенила вас своей божественной дланью и, наконец, подарила будущую семью. А семья, как это известно, самое прекрасное, что может иметь каждый человек. Семья приходит к нам неожиданно и незабываемо, как первая жажда крови у новообращённого вампира, как призрак прекрасной девы, приходящий по ночам к ревнивому любовнику, убившему её, как поцелуй Матери Намтару, получаемый достойнейшим. Семья — это ваш уют в затхлом склепе и счастье адепта, получившего зачёт с первого раза…

Постепенно у гостей во главе с женихом и невестой начали вытягиваться лица. Вслушиваясь во вдохновлённую речь входящего в раж Ангела Смерти, они поняли, что конкретно попали.

— Какому умнику пришла в голову идея заставить ангела говорить торжественную речь?! — недовольно проворчал призрак герцога Иштвана. — Всем же прекрасно известно, что эти крылатые твари те ещё любители поговорить.

— Где вы были раньше, герцог? — приваливаясь плечом к чёрному камню стены, морально готовясь к страшному, тяжело вздохнул Каспар.

Свадебная церемония, между тем, обещала растянуться надолго.

Пока архонт продолжал красочно и метафорично описывать семейное гнездо творящейся семьи, Людмила закатывала глаза — она, конечно, ради власти была готова на многие жертвы, но это всё же было выше её сил. От мысленной и крайне нецензурной тирады её отвлекло тихое шипение:

— Псс, — Людмила нахмурилась, осторожно обводя глазами присутствующих. — Псс… Людмила! — рыцарь смерти повернула голову вбок, натыкаясь взглядом на выгнувшегося Адар-Малика, который, почему-то, как-то очень подозрительно ухмылялся.

— Чего тебе? — одними губами, но оттого не менее надменно вопросила она, и ухмылка на губах жнеца стала ещё подозрительней.

— Поправь свой ошейник. А то смущаешь грифонских призраков своими древними засосами на шее, — если бы Людмила была жива, она непременно вспыхнула бы от стыда.

Это же надо так опозориться! Ещё и на глазах у этого упыря!

Аккуратно дотронувшись до своего высокого ошейника, скрывающего всю шею, рыцарь смерти попыталась исправить положение, поправляя его и ставя на место. Адар-Малик при этом продолжал прожигать женщину ликующим насмешливым взглядом, и Людмила, которая пыталась его игнорировать, скрипнула зубами.

Великая Асха, как же он её раздражал!

В светлую голову, правда, тут же стрельнула гениальная идея, и Людмила, которая всегда терпеть не могла каблуки, с радостью сбросила с себя одну туфлю и запустила ею в надоедливого вампира. К своему огромному сожалению, промахнулась. Адар-Малик, проводив вопросительным взглядом улетевший снаряд, прошедший сквозь призрака какого-то высокопоставленного родственника Анастасии и застрявший между рёбер одного из костяных воинов, приподнял бровь в вежливом вопросе. А после, недолго думая, повторил подвиг Людмилы, запустив в неё своим ботинком.

Людмила профессионально увернулась от него и прожгла жнеца яростным взглядом. Его поймал взгляд Адар-Малика, и между рыцарем смерти и жнецом мелькнула искра. А следом за ней — буря, безумие и ещё одна туфля Людмилы.

В то время как между свидетелями происходила схватка не на жизнь, а на смерть, среди подруг невесты застыла тяжёлая напряжённая аура. Призрак Кейт был единственным, кто с искренним интересом и вниманием слушал пламенную речь архонта, всё набирающую обороты. Закира же переглядывалась с Ладиславом, стоящим в другом конце храма, окружённым со всех сторон призраками и Зендой. Периодически она беззвучно хихикала, а её щёки то и дело вспыхивали румянцем — молодые люди никак не могли дождаться того мига, когда они смогут уединиться друг с другом.

Престарелая прапрапрабабушка Анастасии в седьмом колене, благородная леди Вероника неодобрительно качала головой, шепелявя беззубым ртом что-то подозрительно похожее на «эх молодёжь!» и «вот в моё время такого не было!»

Виктория, последняя из подружек невесты, замерла по правую руку от Анастасии, чуть в стороне от неё. Впервые за очень много лет, а то и десятилетий, она сменила привычные доспехи и чёрные одежды рыцаря смерти на элегантное платье. И подумаешь, платье, подумаешь, наряжалась несколько часов в кои-то веке, не теряя надежды поразить одно конкретное бесчувственное сердце, подумаешь, волновалась… В конце концов, она была смелым, умудрённым жизнью воином — пред лицом опасности все эти мелочи отходили на второй план.

— Виктория, свет очей моих, благословение Асхи! — громкий шёпот Валерио, казалось, раздался прямо над ухом рыцаря смерти, отчего она вся на мгновение окаменела. — Я так страстно, так страстно жаждал увидеть тебя в платье на этой свадьбе, — голос костяного стража был полон восторга. — Ещё лучше было бы, если бы это платье было свадебным… Может быть, однажды… и с нами случится то же самое! — от непомерного энтузиазма и слишком уж подозрительно сверкнувших зеленью яда Матери Намтару глаз Викторию перекосило.

Она была рыцарем смерти, уважаемой дамой, членом личной гвардии архонта, тренером в Академии, служительницей Асхи, одно имя которой бросало в дрожь непосвящённых дилетантов из Империи или какого другого уголка Асхана — пред ликом опасности всё это не имело никакого значения. Поэтому стратегически отступая, наплевав на красивое платье и попытки поразить вдохновлённого собственной речью архонта, легендарная Виктория резво юркнула на одну из лавок, на которой расположилось призрачное воинство герцогской семьи.

— Семья, — между тем очень в тему продолжал вещать вошедший во вкус Ангел Смерти, — становится для вас всем, поэтому прежде, чем её завести, подумайте, что вам важнее: всё или семья!

— Мне кажется, или архонт скачет из крайности в крайность? — задумчиво шепнула Анастасия, с опаской поглядывая на Белкета.

— Не кажется, — мрачно отозвался Вейн. — Кому вообще стукнула в голову идея попросить его благословлять наш брак?!

Анастасия вздохнула, мысленно поддерживая жениха. Интересно, они поженятся ещё в этой жизни или уже в следующей?

— Необходимо в этот прекрасный день также вспомнить и о родителях наших замечательных молодожёнов. Об этих выдающихся людях… — голос Белкета мягким эхом отбивался от потолка храма.

— Я их даже не помню, — у Вейна дёрнулся глаз.

— Неважно, — отозвался архонт, не прерывая свой поток сознания. — Ведь только благодаря родителям в этот день предстали перед нами наши любимые молодожёны. А представьте себе, если бы не врезалось ядро катапульты в оборонительную стену неприступной крепости, что тогда было бы?..

Стоящий в первом ряду Вячеслав спрятал лицо в руках. Приятная прозрачная голубизна его духа окрасилась в лёгких нежно-розовый оттенок.

Пока сквозь него резко проскочила Виктория.

— Неживой не дамся! — воинственным шёпотом воскликнула рыцарь смерти, преодолевая препятствия.

— Любовь всей моей жизни и нежизни, свет очей моих, самая прекрасная из всех прекрасных дам, что озаряет тьму моего бренного существования своим светом, сегодня или никогда, но ты ответишь мне взаимностью! — едва ли не наступая Виктории на пятки, вдохновлённо произнёс Валерио.

— Родители — это ваш храм, — не обращая внимания уже вообще ни на что, продолжал говорить архонт.

— Они у нас уже давно мертвы! — сквозь зубы процедил Вейн, борясь с непреодолимым желанием броситься на Ангела Смерти и, наконец, заткнуть его.

Анастасия же лишь горестно вздохнула и посмотрела на угрюмый потолок:

— Асха всемогущая, сделай так, чтобы я вышла замуж в этом столетии!

Словно услышав молитвы своего иерофанта, Богиня откликнулась на них следующими словами Белкета:

— И наконец-то наступает для наших молодожёнов решающий миг этой церемонии. Ведь свадьба — это союз двух влюблённых друг в друга людей, союз добровольный… если, конечно, не обременён внезапной беременностью невесты… — архонт, чьё настроение, меж тем, у единственного неумолимо повышалось, продолжал всё с той же страстью. — Прежде чем связать вас узами брака, я желаю спросить вас: является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным. Будете ли вы любить друг друга вечно, ибо любовь…