Может мы в те годы настолько сблизились, что он был моей половиной, лучшей половиной или худшей, неважно, но мы дополняли друг друга… Какой бы половиной он ни был, или я ни был, сейчас вдруг после многих лет, как мы не виделись, раздружились, вдруг стало мне ясно, что уйдя, он забрал с собой эту половинку, которой мне не хватает, как человеку, позабывшему свое детство, не хватает памяти и таланта вернуться в те годы.
Он не разделял моего стремления, пока я живу в этом огромном городе, мегаполисе – в одном из самых крупных городов мира, известного высочайшей культурой и искусством, в городе по численности населения превышающем республику, из которой я приехал – моего страстного желания повидать как можно больше (и в этом желание тоже было много тщеславия: вот поеду домой на каникулы, думал я, и буду рассказывать приятелям, что побывал в таком-то знаменитом театре, на такой-то гастролирующей выставке, на концерте известной оперной дивы), но мы с ним ходили по ресторанам и кафе, пили пиво в барах, менялись девчонками, и старались в паузах между институтскими делами и заботами как можно ярче прожигать жизнь.
Общежитие ему не нравилось, и он снимал то там, то здесь в разных районах города комнату, которую мы моментально превращали в дом свиданий, не считаясь с возражениями хозяев, и потому он недолго задерживался на таких квартирах. Я тоже не был в восторге от нашего общежития, хотя его вполне можно было бы назвать привилегированным по сравнению с другими студенческими общежитиями в те годы.
Когда пишутся подобные вещи, неизбежно и невольно происходит ретуширование прошлого, дополнение в ту или иную сторону реальности образа, порой, чтобы заострить событийность материала в угоду дотошному и капризному читателю, любителю детективных романов, порой просто профессионализм заставляет приглаживать прошлое, выпирающее своими острыми углами из стиля повествования, и еще много других причин, почему в художественном произведение ускользает от автора документальная точность. Не будем привередливы. Мне необходимо познать его, хоть и задним числом, но обязательно узнать, что это был за человек, как он изменился, что происходило в его голове, в его душе? Узнав это, я могу узнать многое о себе.
Однажды, через много лет после нашего знакомства и нашей дружбы, когда оба мы жили в своем родном городе и более или менее успешно продолжали заниматься делами, он вдруг непонятным образом выбился из обычной жизненной колеи, которая уже превращалась в рутину, достал где-то денег (сам он их, как и я, не очень умел зарабатывать), и поехал на Мальдивы, места отдыха и развлечений миллионеров, на которых он вовсе не был похож ни своими повадками, ни образом существования. Я узнал об этом от нашего общего знакомого, и надо сказать, немало удивился: он был уже отцом двух взрослых дочерей, и семья его нельзя было сказать, что жила безбедно и ни в чем не испытывала недостатка, напротив – испытывала, и множество проблем висело на нем, как на отце семейства: младшая дочь на выданье, жена часто хворает, сам фактически без работы… Но вот – сделал прорыв, забыл обо всем на свете, и решил, верно, недельку пожить так, как не доводилось ни разу до сих пор. Я поначалу недоумевал, потом узнав, что ради этой поездки он продал кое-какие ценности, оставшиеся от покойной матери, вместо того, чтобы на эти деньги решить хоть часть семейных проблем, в душе стал осуждать его (как можно быть таким безответственным?!), но потом, подумав, решил, что он поступил правильно, и нельзя быть таким как я бываю в большинстве случаев, нельзя постоянно наступать на горло своим желаниям, требовать от людей, чтобы всегда их поступки были конструктивными и понятными, направленными на благо других, других жизней, а не своей…
Но все же я и все окружающие моего бывшего друга восприняли этот его поступок как нечто абсолютно неадекватное, противное его сути, его правилам и привычкам, все было перевернуто и разрушено в издавна сложившемся представление о нем. И мне это понравилось, разрушать время от времени и возводить новый образ было необходимо, чтобы жить дальше, зная, что и эта неожиданная черта в тебе есть, и он это сделал. Не знаю, что происходило в его семье после, только он как-то временно притих, как-то съежился…
Он был женат на своей двоюродной сестре. Девушка по возрасту уже была близка к той черте, когда могла превратиться в старую деву, но тут мать моего друга и мать девушки одновременно взяли за бока его, запоздавшего с женитьбой, загулявшего сверх положенного срока парнишку и стали активно уговаривать жениться на сестре.
– Как можно жениться на сестре?! – негодовал он. – Кто женится на сестрах, сестрах?! – у него была такая привычка: когда он волновался то некоторые слова повторял дважды, впрочем, когда не волновался тоже повторял.
– На двоюродной, двоюродной, – с двух сторон, напоминая, раздавались убеждающие голоса женщин. – Посмотри вокруг, все так делают, на двоюродных можно.
– Это сельские жители так делают, чтобы далеко не ходить, – возражал в свою очередь он. – Мы горожане, городские, родились и всю жизнь живем в городе, у нас так не принято, не принято…
– Принято, не принято, – ворчала мать нетерпеливо, привыкшая командовать в семье, как и на работе с высоты своей высокой должности, – Много ты придерживался того, что принято…
И было бы нечестно возражать, это звучало вполне логично – не придерживался, наоборот – нарушал, игнорировал, хулиганил. И потом – пора было остепениться, нагулялся с девками – дай бог всякому! Да и кузина была хороша собой, симпатичная, сексуальная белотелая пышечка, он стал приглядываться к ней, увиделся там и здесь пару раз, даже произвел неудачную попытку затащить в постель раньше положенного срока: своеобразная проверка на прочность. Нет, не удалось. Выдержала экзамен. Одним словом, женился, в плохие моменты супружества продолжая ворчать на выбранную тему: зря женился на кузине. Но пошли дети, и постепенно семейная жизнь наладилась, вошла в свое рутинное русло.
Но после этой единственной и ни в какие рамки его жизни не укладывающейся поездки (а жизнь его несомненно была в рамках) с ним стали происходить необъяснимые вещи. Так, например, он утверждал, что прибыв на острова, а именно в столицу Мальдив, город Мале, что располагается на атолле Каафу, он впал в какое-то болезненное забытье, прострацию, в сон и девять дней пребывал в этом сне, как в летаргическом, и вышел из этого состояния только за несколько часов до своего рейса, обратный билет на который был им заранее куплен. Но в то же время он детально помнил и рассказывал, как интересно, не хуже постоянного контингента богатых туристов, избравших эти места для своего ежегодного отдыха, проводил свое время, с кем проводил, что видел, какой у него был номер в пятизвездочном отеле, что подавали на завтрак и прочее, прочее. Однако, нашлись люди, знавшие его и утверждавшие, что встречали моего приятеля на улицах, бродившего бесцельно, как сомнамбула и не отвечавшего на приветствия, будто он никого не узнавал. Точно было одно – все эти девять дней он отсутствовал дома, в семье, и не было никакой возможности связаться с ним по мобильному, и ни одной весточки от него, и жена была близка к истерике, не зная, к кому и куда обратиться. Вернувшись, он, как ни в чем ни бывало, опять впрягся в свои обычные будни, продолжая жить в рамках, ненадолго покинутых таким странным образом. В рамках приличия среднестатистического гражданина своей страны.
– Я так давно мечтал побывать в какой-нибудь экзотической стране, в дорогой курортной зоне, зоне, куда отправляются на отдых богачи, – признавался он в кругу семьи. – Я ведь, как вернулся после учебы сто лет назад, так никуда не выезжал, да и до института тоже… И вот я стал на работе по интернету изучать эти Мальдивы, все отели, цены, билеты на самолеты туда и обратно домой, какие виды активного отдыха предоставляют там туристам и сколько это стоит, одним словом все, все до мелочей, мелочей. И так вжился во все, что предстояло, что еще до отъезда мне казалось, что я там уже когда-то побывал…
