– Карта! У меня есть своя карта Пендлвика!

Флисс и Чарли заглянули ей через плечо. Бетти жадно разглядывала чернильные контуры. Извилистая речка, церковь, поляна… а рядом – большой густой лес.

– Тикающий лес, – прочитала она, снова задумавшись о магии и сказках. – Какое хорошее название!

– А мне что достанется? – Чарли жалобно надула губки. – У Бетти – карта, у Флисс – розовый сад. Только не говори «цыплята», потому что у нас пока нет никаких цыплят!

Папа улыбнулся.

– Видишь вон то большое дерево? – Он показал на лужайку. – Думаю, не мешало бы повесить на него качели.

– Качели? – Чарли восторженно пискнула, как будто сама превратилась в цыпленка. – Давай прямо сейчас и повесим! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Она схватила папу за руку и потащила из комнаты, оставив Бетти и Флисс одних.

Бетти оторвала взгляд от карты, аккуратно убрала ее обратно в тубус и посмотрела в окно, на землю, освещенную золотистыми лучами. Сад! У них никогда еще не было настоящего сада. В «Потайном кармане» приходилось довольствоваться неряшливым двором, заставленным ящиками и пивными бочками, и парой хилых клумб, на которых никогда ничего не цвело. Но здесь… Впервые с момента, как они вошли в коттедж «Черный дрозд», она поверила, что бабушка сделала правильный выбор.

– Ой, смотри, – сказала Флисс и вздрогнула. – Тут что-то на подоконнике. Мел, что ли? Надеюсь, тут нет муравьев!

Бетти нахмурилась. Коснулась белой полоски, которая бежала через весь подоконник, и растерла в пальцах щепотку порошка.

– Какие-то крупинки.

– Может, сахар? – предположила Флисс.

– Думаю, это… соль. Странно. – Бетти смутно припомнился какой-то из бабушкиных рассказов. Она отодвинулась от окна, и тут на полу в луче солнца блеснуло что-то серебристое. Бетти подошла, чтобы рассмотреть. – Еще одна монетка, вроде той, что Чарли нашла внизу.

– Кто бы тут раньше ни жил, деньгами он сорил направо и налево. – Флисс нагнулась и протянула руку к монетке.

– Не надо, – остановила ее Бетти.

Сердце почему-то екнуло. На нее накатила… нет, не тревога – Бетти и сама не поняла, что это за чувство. Она прошла в дальний конец комнаты. Пол был такой покатый, что ее замутило. В углу лежала горка сухих листьев; Бетти разворошила их ногой:

– Еще монетка.

– И четвертая, – подхватила Флисс, показывая в другой угол. – Ничего себе!

Бетти зашла в соседнюю комнату:

– Тут тоже монеты. И тоже соль на подоконнике. – Она побежала в третью комнату; Флисс следом. – И здесь то же самое. В каждом углу по серебряной монетке.

– Наверное, это от муравьев. – Флисс выглянула в окно. Видно было, что ей не терпится окунуться в лето.

– Кажется, каштаны отпугивают пауков, да? – спросила Бетти, вдруг вспомнив, как несколько лет назад, осенью, они пережили настоящее паучье нашествие. – Тут, должно быть, что-то в таком роде. Пойдем скорее на улицу!

Когда они спустились, Бетти заметила, что и под дверью кто-то насыпал соль – они размели ее, когда входили. Бабушка стояла на кухне у окна, смотрела на еще одну белую полоску и что-то бурчала себе под нос. В руке у нее болтался чайник. Увидев Бетти и Флисс, она подняла голову.

– Соль, – хрипло сказала она. – На всех подоконниках и у дверей тоже. И серебряные монеты в каждом углу.

– Наверху, в спальнях, то же самое, – сообщила Бетти.

– Не нравится мне это. – Бабушка покачала головой. – Очень не нравится.

– Бабушка, что случилось? – Флисс коснулась ее руки. – Что-то не так?

– Спрашиваешь! – Бабушка бухнула чайник на стол и принялась рыться в ящике. – Где моя счастливая подкова? Кто ее паковал? Достаньте немедленно!

– Она в тех чемоданах, которые мы собирали утром, – мягко подсказала Флисс. – На лодке. Папа должен за ними вернуться, помнишь? Ты хотела взять ее с собой в дорогу.

– Что стряслось, бабушка? – Бетти всего несколько раз видела бабушку такой встревоженной, и ей стало не по себе.

Как и все остальные, она привыкла считать Банни Уиддершинс грозной хозяйкой трактира, которая могла приструнить даже самых буйных посетителей. Что там она говорила когда-то про соль?..

– Соль нужна для защиты от злых духов. – Бабушка как будто прочитала ее мысли. – Служит оберегом. Не дает темным силам проникнуть в дом.

Бетти кивнула, припоминая. В детстве бабушка и папа рассказывали им кучу всяких историй. Папины в основном вертелись вокруг контрабандистов и всяческих приключений, а вот бабушкины были куда мрачнее. Каких только сказок о злых ведьмах, мстительных призраках и проказливых фейри не наслушались от нее: Бетти в свое время привела в восторг история про бесенка, который пытался пробраться в дом, но не смог перейти через порог, потому что там насыпали соль.

– Ты же не из-за соли тревожишься, бабушка? – спросила она. – Это ведь все равно что подковы и камни с дырочкой, которые ты так любишь везде развешивать. Просто суеверие. Разве нет?

– Есть разница между тем, чтобы повесить у окна пару амулетов на удачу и вот так вот запечатывать все проходы, – сказала бабушка. – А тут еще эти монеты…

– Они тоже что-то значат? – Флисс заметно занервничала.

Бабушка замялась:

– Точно не уверена. Но, кажется, я слышала, что серебряные монеты как-то связаны… с продажей души дьяволу. – Последнее слово она произнесла шепотом и сделала знак вороны, потом достала трубку и принялась набивать ее табаком.

По спине у Бетти пробежали мурашки. Она вспомнила слова Флисс про дух, который есть у каждого дома, и ее снова кольнуло странное чувство. У коттеджа «Черный дрозд» дух явно был недобрым.

– А кто здесь раньше жил? – спросила она, отчасти боясь услышать ответ.

– Неизвестно. – Бабушка беспомощно пожала плечами. – Дом долго стоял пустой. Но вот что я вам скажу: кто бы это ни был, ему было страшно. Очень страшно. Люди на такое идут, – она махнула рукой в сторону подоконника, – когда жутко боятся того, что может забраться внутрь.

При этих словах Бетти замерла, и у нее неожиданно мелькнула еще более мрачная мысль: «Или того, что может выбраться наружу».

«Сорока-морока, Бетти Уиддершинс, а ну прекрати!» – одернула себя Бетти, прогоняя непрошеную мысль – и тревогу с ней заодно. Бабушкины суеверия, которые она всегда отказывалась воспринимать всерьез, все равно исподволь проникали в голову, и Бетти ужасно сердилась, когда позволяла этому случиться. Все, теперь у них началась новая жизнь, и никакие глупые старые сказки ее не испортят!

– Послушай, бабушка, мы долго ехали и устали. Место чужое, конечно, нам тут пока неуютно, но папа верно сказал: стоит этот дом прибрать и покрасить – и станет как новый. Станет по-настоящему нашим.

– Бетти права, – подхватила Флисс и погладила бабушку по голове. – Давай я поставлю чайник и мы вместе выпьем чайку? А потом соберу всю эту соль и примусь выметать паутину.

Бабушка похлопала по карманам в поисках спичек:

– Да, начни с соли. И поставь чайник, а остальное подождет. Вы же наверняка хотите обследовать окрестности.

– А можно? – с надеждой спросила Бетти.

– Сбегайте на пару часов, – ответила бабушка. – Тут неподалеку ферма, на которой ваш папа надеется найти работу, так что не помешает сходить туда и представиться.

– Пойду позову Чарли. – Флисс направилась к задней двери.

Бетти двинулась было за ней, но бабушка схватила ее своей морщинистой рукой за локоть и шепнула:

– Бетти, избавься от этих серебряных монет. Только не вздумай их тратить!

– Не тратить? – переспросила Бетти.

– Раздай нищим. Или брось в колодец на удачу, все равно. Главное, чтобы в доме их не было.

Бабушка засунула в рот трубку, давая понять, что разговор окончен, и пошла к двери, за которой исчезла Флисс. Но, когда дверь открылась, Бетти с удивлением поняла, что она ведет вовсе не наружу, а в другую комнату.