Ничего нового Цутибаси не сказал, все это Кэн знал, однако простые слова пробудили в нем обиду.
- Разве это справедливо: работаешь по двенадцать часов, с утра до ночи, а денег нет круглые сутки? - с пафосом вопросил Цутибаси.
- Вообще-то, если честно, рабочие и не должны получать столько же, сколько руководство, - громко высказался тугой на ухо Титоси.
- Нам и не надо столько же, - ответили ему. - Нам надо столько, чтобы семьи не жили впроголодь.
- И работать тяжело по двенадцать часов, - поднялся с места Хироси. - После смены в общежитие чуть живой приползаешь, чуть ли не на четвереньках.
- В самую точку! - похвалил Цутибаси. - Есть у меня одна газета...
Когда встреча закончилась и гости стали расходиться, Хироси и Кэн подошли к Цутибаси:
- А что за газету вы показывали?
Мастер молча протянул газету парням.
- О, коммунистическая! - удивился Хироси. - Откуда?
- Этого я вам не скажу, ребята. За эту газету в тюрьму посадят и фамилии не спросят. Друзья передали с Хоккайдо, хорошие люди. О нашем собрании знай себе молчите. Иначе поувольняют всех, да так, что потом на работу никуда не возьмут. Хорошо, что пришли, ребята. Мы не в первый раз собрались и еще соберемся, побеседуем. Если ничего не делать, так всё и останется: работа от зари до зари и нищета.
В конце августа резко похолодало, да так, что по утрам изо рта шел пар.
- Зажечь бы хибати*, да дров не напасешься, - бурчал по утрам Хироси, споро натягивая штанишки и ляская зубами от холода. - До зимы еще как до Хоккайдо... Наесться бы до отвала, никакой мороз не страшен. Как семейные-то живут, а?
Кэн подумал о своей ненаглядной Ёсико. Заслать бы сватов, пока не поздно, но с пустыми карманами свататься было совестно. Женатым к месячному заработку прибавляют пять иен, да и сам заработок с годами растет. Кроме того, фабрика предоставляет жилье молодоженам, но за него тоже придется расплачиваться.
- Ладно, чайку попили, теперь пошли, что ль, работать, - вздохнул Кэн.
Работа шла как обычно. Начало событий он проглядел, потому что завязка произошла рядом с бумагоделательной машиной. Начальник цеха Наото Миура брезгливо ощупывал широкую бумажную ленту, которая неторопливо наматывалась с валов каландра* в огромный рулон на накате.
- Брак погнали, вурдалаки, - ругался Наото. - Бумага шершавая.
Цутибаси согласно кивал головой и кланялся.
- Она и будет шершавой, - огрызнулся Хироси. - Это вон на той машине с суперкаландром она гладкая. А здесь суперкаландра нет.
- Полторы иены штрафу с тебя за непочтительное отношение к руководству! - рыкнул начальник цеха.
Цутибаси, обильно потея, снова согнулся в поклоне.
- С тебя пятьдесят иен за плохое качество продукции, - сказал ему Наото и повернулся, чтобы пойти дальше, но наткнулся на оскаленного Хироси. Кожа на скулах парня натянулась.
- А с него за что? Нормальное у бумаги качество, такое и должно быть. Оно всегда такое на этой машине и лучше не будет!
- Месячный заработок с тебя сдеру, мальчишка! Работает без году неделя и считает, что разбирается в качестве лучше, чем начальник цеха, который семь лет здесь проработал! Пошел вон, так тебя и разэдак!
- Ну и сдирай, чтоб ты подавился! А у Цутибаси восемь детей, и на прошлой неделе младенец с голоду помер!
В цеху было шумно: машины монотонно гудели, формируя и просушивая бумажное полотно, однако разговор на повышенных тонах был отлично слышен издалека. Рабочие с угрюмыми лицами наблюдали за происходящим.
- Чего встали? Работать! - рявкнул Наото.
Хироси, сузив глаза, нехотя подвинулся, уступая дорогу. Начальник цеха пошел, не оглядываясь. За спиной Хироси послышался грохот. Парень обернулся и увидел лежащего на полу мастера. Подбежал к нему, стал тормошить:
- Цутибаси-сан! Цутибаси-сан!
Глаза мастера чуть приоткрылись, обнажив жутковатые белки.
- Он умирает! - вскрикнул, испугавшись, Хироси.
Стали подходить рабочие. Один из них склонился над мастером и сказал:
- Обычный голодный обморок. Ничего, сейчас оклемается.
Цутибаси начал приходить в себя. Приподнявшись, он с тупым удивлением оглядел собравшихся людей.
- Поднимайся давай. Не ровен час затопчем, - произнес один из рабочих с невнятной угрозой в голосе. - Вон и Наото-сан, легок на помине...
- Это что еще за новости? - загавкал Наото, который увидел непорядок и вернулся. - А ну по местам все! Чего вздумали, демонстрации тут устраивать? Штраф с каждого по одной иене!
Толпа не шелохнулась. От взгляда двух десятков мрачных людей в замызганных комбинезонах начальнику цеха стало не по себе.
- По местам, я сказал! Всех поувольняю к чертовой бабушке!
- Цутибаси-сан, глуши станок, - устало сказали в толпе.
- Что?! Бунтовать вздумали? Я сейчас заглушу...
Толпа двинулась на Наото. Начальник цеха замолчал и попятился. Ровный гул прекратился: бумагоделательные машины остановились. С соседних участков доносился грохот гидроразбивателей, пульсационных мельниц и очистных агрегатов. Оттуда уже стягивались рабочие, и их лица не предвещали ничего хорошего. Среди них Хироси заметил Титоси и Кэна.
