– Заканчивайте цирк! Повторяю, что вам нужно?

Мужчина пристально посмотрел на Радомысла, а потом развёл руками:

– Ви форшто рикке рюссиск! – Потом он медленно приложил ладонь к своей груди, а потом к плечу женщины. – Норге!

Женщина шлёпнула себе по щеке и засмеялась. У неё было сумочка, и она из неё что – то достала. «Что – то» было похоже на комок белой ваты, который она положила на сдвинутые ладони и проделала ими какую – то манипуляцию. Из «комка ваты» прочертилась лазерная стрелка, точно такая же, какая ранее указывала на меткий камень Радомысла и спровоцировала его сделать самый неверный шаг. Лазер из рук женщины был устремлён куда – то к небу. Радомысл взглянул на выдававшего себя за японца, – тот тоже смотрел в небо. И что же сейчас оттуда упадёт?

А нет ли здесь того самого облака, что было над болотом? Похоже, что нет, не видно… А это ещё что за наваждение? Совсем небольшое облачко с положенной ему высоты спускалось вниз, может быть даже к ним, и делало это по примеру улиток, то сжимаясь, то растягиваясь. Радомысл посмотрел на окружавших; с десятиметрового расстояния уверенно оценить их реакцию было нельзя, но, то, что такое их не смущало, читалось легко.

А может эти трое такие же как и я? Просто, их метнули раньше? Но что за события происходят? И не очень – то похоже на продвинутую анимацию…

Облачко уже было близко, и ползло оно, разумеется, именно к Радомыслу!

– Эй, туман! Кто тебя вызвал, вот их и обволакивай. Мне, только недавно, твоя сестра чуть голову не открутила.

«Туман» направления не изменил, но и ползти перестал, зависнув

где – то в метре от головы. Затем словно всплыли со дна на поверхность два уже знакомых глазика. Ну, уж нет! Второй раз – да на те же грабли!

А вокруг – море эмоций. Все трое поочерёдно закрывали один глаз и указывали пальцем в открытый, обилие нерусских слов, доводы и доказательства на непонятных языках, и такое на берегу Волги! Хотя, Волги ли? Мужчина, наконец, осмелел и направился к Радомыслу, говоря что – то интонацией для самых бестолковых. Подошёл и застыл в прицеле пальцем в спиральный зрачок.

Ругая себя за безволие, Радомысл, всё же сделал то, на чём все настаивали, причём, если бы это был и правда глаз, то такое бы стало его последним мигом.

Но на сей раз в ротор электродвигателя его не превратили. Облачко внутри себя расступилось, обозначив водяной экранчик. Мужчина рядом ткал пальцем возле экрана, и глядя на Радомысла, шевелил всей пятернёй у своих губ – говори, мол.

– Что мне говорить? Поздороваться?

Оказалось, что и такого было достаточно. Из облачка взвился вверх красноватый лазерный лучик. Получалось, что технологии пучковой энергетики сейчас достигли предельных высот, и теперь они уже просто витают в облаках. Но, а если серьёзно… Возможно, что я с самого начала вводил себя в заблуждение… Что это за аэроантенны такие самоумные?

Радомысл посмотрел на близко стоявшего норвежца, предварительно указывая на него для убедительности, спросив «Норге?» и услышав поспешное «Йа, йа». Так вот, в глянцевые журналы такой облик не проходит, в Голливуд – подавно, но и ничего «чёрного» в этом худощавом человеке не высвечивается, скорее так выглядят простачки. Как бы украдкой, подошла и женщина; вблизи уже чётко стало видно, что оба они одного покроя, а значит, муж и жена.

Пора убедиться – Волга ли там поблёскивает под солнцем? Радомысл сделал жест, как он считал понятный, о том, что скоро вернётся, но норвежец схватил его за руку, другой рукой указывая на дежурившее около них облачко. Радомысл свою руку буквально вырвал и поводил медленно пальцем:

– Культурная Европа… Мне теперь что, присягу принимать?

Говорят, северяне не многословны. Эти двое, о таком явно не слышали. Молчал при их «объяснениях» только японец.

Наконец облачко вновь соединилось лазером с небесами. И на его водянистом экране появились русские слова, но тоже из воды, чтобы прочитать такое, надо было ещё изловчиться. К ним подошёл и японец, но сначала все трое уговорили – таки Радомысла положить нож на землю. Он положил, но, на всякий случай, наступил на него сапогом.

Экран облачка нередко выдавал слова с ошибками, но общение с незнающими русского всё же стало возможным. Радомыслу было даже интересно увидеть свои фразы в иероглифах или на норвежском. Японца звали Риоси, но это было не имя, а прозвище, переводимое, как рыбак. Рыбаками оказались и норвежцы – Ингвар и Таня, которые категорично не соглашались с тем, что Таня это русское имя.

Но главное… Все они здесь находились на Земле… Но без людей! Радомысл в такое долго не хотел верить, но находящиеся здесь уже по пять дней его оппоненты, на этом настаивали. Животных здесь тоже нет, хотя есть насекомые и немного непонятных птиц. Только вот облака здесь особенные, и такое уже было совершенно очевидно.

Попались и прибыли сюда его невольные соседи по той же самой схеме, только у них всё происходило в море. Спина кита, которого Ингвар со своего сейнера загарпунил и отбуксировал к берегу, далее помощь жены в строповке улова лебёдочным тросом… И всё у них шло гладко до тех пор, пока супруги вместе не оказались на китовой спине. Риоси же, так вообще кита не трогал, а оказался на своей лодке прямо над ним. Его лодка теперь лежит здесь, на берегу той большой реки.

Но некоторая разница со случаем Радомысла у них всё же была: никакие виртуальные глазики всем троим не представлялись, их они увидели в первый раз уже здесь, когда получали вводную информацию от облака. Во вводной информации было прямо написано, что их перевезли сюда, чтобы они занялись здесь своим привычным делом – ловлей рыб.

– И много вы за пять дней наловили? – Поинтересовался Радомысл.

– Мы ещё не ловили. Нам обещали доставить снасти, а их пока нет.

– А нет ли здесь какого – то обмана? И что, пять дней вы ничего не ели?

Когда они видели перевод его вопроса на свои языки, то реакция была единой – смущённая улыбка. Их кормили, но едой были те же облака, вернее, их маленькие кусочки. Вкуса – никакого, но есть после таких обедов не хотелось.

– Что ещё здесь необычного? – Радомысл, хоть и готовился к куда более худшим событиям, но узнав о таком питании погрустнел. – Не кажется вам, что солнце здесь какое – то не такое? Слишком маленькое, что ли…

– Про солнце, мы как – то не замечали, а вот ночью на небе звезд нет совсем. И луну мы тоже ни разу не видели.

– Так на Земле ли мы?

Ответом было недоумённое пожатие плечами.

– Радомысл, ты, я чувствую, человек очень образованный. – Даже в вопросе по – норвежски Ингвара уже слышалась интонация уважения. – Если что – нибудь не такое сам здесь заметишь, ты нас известишь?

– Разумеется. Только официального образования у меня никакого нет.

Моей семье такое было не по карману.

За спиной Радомысла послышался краткий щелчок, такой же, какой совсем недавно он уже слышал. В той же точке, где до этого появлялся он сам, висел иссиня – чёрный мешок, который уже по известной схеме, безжизненно рухнул, образовав собой чёрный ковёр – самолёт. Но вот пассажира, что – то было не заметно… Таня потянула Ингвара к объекту, за ними пошёл и Радомысл. Снизу промятая китовая шкура выдавала фигуру лежащего на ней человека. Ингвар подсадил Таню, и наблюдая за её шагами стало понятно, что она дошла до него. Она что – то прокричала, муж в ответ тоже что – то крикнул, а затем посмотрел на Радомысла и показал на свои плечи.

Глубоко проминаясь, Радомысл подошёл к лежавшему. Таня хлестала его по щекам, пока тот, наконец, не начал морщиться. Радомысл попробовал поднять его, но на таком неустойчивом полу это оказалось не просто. В конце концов, человек стал осознанно шевелиться и стал ногами искать опору. Вдвоём они протащили его к краю и передали Ингвару и подошедшему Риоси.

Несколько минут потребовалось, чтобы, побитый чудовищной центрифугой, темноволосый мужчина полностью пришёл в себя. Облачко с экраном, назад, в небеса, не торопилось, и новичка повели к нему для знакомства. Охотничий нож Радомысла лежал возле облачка бесхозный, и сам этот факт стёр его последние сомнения. Опередив всех, он поднял противоречивую для окружающих вещь и засунул в свой левый рукав. Однако новенький заметил данную процедуру, остановился и пристально посмотрел на Радомысла.