— Мы можем забить на фильм и посмотреть его как-нибудь потом, — шёпотом предложил Мамору.

— Зачем же мы тогда покупали диски? — в тон ему ответила Усаги, однако её проворные пальчики уже ласково гладили мышцы на руке Мамору под рукавом футболки.

Он повернулся к Усаги, в глубине тёмно-синих глаз мерцали огоньки возбуждения.

— Доказательства для твоих родителей, что мы таки смотрели фильмы, а не занимались непотребствами?

Усаги покраснела, но взгляда не отвела. Узел желания ещё более ощутимо скрутил её внутренности — особенно когда ладонь Мамору скользнула к холмику между бёдер и ласково сжала его. В ответ Усаги провела ладонью по его животу вниз, подбираясь к выпуклости на домашних штанах.

— А мы будем заниматься непотребствами? — глядя на него из-под ресниц, прошептала она, чувствуя, как предательски дрожал голос.

— Если ты хочешь, — хрипло ответил Мамору.

Она подалась вперёд, приподнимаясь и давая его руке больше свободы.

— Очень хочу.

Мамору притянул Усаги к себе за талию одной рукой и жадно поцеловал, захватывая её губы своими. Откинув назад мешающиеся пряди волос, Усаги обвила Мамору руками за шею и страстно отвечала на его пылкие поцелуи. Их языки переплелись, даря неимоверное наслаждение. Ладонь Мамору между ног Усаги снова пришла в движение; искусные пальцы ласкали девушку через тонкую ткань одежды, и очень скоро Мамору почувствовал, как сильно она возбудилась.

— Мамо-чан, — задыхаясь, прошептала Усаги, оторвавшись от его губ, чтобы вдохнуть воздуха.

Отказываясь прерывать контакт, Мамору заскользил губами по тонкой шее. Обвёл языком пульсирующую жилку, прикусил, с удовольствием вырвав из груди Усаги тихий стон.

— Хочу тебе кое-что показать, — он оторвался от неё и в мгновение ока подхватил Усаги на руки. — Жаль, диван маленький, придётся идти до спальни.

— Там лучше, — краснея, Усаги обняла его за шею и улыбнулась. — Мы, кажется, забыли выключить фильм, — вдруг вспомнила она, услышав звук из телевизора.

В это время они уже добрались до спальни, и Мамору ногой открыл дверь.

— Неважно, — он поцеловал её. — Если кто захочет нас подслушать, услышит только «Матрицу».

— Ты невыносимый параноик, — рассмеялась Усаги, когда он опустил её на кровать.

Глаза Мамору хитро сверкнули.

— Это наше алиби.

Усаги рассмеялась и, обняв Мамору за шею, потянула на себя. Они с удовольствием рухнули на мягкую кровать. Улучив момент, Усаги мгновенно оказалась сверху и теперь хитро поглядывала на своего парня.

— Оданго-хулиганка, — с улыбкой произнёс Мамору, любуясь ею.

Он протянул руку и, словно зачарованный, вынул шпильки из оданго. Длинные золотистые волосы нежным водопадом скользнули по плечам Усаги, и у Мамору перехватило дыхание от этого зрелища.

— Я соскучился по тебе, — прошептал он. Подался вперёд и поймал нежный вздох ласковым поцелуем.

Усаги слегка поёрзала, устраиваясь на нём сверху поудобнее; пальчики запутались в тёмных коротких волосах. Мамору негромко застонал от такой близости, руки его скользнули ниже, гладили кожу её живота, оголившегося от их ласк.

— Я тоже соскучилась, — проговорила Усаги, когда они оторвались друг от друга. — Хотя мы виделись почти каждый день. Но это всё равно было не то, — пожаловалась она.

— Понимаю. Если честно, я с трудом держал себя в руках, когда мы встречались в «Короне». Трудно было сдержаться, когда на твоей девушке надеты такие вызывающие платья, — поддразнил её Мамору.

Усаги шутливо ударила его по плечу и притворно возмущённо нахмурила брови:

— Все мои платья были приличными, это ты навыдумывал непонятно что, бака!

— Просто признай, что тебе нравится меня дразнить, маленькая чертовка, — усмехнулся Мамору и прикусил её ушко.

Усаги с трудом сдержала стон.

— И вовсе я не дразню, — фыркнула она и снова поёрзала на нём сверху. Теперь Усаги сделала это намеренно, чувствуя, как сильно он хотел её.

Мамору жадно поцеловал её. Мужские руки на тонкой талии сжались сильнее.

— И это, говоришь не дразнишь, да?

— Ну, если только чуть-чуть, — невинно улыбнулась Усаги. — А что, заводит?

— О, ты не поверишь, как!

Мамору резко перевернул их и подмял Усаги под себя; девушка пискнула и вцепилась в его плечи. Её стройные ноги обхватили его за талию, и Усаги остро почувствовала, как в тонкую ткань шорт уперлась возбуждённая плоть. Она покраснела, но только крепче обхватила Мамору. Боги, эти недели были невыносимо долгими.

— Сейчас я покажу, как скучал по тебе, — хрипло пробормотал Мамору и влажными поцелуями стал спускаться по телу Усаги всё ниже и ниже, сминая на пути ненужную одежду.

Мгновение — и его губы прижались к средоточию её страсти, где было уже так влажно и горячо. Усаги ахнула и запустила пальцы в волосы Мамору, прижимая его к себе ещё ближе. Она зажмурилась и приготовилась увидеть всполохи света перед внутренним взором. Что ни говори, а ради такого поцелуя, который унесёт её на вершину блаженства, стоило всё же потерпеть и подождать.

А ведь вечер только-только начался!

========== L — Love ==========

Комментарий к L — Love

Love — любовь (англ.)

Спасибо за помощь в ПБ ❤️

***

Усаги и Мамору частенько любили выбираться куда-нибудь за город на день или два. После свадьбы эта традиция только укрепилась, а с рождением Чибиусы — стала приятным времяпровождением. Когда малышке исполнилось пять лет, Чиба даже приобрели небольшой домик на окраине Кавагоэ.

В этот небольшой городок они впервые попали на шестнадцатилетие Усаги, когда Мамору согласился поехать вместе с её семьёй. Им обоим так понравился маленький Эдо, что каждое лето они обязательно ездили туда. Мамору подозревал, что всё дело в знаменитой Аллее Сладостей, но так ни разу не упоминал свои догадки вслух, а Усаги не спешила признаваться. Да и было ли это столь важно, когда им обоим нравилось проводить тут время? Добираться чуть меньше часа, а полученных впечатлений хватало на год вперёд.

И в этом году, на юбилей Чибиусы и Усаги — дочери и матери исполнилось десять и тридцать лет соответственно — вся семья и друзья со своими детьми приехали в Кавагоэ.

К вечеру шумное празднование потихоньку утихло, и все разошлись спать. На улице, сидя на одеяле под раскидистым деревом, обложенные подушками, из взрослых оставались сидеть только Усаги и Мамору. Чибиуса и младшенькая Коусаги, которой зимой исполнилось шесть лет, довольно посапывали под боком у родителей, завернувшись в плед.

Усаги ласково пригладила непослушные волосы Чибиусы и с довольным вздохом положила голову мужу на плечо. Мамору обнял любимую покрепче и с лёгкой улыбкой наблюдал, как над головами зажигались первые звёзды. Почему ещё он так любил бывать в Кавагоэ — небо над ним было изумительно чистым, не то что в Токио.

— Ещё раз с Днём Рождения, милая, — шепнул Мамору на ухо Усаги, заставив её хихикнуть.

— Этот юбилей мне понравился больше, чем предыдущий, — с тихим смешком ответила она.

Десять лет назад ей пришлось изрядно потрудиться в своё двадцатилетие: Чибиуса с рождения оказалась маленькой врединой и долго раздумывала, вылезать ей на свет или нет тридцатого июня. И только спустя одиннадцать часов после начала схваток, в восемь часов вечера, маленькая Усаги Чиба соизволила поприветствовать мать и отца своим первым истошным криком.

Мамору усмехнулся и поцеловал жену.

— Хочешь сказать, это была моя вина?

— Если уж на то пошло, то наша, — Усаги довольно зажмурилась. — Но я ни о чём не жалею. Ты, наши девочки — это лучшее, что случилось в моей жизни.

— И в моей, — тихо отозвался Мамору, сжимая Усаги в объятьх.

Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь теплом прикосновений. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, а звёзды на небесах засияли ярче. Показалась из-за облака почти полная луна, озаряя призрачным отражённым светом окрестности.