Адриан взял трубку мгновенно.

— Прости, милая, у меня зарядка села, а этот мелкий говнюк утащил провод, — вздохнул он; на фоне послышалась возня, и громкое «маву» заставило Маринетт поморщиться от резкого приступа головной боли. — Я через полчаса уже буду у тебя. Надеюсь, ты не забыла мой наказ одеться потеплее? — с лукавой усмешкой поинтересовался Адриан.

Маринетт вздохнула.

— Извини, — просипела она. — Я заболела и никуда не смогу пойти сегодня.

— Горло болит? — Голос Адриана мгновенно стал серьёзным. — Температура есть или нет? Чёрт, это моя вина. Нужно было сразу вести тебя вчера домой! А мы столько времени на улице проторчали, — сокрушался он. — Ещё и в снежки играли.

— Так быстро я не могла заболеть, — возразила Маринетт. — Я скорее всего подцепила эту пакость раньше.

— А вчерашний день просто стал последней каплей, — вздохнул Адриан. — Я ужасный бестолочь, прости меня! В следующий раз я прослежу, чтобы ты не бегала по улице в одном платье.

Маринетт хотела было уже возмутиться: мол, я была в пальто, а оно довольно тёплое, — но очередной приступ кашля снова скрутил её.

— Так, давай, закругляемся, — в голосе Адриана звучали уже ласковые нотки заботы. — У тебя болит горло, тебе противопоказаны разговоры. Лучше пиши, если тебе что-то будет нужно.

Он помолчал секунду-другую, а потом добавил:

— Но я через полчаса всё равно зайду. Целую.

И Адриан отключился.

Маринетт покачала головой и откинула телефон в сторону. Она поняла, что совсем не убедила его. Разумеется, Адриан принял её болезнь на свой счёт, и будет всячески себя понукать, что не проследил. Но по большей части, это она виновата. То в расстёгнутом пальто выскакивала на улицу, то ещё по мелочи что-то. Мороженое вот несколько дней назад вечером с родителями уплетала за обе щёки, пока смотрели фильм по телевизору.

— Маринетт, ты не спишь?

Это заглянула мама. Когда она поднялась к кровати, то Маринетт заметила, что в руках Сабин держала поднос с чем-то дымящимся и ароматным, но аппетита у Маринетт не было никакого.

— Нет, — прохрипела она и с трудом села на постели. — Мам, Адриан сказал, что через полчаса всё равно зайдёт.

Сабин обеспокоенно покачала головой.

— А вдруг ты его заразишь? Может, стоит обождать несколько дней?

— Он не дал мне даже слова в ответ сказать, — обиженно засопела Маринетт. — Вредина.

— Ну, ну, он просто беспокоится о тебе, — улыбнулась Сабин и взяла с подноса чашку с горячим чаем. — Давай, выпей это. Полегче станет.

Маринетт без особой охоты приняла чашку, также вяло сделала несколько глотков. Вкус показался ей отвратительным. Сморщившись, Маринетт отпихнула настой обратно в руки матери.

— Бе, ну и гадость! Как вообще что-то может быть кислым и горьким одновременно?

— Здесь шиповник и липа, — объяснила Сабин. — Шиповник полезен для иммунитета, а липа собьёт температуру.

Маринетт поёжилась и залезла под одеяло.

— Но у меня нет температуры!

— Солнышко, — ласково улыбнулась мама, погладив её по голове. — Ты в детстве очень часто болела, так что я могу теперь на глаз, без помощи градусника, определить, есть ли у тебя жар или нет. Если не веришь — можешь сама проверить.

И Сабин протянула ей термометр.

Спустя минуту и громкий писк звукового сигнала Маринетт с удивлением смотрела на «38,2» на дисплее. Так вот почему она ощущала такую слабость и противное головокружение, теперь всё было понятно.

— Так что давай, выпей, — Сабин снова протянула ей чашку с настоем. — Я жаропонижающее ещё не успела купить, но это тоже должно помочь. Только не кутайся в одеяло.

С недовольным лицом Маринетт всё же выпила предложенную ей гадость. И когда мама покинула её комнату, она позволила себе сморщиться так, как будто она съела лимон целиком.

Через минут пятнадцать на Маринетт навалился сон.

Она что-то бормотала под нос, беспокойно металась по постели; чей-то голос звал её из как будто бы тумана на краю сознания, но Маринетт никак не могла до него добраться. Жар окутывал её со всех сторон. Удушливый и противный, он давил на виски, от него хотелось плакать.

Образы мелькали перед глазами, от них жутко болела голова. Маринетт беспомощно металась в постели, но никак не могла проснуться; она как будто погружалась в океан жара всё глубже, глубже, глубже…

Неожиданная прохлада на лбу стала для Маринетт избавлением. Она с трудом приоткрыла тяжёлые веки и с облегчением вздохнула, когда нащупала на лбу холодное мокрое полотенце.

— Маринетт? — снова раздался взволнованный голос. — Моя Леди, давай, просыпайся, тебе нужно принять лекарство.

Расфокусированный взгляд выловил светлое пятно посередине. Ей показалось, что у него были милые забавные кошачьи ушки, такие жёлтые и лохматые, как и волосы. Маринетт улыбнулась и протянула к нему руки.

— Котёнок… Адриан… Ты пришёл. Мне так тяжело.

Она вздохнула и заплакала.

— Котёнок? Ты всё-таки решила дать мне прозвище? — улыбнулся Адриан. — Оно мне нравится, можешь звать меня так почаще. Но сначала тебе нужно принять лекарство.

Он помог ей сесть. Даже держал кружку, пока Маринетт пыталась проглотить таблетки. А потом снова помог устроиться в кровати, вот только откинул тёплое одеяло в сторону, накинув сверху только простынку, принесённую сюда Сабин.

Адриан поцеловал Маринетт в лоб. Снова намочил полотенце.

— Умничка моя. Теперь отдыхай. Скоро будет полегче.

Он хотел было встать, но Маринетт удержала его.

— Побудь со мной, пожалуйста… Мне так плохо.

— Я просто хотел убрать одеяло, — мягко рассмеялся он. — Давай я его спущу вниз и тотчас же вернусь к тебе, хорошо?

— Ладно, — вздохнула Маринетт. — Но оно моё любимое…

— Твоя мама попросила поменять его на простыню, — объяснил Адриан; голос его звучал глухо, пока он возился внизу. — Когда у человека температура, лучше обойтись вообще без одеял. Чтобы температура быстрее спала, а ты не жарилась ещё сильнее.

Он вернулся довольно быстро и сел в ногах Маринетт.

— Как ты тут оказался? — просипела она, приподняв веки. — Уже столько времени прошло… Ты заразишься…

Маринетт не договорила и закашлялась. Адриан осторожно придерживал её, а когда приступ прекратился, снова помог лечь.

— Я вовремя пришёл. В пекарне завал, и твоя мама попросила меня присмотреть за тобой. Как хорошо, что по пути я зашёл в аптеку, купил всё, что могли мне продать без рецепта. Мадам Чен сказала, что у тебя завтра врач?

— Да, — прохрипела Маринетт. — Адриан… Прости, я… Мы хотели пойти на фильм, а я…

— Тш-ш-ш, — он ласково прижал к её губам палец. — Тебе нужно отдыхать и не напрягать горло. Сходим в кино после твоей болезни, не расстраивайся. Не велика потеря.

— Ладно, — вздохнула Маринетт и закрыла глаза.

Сон снова начал одолевать её. Вот только в этот раз прохлада на лбу и голос Адриана были путеводными звёздочками, и Маринетт не боялась заснуть снова.

— Ты побудешь со мной ещё чуточку? — прошептала она в полузабытье.

— Столько, сколько понадобится, — ответил он тихо, и Маринетт ощутила прикосновение тёплых губ к ладони. — Спи, Принцесса, я буду охранять твой сон.

И Маринетт уснула, убаюканная тихими словами, ласковыми прикосновениями и нерушимым знанием, что в этот раз ей не дадут провалиться в океан беспомощности.