На пороге квартиры замешкалась на несколько секунд, потому что не с первого раза удалось попасть в замочную скважину, но как только ключ провернулся, с облегчением выдохнула. Квартира была пуста, тут никого, кроме нас, не было…

– Проходите, – пригласила отца своей пациентки и автоматически пошла включать свет во всех комнатах, даже в туалете и ванной.

Да, это еще одна моя особенность: не люблю темноты, боюсь ее до одури, особенно если она надвигается на меня из стен родной квартиры, где я прожила с самого рождения до своего совершеннолетия.

Дамир Игнатович снял обувь и следил за моими действиями слишком внимательно, но это мой ритуал, без которого не смогу расслабиться, без которого буду чувствовать себя в клетке.

– Чай? – предложила, возвращаясь в коридор.

– Не откажусь, – таким же спокойным тоном произнес мужчина и отступил, освобождая проход в кухню.

Пока ставила чайник и выкладывала на стол вафли и печенье, Дамир Игнатович сидел в самом дальнем углу за столом, давая мне больше пространства. Смотрел куда угодно, но не на меня, все чаще отвлекался на телефонные сообщения и всем видом показывал занятость. И мне даже стало спокойнее, пока заваривала чай, ставила большую чашку перед мужчиной и подавала сахарницу с ложечкой.

Папа Миланы совсем не стеснялся и не терялся, наоборот, быстро наложил себе целых три ложки сахара, размешал его и, дуя, отхлебнул большую часть жидкости, прикрывая глаза от удовольствия. Сама потянулась за вафлей, которая так и просила себя съесть. Даже на мгновение забыла, что впервые за эти два года кушаю в компании постороннего человека, да еще и на собственной кухне.

– Так вот, – подал голос мужчина, когда поставил на стол уже пустой стакан и промокнул губы салфеткой, – я хотел с вами поговорить о Милане, точнее о том, что вы на нее хорошо влияете.

Я и сама убрала стакан в сторону, сложив руки на коленях, как ученица первых классов. Похвала была приятной, но мужчина приехал сюда явно не для того, чтобы петь дифирамбы в мою честь.

– Я бы хотел нанять вас в качестве сиделки, – продолжил мужчина.

– Но, – замешкалась с ответом, – я и так работаю в клинике…

– И в поликлинике, откуда уже не первый раз желали уволиться, – пристыжено опустила голову, как будто сейчас за это ругать будут.

– Я вам предлагаю работать на меня, уволиться при этом из государственного учреждения. Ну и заниматься любимым делом уже в клинике. Насколько я понял, вас все равно хотят переманивать на постоянной основе.

Я знала, что в клинике работают в две смены, а значит, первую половину дня можно посвящать девочке, ну и в перерывах забегать к ребенку. Но что делать со старой работой? Просто так мне никто не даст уйти.

– Мне нужно уволиться и отработать, – пробормотала, склоняясь к тому, что согласна работать на Дамира Игнатовича, хотя я ведь даже не уточнила, сколько он будет платить, что именно будет входить в обязанности. Сиделкой никогда не была, могла лишь судить по чужим рассказам и собственным наблюдениям.

– Отрабатывать не нужно, а повторное заявления напишем завтра. Заеду за вами в семь.

Собственно, на этом разговор и завершился, а я ведь даже четкого ответа не дала, хотя разве могут быть сомнения? Я так и так бы искала подработку, а тут она нашла меня сама. Как-нибудь выкручусь, не впервой, да и с Миланой мы вроде как нашли общий язык, а еще хотелось помочь девочке вновь подняться на ноги, вновь вселить в нее уверенность.

– Хорошо, – пробормотала, поднимаясь следом за мужчиной и выходя в коридор. Дамир Игнатович довольно быстро обулся, поправил рубашку, которая чуть выправилась от резких наклонов.

– Закрывайтесь, – скомандовал и, как только вышел за порог, я действительно закрылась на все имеющиеся замки, прячась от своих страхов и панических приступов.

Вернувшись в кухню, стала мыть посуду, даже не вспомнив о том, что нужно полноценно покушать, ведь ничего полезного сегодня так и не съела, но, как назло, кусок в горло не лез. А вот голова, наоборот, активно работала, в красках расписывая перспективы будущего. В своих фантазиях я уже жила отдельно в защищенном от посторонних глаз дворе, который был оцеплен забором, и проникнуть на территорию можно было только через ворота, рядом с которыми стоит будка охраны. В каждом подъезде этого дома на первом этаже будет сидеть вахтер, который знает всех жильцов в лицо, и если появится посторонний, то его просто так не пропустят, сначала запишут всю информацию и узнают цель визита. Да, я мечтала о таком жилье, поэтому и копила на него, искала подработки, прекрасно понимая, что за комфорт и уют придется платить.

Зато сколько сразу плюсов! Не нужно запираться и прятаться, не нужно будет включать свет, боясь монстров, живущих под кроватью. Может, я наконец-то смогу нормально спать…

Все может быть… но до осуществления мечты еще слишком долго, реальность она вот, со мной: в свете лампы, в тихих шагах за стеной, в скрипучей кровати, которая иногда доводила меня до истерики этим противным звуком.

Сейчас же, после ухода мужчины, все виделось как-то иначе, даже не было так страшно, как будто Дамир Игнатович оставил частичку себя, такую же уверенную и внушительную, с которой мне совершенно не страшно.

Будильник, как и всегда, заиграл свою трель в половине седьмого утра, заставляя разлепить веки и осмысленно посмотреть по сторонам. Не смогла не улыбнуться новому дню, раз ночь прошла без кошмаров и частого вскакивания. Я просто закрыла глаза, а открыла их уже утром как ни в чем не бывало. Такое бывает редко, все чаще меня посещали страшные кошмары, за ними всегда шла бессонница, поэтому такие редкие моменты, когда организм отдыхал, ценила как никто другой.

Умывшись и приведя свой внешний вид в относительно нормальный, выпила чашку кофе, полностью отказываясь от еды. А ведь понимала, что мне с моей работой просто необходимо иметь силы, что мои руки – мой хлеб, но ничего поделать не могла. Возможно, по пути в клинику куплю себе булочку или пирожок, а может даже пирожное, которым обязательно поделюсь с Миланой, но сейчас ничего не хотелось.

Привычно собрав документы в сумку, я посмотрела в глазок, прежде чем выйти из квартиры. Утро нового дня разогнало темноту, которая клубилась до этого вокруг двери, из разбитого подъездного окна проникал свет, освещая грязную плитку под ногами и большое количество окурков. Сама же быстро закрыла дверь и бегом помчала вниз по лестнице, не желая задерживаться в этом вонючем царстве, будучи сильно брезгливой.

Я хоть и вышла заблаговременно, но сразу же попала под оценивающий пристальный взгляд Дамира Игнатовича, который распахнул дверцу своего автомобиля, дожидаясь меня.

– Вы не завтракали, – сказал этот странный и жутко догадливый человек, когда сел за руль.

– Не хочу, – пожала плечами, стараясь не вдаваться в подробности, почему именно.

Отец Миланы лишь кивнул, сверился с часами и, придавив педаль газа, вырулил со двора. Я думала, что мы сразу поедем в поликлинику, где сегодня у меня не было ни одного человека по плану, еще бы, с такой репутацией… Но Дамир Игнатович поразил меня тем, что заехал в кафе, велев сидеть на месте, и быстро вышел из машины.

Его не было всего-навсего десять минут, но когда вновь появился, я ошарашено смотрела на лоток с двумя стаканчиками кофе, а во второй руке мужчина кое-как нес бумажный пакет. Что в нем, поняла только после того, как он сел в машину и положил мне на колени горячие и румяные булочки, возможно, даже с какой-нибудь сладкой начинкой. Уже от невероятного аромата рот наполнился слюной, заставляя поджать губы и в недоумении уставиться на спокойного и собранно человека рядом со мной.

– Ешь, – отдал команду, беря свой стаканчик с кофе, – у нас есть десять минут.

И я совершенно себя не узнавала, поскольку поддалась приказу и аккуратно раскрыла пакет, чтобы достать слойку с вишней. Даже сама не заметила, как быстро откусила, блаженно закатывая глаза, и только после того, как от вкусной булочки не осталось ни крошки, подняла глаза и встретилась взглядом с мужчиной.