За своими мыслями Аврора не заметила, как дошла до большого торгового центра. Она четко знала, что до конюшни от ее дома ехать ровно восемнадцать минут, плюс дорога обратно, итого – тридцать шесть минут дороги, но лучше округлять до сорока, ссылаясь на светофоры и прочее. Аврора взглянула на часы. Прошло только двадцать минут, поэтому ей нужно было где-то еще погулять, чтобы у бабушки не возникло вопросов. Девочка бессмысленно ходила вокруг магазина, в другой ситуации она бы с удовольствием зашла, чтобы купить какую-нибудь приятную мелочь, но сегодня не было настроения для этого. Аврора старалась обходить лужи, наступая только на редкие островки твердой земли. Под ближайшим кустом шиповника она заметила котенка, сидящего под картонной коробкой. Девочка грустно улыбнулась. Забрать животное домой она не могла, а гладить его сейчас – лишь сильнее пробуждать жалость к крохотному существу. Поэтому она постаралась скорее отвернуться и не думать, что будет с ним потом. Пройдя чуть дальше за торговый центр, она дошла до цветочного магазина. Большая прозрачная витрина магазина во всей красе являла взгляду разнообразные цветы внутри. По стеклу стекали капельки дождя. Посмотрев на блестящие от влаги крыши зданий, Аврора медленно побрела обратно.
– Аврора, ты меня до инфаркта довести хочешь? – На Аврору обрушился шквал криков, едва она успела закрыть за собой дверь.
– Что такое, ба? Тренировки сегодня не было, как я и говорила. – Аврора непонимающе смотрела на взбешенную бабушку.
– Ты еще спрашиваешь! Почему ты на телефон не отвечаешь? Совсем уже? – Злобный взгляд женщины, держащей в руках телефон, дал понять, что скандала не избежать.
– Что? – Аврора вытащила из кармана свой телефон, на котором тут же высветились восемь пропущенных звонков с пометкой «бабуля». – Я не слышала… Ба, прекрати, пожалуйста. Я, правда, не слышала.
– Ты что, с дуба рухнула? Совсем с катушек съехала? – Бабушка шагнула к девочке, беспомощно отступившей назад и прижавшейся спиной к двери, начав цедить слова сквозь зубы. – Тебе что, плевать, что бабушка за тебя волнуется?
Тут что-то внутри Авроры дало сбой. Сломался самый важный предохранитель, дав волю чувствам.
– Волнуется? Волнуешься?! – Неожиданно громко и жестко выпалила Аврора. – Не смеши меня. Ты ни дня своей жизни не волновалась обо мне по-настоящему. Мама всегда меня любила, в отличие от тебя. Всегда только пыль в глаза пускаешь, пытаешься что-то строить, но я знаю, как никто другой, какая ты на самом деле: самовлюбленная, эгоистичная тварь! – Последние слова девочка уже кричала и, резко развернувшись, быстрым шагом направилась в свою комнату, оставив бабушку в шоке.
Хлопнув дверью в свою комнату, Аврора без сил упала на кровать. Слез у нее давно уже не было. От переизбытка чувств, ее руки стали сильно дрожать. Волнуется, как же! Аврора прекрасно помнила, как, пока она была в гостях у мамы, сильно заболела. Ее бабушка ни разу не позвонила ей, не поинтересовалась, как внучка себя чувствует. Она лишь сказала, что это сезонная простуда и скоро Аврора поправится, а потом попросила сходить в магазин, потому что у ее кошки не было еды. Она не знала о кашле, который до боли в горле бил ее внучку по ночам, не знала о высокой температуре, о головной боли. Ни о чем. Ей это было не интересно. Жизнь и сытость шерстяного комка волновали ее куда сильнее родного человека. Тряхнув головой, Аврора постаралась отбросить тяжелые мысли. Она закрыла глаза и стала медленно дышать. Успокоив уж слишком разогнавшееся сердце, она медленно подняла веки. Над ее головой все так же в медленном танце кружили драконы. Зеленый, малиновый и фиолетовый драконы в теперешнем освещении были в тени, весь свет сейчас падал на желтого, синего, белого и черного ящера. Синий дракон мерно покачивался, то клюя головой вперед, то отклоняясь назад. Сегодня был его день: дождливый и сырой. День воды и печали. Аврора улыбнулась. Хоть у кого-то сегодня будет праздник. И эта безмолвная радость бумажного дракончика, точно весело танцующего, словно в свой день рождения, подняла девочке настроение. Она решила, что нужно чем-то занять себя, и, недолго думая, вспомнила о незаконченной фигурке кита, которую она так опрометчиво оставила в одиночестве лежать на столе.
Только девочка поднялась с кровати, как до ее слуха долетело тихое царапание в дверь. Она запустила Элю в комнату, мысленно поблагодарив питомца, что не дает ей сойти с ума в одиночестве. Она знала, что сейчас у них с Элей будет много времени вдвоем. После ссор ее бабушка никогда не шла мириться первой. Она вообще никогда ни перед кем не извинялась.
Когда Аврора была расстроена – она всегда создавала шедевры. В разбитых чувствах девочка была способна сотворить нечто невероятное. Так вышло и в этот вечер. Она дала себе полностью погрузиться в работу, позволив рукам порой работать вне зависимости от головы. Может быть, в прошлой жизни она была каким-то художником? Отчего же еще руки могут помнить движения? Аврора давно начала делать этого кита, но потом забросила. Она нашла возле леса кусочек дерева правильной формы, и, на удивление, дерево не было трухлявым, мягким или сырым. Оно было достаточно крепким и прочным, а его красивый белый цвет не оставил сомнений: это будет белый кит. Она старалась изобразить его в движении, ради чего с особенной старательностью резала кусочек дерева канцелярским ножом. Она умудрилась очень тонко вырезать хвост и плавники кита, и даже осторожно прорезала продольные линии на животе животного. Довольная результатом, Аврора оглядела фигурку со всех сторон. Он был прекрасен. Достав из стола две бутылочки с краской и лаком, она принялась осторожно раскрашивать кита молочно-кремовой краской, а после покрыла двумя слоями лака, выдерживая сушку по двадцать минут между нанесениями. Она оставила его высыхать, аккуратно положив на пластмассовый стаканчик. Пока изделие медленно высыхало, обретая прочную пленку глянцевого лака, девочка обратила, наконец, внимание на открытую книгу. Это была большая книга в красивой фиолетовой обложке с изящной серебряной тесьмой. На обложке красовалось изображение девушки, а на спине у нее были сложены крылья бабочки. Это была книга о фейри и эльфах. Авроре нравились иллюстрации, сопровождающие интересный текст: это были большие, красочные картинки, показывающие миниатюрную посуду из шляпок желудей, домики-грибочки, перевернутые чайники с окошечками. Так же здесь была целая глава о моде фей, от которой девочка была просто без ума, дивясь воображению автора, придумавшего платья из зеленых листиков, шляпки-бутоны, юбочки из лепестков пиона и фэнтезийные туфельки с острыми носами. Но сейчас книга лежала, раскрытая на страницах о саде ядовитых растений. Аврора моментально зачиталась. На фотографии красовались внушительные кованые ворота с изображением черепа и перекрещенных костей. Белладонна, клещевина, чилибуха, болиголов, наперстянка и сотни прочих ядовитых растений произрастали в этом саду. Безумно красивых, но таких опасных. Аврора вдруг задумалась, быстро проведя параллель с людским обществом. За прекрасной внешностью всегда мог крыться опаснейший яд. Невольно вспомнив свою бабушку, она прыснула.
Аврора поднялась из-за стола, расправив плечи. Она вздохнула. В комнате было тихо, только слабое сопение спящей на кровати кошки давало знать, что время еще не остановилось. После занятий творчеством накатывала странная грусть, и как-то по-особенному ощущалось одиночество. Аврора легла рядом с Элей, крепко обняв питомца. Урчание и тепло кошачьего тела быстро убаюкали девочку. Сквозь полузакрытые ресницы Аврора глядела на своего кита, который с этого ракурса – немного снизу – выглядел плывущим по воздуху в свете ночника. Да, он был прекрасен. Жаль лишь, что то, что было создано в порыве вдохновения, повторить в точности уже не удастся никогда. Свет лампы, причудливо вырисовывающий тени на стенах, высветил и на удивление ровную тень кита. Сейчас на стене комнаты плыл большой кит, намного больший деревянной фигурки. Уже во сне Авроры он осторожно огибал рисунки на стенах и книжные полки, изящно двигая гигантским хвостом и тихо напевая непостижимые для человеческого восприятия мелодии
