Как и обещал, Ян вернулся беззвучно, прикрыл за собой дверь. Вода была ледяная, приятно колола горло, разгоняла непонятно откуда взявшуюся горечь. Медленно, очень медленно он действительно забывал сон. Рывком потянувшись к окну над диваном, Ян распахнул его во всю раму, впуская теплый летний ветер. Дышать стало легче, и Влад благодарно кивнул ему. Где-то за домами уже медленно занимался багряный рассвет.
— Еще нести? — уточнил Ян, перехватывая пустой стакан и ставя его на подоконник. Привалился к нему спиной, блаженно щурясь от ощущения ветра, когда тот разметал длинные светлые волосы, причудливо золотящиеся в первых солнечных лучах.
— Нет, спасибо… Ты мог бы наколдовать.
— Не мог бы. Я притворяюсь нормальным человеком, не мешай.
— Нормальным? — криво усмехнулся Влад.
Давний разговор: Ян раньше искренне гордился тем, что родился человеком без единой искорки дара, и было в этом упрямстве что-то, чем хотелось восхищаться; получив в руки всю силу безбрежной Бездны, он ни разу после гражданской войны по-настоящему ей не воспользовался, запросто отдал бы Владу, если б только мог…
— Иногда я спрашиваю себя, стоило ли оно того, проклятие Сатаны, превращение в беса, — тихо выговаривал Влад. — Рога, конечно, зато живой. Сердце бьется, дышать нужно. Но это слабое тело из плоти и кости, которое запросто могут застрелить снова, мучимое кошмарами прошлого. Они не настигали меня, пока я был призраком здесь или духом в Аду. Мертвым не нужно спать, а если и спишь, когда силы все на магию истратил, то не видишь ничего, это просто темнота, забытье. Я отвык от кошмаров, а они меня не оставили, прятались, ждали момент…
— И все-таки ты выбрал это, — понимающе улыбнулся Ян. — Несмотря на кошмары, на постоянную возможность умереть — при нашей-то жизни.
— А я не боюсь умирать, — полубессознательно вздохнул Влад. — Там ведь мрак. Бездна. Там ты будешь… Но я хочу жить, я больше всего этого хотел, с самой войны, когда понял, как мало нам отмерено… Даже ты не можешь — или не хочешь — сказать. Вдруг завтра ничего уже не будет, но я хотел бы чувствовать эти последние часы, а не призраком проскальзывать сквозь них. И поэтому жить — здесь и сейчас, понимаешь?
Слушая и кивая, Ян аккуратно придвинулся ближе, вздохнул, когда диван взвыл старыми пружинами. Первый дневной свет нарисовал ему причудливый нимб. Ян бережно перебирал взлохмаченные волосы Влада, почесывал основания рожек, и из груди рвалось совершенно позорное кошачье мурчание, клокотало в горле.
— Инквизиторство, не надо, — проворчал Влад упрямо.
— Это неприятно? — чуть замер Ян. Коснулся кончиком пальца острия рога, явно укололся, но руки не убрал.
— Нет, наоборот. Я капитан Черной Гвардии, понимаешь ли, чуть ли не второй человек в Аду, не по статусу мне мурлыкать, как кошак какой-нибудь под валерьянкой… тьфу, блядь.
— Никто же не слышит, — вкрадчиво успокоил Ян. Спокойно погладил острые обсидиановые рожки, наклонился, аккуратно касаясь их лбом, — демонским совершенно жестом. Прошептал: — Спи, Влад. Никаких кошмаров, мы с Джеком охраняем. Нам во вторую, время еще есть.
Еще есть — обрывком долетело до Влада. Все время — их, они отвоевали его и у Рая, и у Ада, не оставив ничего от прошлых стальных устоев, возведя свой дивный новый мир на обломках старых. Это, кажется, были уже не Яна слова, а какая-то из речей Кары в годовщину гражданской; а может, и инквизитора — обрывок из его заметок, пара строк на листке бумаги, фраза на белом экране ноутбука; да мало ли, где он мог их видеть…
Сон с готовностью подхватил Влада, свободный от кошмаров, унятых теплой ладонью на лбу.
***
Второе пробуждение было куда приятнее: солнце мягко заливало комнату, часы на подоконнике тихонько тикали. Под открытым окном голосили птицы и чьи-то ошалелые и обнаглевшие дети, и звуки ярким гвалтом врывались в сонную квартиру. С кухни, отгороженной стеной, пахло чем-то приторно-сладким, а еще чаем с душистой мятой — у Яна где-то были запасы, хотя чаще он хлебал не глядя самый крепкий кофе, какой мог найти. Влад, распахнув глаза, тут же прикрыл лицо рукой: солнце слепило.
Когда он появился на кухне, Белка и Ян ненадолго отвлеклись от долгого разговора, который вели за чаем. Удивленно уставившись на полную тарелку пышных свежих пончиков посреди стола, Влад медленно протер глаза; захотелось умыться во второй раз, а лучше прополоскать голову изнутри — мелькнула едкая мысль, что он все еще спит, и сейчас снова начнется какой-нибудь фантасмагоричный кошмар. Единственной здравой частью утренней светлой картинки казался Джек, шумно грызущий сухой собачий корм в миске.
— Я купил, — с радостной улыбкой объяснил Ян, кивнув на пончики. — Хочешь, мы тебе оставили? Вкусные.
— Хочу водки, — печально заявил Влад, стараясь звучать серьезно, не срываться на хохот. — Или медицинский спирт сразу. Можно, инквизиторство? На трезвую голову я всю эту умилительную хуйню воспринимать не способен.
— Пей чай, — вздохнул инквизитор, отодвигаясь к краю кухонной лавки и освобождая ему место, и спокойно обратился уже к Белке: — Он шутит, на самом деле в душе Влад добрый и пушистый и вообще любит котят… Войцек, не корчи мне рожи. Так о чем мы?..
Чай оказался на удивление вкусным, а пончики не настолько сладкими, как он вообразил, так что Влад ненадолго замолк, слушая, как Ян невозмутимо ломает его репутацию в глазах Белки. Лениво включил на стене телепанель, урванную когда-то по бешеной акции, — это была вообще единственная причина, по которой в их старой, почти что древней, некогда коммунальной квартире оказалась громадная плазма, — снова полез шерстить новости, особое внимание уделяя вчерашней перестрелке на складе, краем уха прислушиваясь к болтовне рядом. Одинаковые статьи мелькали перед глазами; Влад зацепился за строчку «Инквизиция от комментариев отказывается», ухмыльнулся, представив чопорную кардинала Ирму, отбивающуюся от настырных журналистов. Теперь дело замять не получится: раструбили по всем новостным сайтам…
— Но ты ведь Смерть! — проговорила Белка растерянно и громко. Она изумленно смотрела на Яна, аккуратно помешивающего чай ложечкой. — У тебя есть вся магическая сила Всадника, Бездна и ее мрак. А Влад… Влад вообще названный брат Сатаны! Почему вам так нужна эта работа? Жалование у Гвардии хорошее…
— Просто я всегда хотел людям помогать, — как будто бы смущенно признался Ян. — Мне важно вникать в их проблемы, это как будто…
— Он адреналиновый наркоман, — бестактно влез Влад. — Приятно ему чувствовать… азарт погони, близость разгадки. Все равно как Джека по следу пустить, у него сразу вид такой счастливый, хвостом виляет, как бешеный, так и здесь. А я… Да скучно мне просто, не умею на одном месте сидеть, а с инквизиторством вечно что-нибудь происходит.
К его удивлению, Белка не поспешила клеймить их обоих безумцами, как многие иные, но важно кивала, как будто хотела запомнить. В этом стремлении учиться она оказалась удивительно похожа на стажера Сашу; вспомнив о нем, Влад тяжело вздохнул, почесал рога. Разбираться теперь еще с ним и его даром…
— Ист дозвонилась, у них проблемы, — тихо произнес Ян, отвлекшись от примолкшей Белки. — Тот мальчишка из пустынных разбойников сбежал во время перевозки. Они хотели сами его поймать, но смогли обнаружить заклинание перехода только сегодня ночью. Судя по следу… он здесь, в Петербурге.
Вот оно — беспокойство, которое Влад ощущал и контрактом, и интуицией: не могло быть утро таким безнадежно хорошим, приятным и теплым, что-то обязательно должно было сломаться. Он тоскливо взглянул на свое отражение в кружке чая.
— Дело передадут Инквизиции, молись, чтобы не нам, — продолжил Ян. — Если все будет совсем плохо, пришлют какую-нибудь нашу десятку, чтобы разобрались.
— Их тут еще не хватало, — не выдержал Влад. — Этих долбоебов нельзя в приличное общество… Так, ладно, а по перестрелке прислали что-нибудь? Должны были определить личности…
Ему под нос подсунули рабочий планшет: как хочешь, Влад, так и разбирайся… Наугад потыкав пару иконок, он все-таки набрел на электронную почту, куда ответственные ведьмочки-криминалистки сгружали все отчеты по делу. Четверо неприглядных мужичков подозрительного прошлого, все как один пришедшие на склад с кругленькой суммой на карточке, — он не ожидал ничего иного, едва прибыл на адрес; а вот демоница на фотографии все еще казалась знакомой.
