Когда места не осталось, когда народ забил бальные залы и принялся шептаться, на ступенях встали легионеры, призванные Вельзевулом, чей громыхающий голос Кара слышала рядом — это ее успокаивало так же, как и присутствие Ишим. К счастью, на солдат не напирали, никто не кричал, поулеглось, и Каре докладывали, будто в народе говорят о случайном пожаре из-за развешанных везде магических фонариков; невесть какой знаток предположил, что в них замкнули искорки огненных заклинаньиц. Никогда на Столицу не вешали столько украшений — это казалось демонам вполне себе верным. Вспомнили недобрым словом и недавние дожди в Столице — предвестие бед и неудач…

Удивительно, как они привыкли к миру и даже не подумали, что на Ад мог кто-то напасть. Да и кто бы посмел: ангелы сгинули в обломках своего мира, успокоились волнения Высших после гражданской, когда гвардейцам пришлось подчинять их и перестраивать все, возводить городские и круговые Советы… Тихий бунт Мархосиаса, мечта о могуществе, жажда мести пришедшим в его дом и разбросавшим его земли народу пережили пятнадцать долгих лет. Это заставляло Кару если не бояться его, то в определенной степени уважать…

Она поднималась по лестнице наверх — туда стеклись Высшие, гвардейские генералы во главе с Рахаб, несколько доверенных из дворцовой стражи. По пути ее догнала, перепрыгивая ступени, Ишим, вцепилась Каре в локоть, и она сбавила торопливый шаг. Следом на приличном отдалении спешила Мерил.

— Убрать бы ее подальше; если что случится, не сможем удержать Рыжего, — вслух подумала Кара.

— Да разве он сбежит теперь, когда город закрыт? — возмутилась Ишим, и Кара подумала, что ее пугает больше возможность расстаться с подругой, которой Ишимке так не хватало в обществе вояк и напыщенных аристократов.

Они с Мерил были похожи: обе вышли из простого народа, волею судьбы оказавшись так высоко. По правде сказать, демоницы и не должны были никогда увидеть вблизи грозный Дворец Сатаны, если б история текла, как ей положено, — не то что войти в него и жить в его роскошных палатах. Но мерное движение времени Гвардия надломила у основания, и вот они обе, прелестные Золушки, оказались сегодня среди набирающего обороты кошмара…

— Должны ли мы оповещать народ о том, что происходит? — вмешалась Ишим, наклоняя Кару к себе, шипя в ухо. — Они имеют право знать, что это не случайность, не обычный пожар.

— Они побежали, когда увидели магическое пламя, потому что знают, на что оно способно. Так же и мы когда-то сжигали Рай. Представь, какая паника начнется, если они поймут, что это дело рук демона, а не несчастье с магической проводкой. Нам не нужны беспорядки…

— Нам нужно, чтобы они верили Гвардии. Мы довольно прятали правду от народа — чем мы лучше Люцифера, закрывавшего глаза на то, что его брат набирает силы и готовится свергнуть его?

Ишим пылала и в этом настроении, пожалуй, была прекраснее всего: с горящими глазами, прядками, непослушно выбивающимися из изысканной прически, с хищно раздувающимися крыльями носа. Ее хвост, украшенный серебряными кольцами, звенел и вздрагивал.

— Ты права, — смирилась Кара. — Мне казалось, что я берегу их, но это Ад, мир, который всегда сражался. А сейчас нам нужно объединиться перед лицом врага.

— Объяснишься с балкона? — подгадала Ишим. — Хороший жест — они ждут этого. Ужаснее всего быть в неведении…

Наверху ее ждал верный Вельзевул, спрятавший где-то семью и прибывший к ней — сражаться бок о бок. Однажды он предал Сатану, переметнувшись от Люцифера к Каре в гражданскую, почувствовав необходимость изменений; ему она верила безоговорочно и радостно встретила верного друга. Сосредоточенная Рахаб с гривой ржаво-рыжих волос ждала ее возле Эла, по случаю вырядившегося в богатый костюм, украшенный прозрачными кристаллами — кому, как не лорду-протектору Девятого его было носить. Кивнула Кара и старой, но вылощенной демонице Шарлид, которая переполошила весь Дворец своими капризами; она держалась поближе к Каре, но, стоило ей появиться здесь, рядом с балконом, к ней кинулись многие, наперебой крича что-то и требуя внимания. У Кары было много лет, чтобы научиться затыкать их единым повелительным жестом — умение, которому она завидовала у Люцифера…

Она облокотилась на перила балкончика, обозревая площадь, с сожалением вспоминая куски из своей праздничной речи, которую Кара однажды надеялась прочитать — иначе так жаль было потратить на нее уйму времени. Толпа роптала, а Кара нашла в кармане нужный амулет, различая их по форме камушков, сжала между пальцев, и магия согласно затрепетала на изнанке маленьким огоньком. Ей нужно было успокоить их, объясниться, и Кара открыла рот, чтобы начать — вот так, с ничего, как она всегда орала речи перед битвами. Им, всей Столице, предстоял бой более тяжелый… Обернувшись, Кара рассчитывала увидеть поддержку Ишим, кивок ее, улыбку, но тут уловила резкое неожиданное движение совсем с другой стороны.

На нее остервенело кинулась древняя демоница Шарлид — та самая, которой Кара давеча целовала когтистую ручку, встречая во Дворце. Теперь она сжимала небольшой нож, который Кара успела увидеть лишь мельком, когда кинулась в сторону, отклоняясь назад и едва не теряя равновесие. В спину врезалась грань перил. Злой рык забился в груди. Она, эта ветошь! Та, которую Кара приютила в своем доме!..

Было тесно — позади голосила Ишим, а Кара и Шарлид оказались совсем рядом, прижатые к одному углу балкона. Боялись стрелять в тесноте, палить магией: Кара сцепилась с убийцей. Удара, должного прийтись прямо в горло, она избежала, перехватила руку, стиснула до боли, всем телом надвигаясь на демоницу, угрожающе взревев. Одного она не учла. Во второй руке Шарлид тоже был нож.

Подлый удар оглушил Кару, точно над ушами у нее ударили литавры. Один удар, торопливый, порывистый, другой, третий… Шарлид била отчаянно, выплевывая какие-то проклятия — ее пытались оттащить, но она вцепилась в Кару злобной кошкой. Боль пришла не сразу, но она скрутила Кару, вышибла весь воздух; она распахнула рот, обжигая глотку вдохом. Плотная ткань мундира треснула, вспоротая, и сталь впилась в живое тело. А Шарлид толкнула ее прочь с балкона, и она не смогла удержаться.

Ухватиться было не за что, и Кара перевалилась через ограду. А Шарлид замерла, поперхнулась, захрипела. Изо рта у нее виден был кончик чьего-то клинка, пробившего затылочную кость и вышедшего так…

Кара, падая, почувствовала, как накинутая на нее магическая защита хрустко распадается до основания. Под ребра ей до сих пор впивался нож, вошедший по рукоять. Удар о землю добил бы ее.

Ветер визжал в ушах, наверху раздавался вопль Ишим, дрожавший, а потом замолкший — лопнувшая струна. Обрушившись вниз, Кара не успевала раскрыть ослабшие крылья, она не смогла бы вывернуться, мягко спланировать: слишком мало метров оставалось. Тут под ней провалился кусок мира, выдранный целиком. Темнота и сухость портала опалили ей лицо.

Влад попытался подхватить ее на руки, когда Кара вывалилась над ним, но не смог удержать: она погребла его под веерами распахнутых тяжелых крыл, которыми совсем не могла управлять, ошарашенная и скованная. Поддерживая ее, Влад взглянул на свои руки, перемазанные в крови, издал странный захлебывающийся звук… Над Карой склонился другой маг с перечеркнутым шрамом лицом.

— Кровь, — скрежетнул Влад; вид у него был перепуганный.

— Это ебаная царапина! — рявкнула Кара — лгала, конечно. Выдернула, вскрикнув, нож. — Я могу сражаться, я сейчас же должна… Если этот выблюдок подослал своих во Дворец!.. Ишим… Там Ишим…

У нее путался язык, темнело в глазах. Но Кара привыкла всегда подниматься и идти в бой, изматывая ангельское тело регенерацией, мучаясь болью и кипучей яростью.

— Не поднимайтесь, пусть думают, что убили вас, — торопливо зашипел демон над ними, вставший так, чтобы Кару с Владом закрывать. — За кругом магов и легионерами ничего не видно, одни спины. Надо выяснить, что они замыслили дальше…

— Умный какой нашелся, — проворчал Влад, когда она осторожно сползла в сторону, подвывая от колющей боли в боку, подволакивая крылья. — Кара, глубоко задели? Вроде много натекло… А-а, блядь, я весь в крови твоей, посмотри! Не дергайся, я залечу!