— Не врут? — уточнил Влад. — Правда принц?

— Кто его знает, — туманно откликнулся Геральт. — Но чудовище в канализации сидит, а уж что оно такое, надо на месте разбираться. Девиц там пропало немерено.

— Я слышал похожую историю в Повиссе, — поделился Ян. — Какая-то знатная дама прогневила чародея, он и обратил ее в жабу. Все ее искали, а она в болоте… Под шум убили отца, и дочка его стала просто необходима: кто женится на ней, тому и достанутся земли.

— А потом пришел заморский принц, выпустил стрелу — так ему отец велел искать невесту, — и та попала в болото, и он женился на ней, и расколдовал, я тоже слышала! — возликовала, зачастив, Ишим, до того молчавшая и тихонько занимавшаяся штопаньем любимой кофточки с цветочной вышивкой.

— Куда там… Когда добились от чародея ответа, что с дамой сделал, ее уж там не было. Какой-то местный дурак ее поймал, изжарил да съел — шкурка осталась.

— Какие у вас неприятные истории, — печально протянула Ишим. — Разве нет какой-нибудь веселой?..

— Вот идите к Лютику, он вам наплетет, — напомнил Геральт. — Не зову присоединиться к охоте: я привык один разбираться с чудовищами. Но, говорят, в каналах под городом засели утопцы: работа непыльная… скорее мокрая. Но простенькая.

Кара деловито кивнула. Сегодня, оставшись в корчме, она не тратила время попусту и пыталась вызнать, есть ли в окрестностях работа для ведьмака, и, судя по воодушевленному лицу, ей удалось на что-то наткнуться. На что-то посерьезнее чертовых утопцев. Ян ненароком коснулся рукояти меча, снятого со спины и удобно приставленного к лавке. От издерганных нервов и сомнений лучше всего помогала охота.

***

Геральт стал собираться в ночь, но никто не собирался его задерживать: напротив, Войцеки приняли предложение ведьмака распрощаться с заметным облегчением. Глядя на них, Ян попытался представить, каково всю жизнь просуществовать, опасаясь охотников на чудовищ, готовых исшинковать на мелкие кусочки все, что имеет рога и хвосты, — встречались и такие фанатики.

Выйдя проводить Геральта, Ян с наслаждением улыбнулся ночи. Синее небо проблескивало искрами звезд. Лето обещало быть долгим и приятным, полным тепла и света — они заслужили отдых…

— Что-то тебя гложет, — прервал молчание Геральт.

— Ты когда-нибудь понимал, что ты не один? — спросил Ян и, прежде, чем Геральт успел вымолвить хоть слово, махнул рукой. — Нет, не в том смысле… Что кто-то продолжение тебя, что вы двигаетесь вместе, думаете схоже, говорите об одном?

— У них лесная кровь. Нечисть может очаровывать, — сурово заметил Геральт.

Должно быть, Ян и правда походил на одержимого.

— Нет, не в этом дело. Думаешь, я не различил бы, если б меня хотели завлечь колдовством? Я все-таки ведьмак — пусть и помоложе тебя. Ни разу они не пытались мне навредить, поклянусь чем угодно.

Геральт хмыкнул. Сонный мальчишка-конюший вывел Плотву, нетерпеливо бьющую копытом, и ведьмак принялся кропотливо проверять упряжь.

— У них были сотни шансов меня убить, если бы действительно хотелось, — напомнил Ян. — Как и у тебя сегодня. Но все-таки каждый из нас цел и невредим, и мы спокойно разъезжаемся в разные стороны. Может, этот мир и стал немного лучше…

— Тебе нечего было бояться с самого начала, — окликнул его Геральт. — Я однажды говорил: я не убиваю разумную нечисть. Кодекс запрещает…

Привычная отговорка сорвалась как бы случайно: на собрата-ведьмака выдумка, тешившая кметов, никогда не сработала бы. Все дело было в личных принципах, и полагаться на чью-то совесть — дело гиблое…

— Рыцарские кодексы в наш век не в чести.

— Ну да, быть головорезом куда проще… Удачи на пути, Ян, — пожелал Геральт, легко взлетая в седло. — И ведь это вы? — вдруг спросил он, останавливаясь. — Вы убили короля?

— Мы — Фалька, — тихо шепнул Ян. — И мы больше не хотим гореть. Начинается новая жизнь, Геральт, и в ней нет места кострам на главной площади и безумным священникам, желающим видеть весь мир в огне.

Если Геральт и услышал, то не отважился отвечать. Стоило ведьмаку отъехать, из теней около корчмы скользнули две фигуры.

— Он назвал тебя головорезом! — оскорбленно выдала Кара, обиженная вдвойне: и за Яна, и за свое некогда душегубское ремесло. — Что это было, дешевая провокация? Геральт слишком умен, чтобы верить, что это сработает.

— Хотел поглядеть, как хорошо я могу себя в руках держать. Думаю, он знал, что вы там стоите, — устало объяснил Ян. — Ну право слово: я и сам могу справиться с ведьмаком, если б была причина… Знаете, что я думаю?

— Что быть схарченным жабой — это самая херовая смерть, какую можно вообразить? — предположил Влад. Кара расхохоталась. — А правда, что такие проклятия надо снимать поцелуями невинных дев?

— Тебе-то зачем? — фыркнул Ян. — Вы не прокляты. Хотя ты чуть посимпатичнее жабы, может, что и получится.

— В научных целях, Янек. Истинно в научных. Вот что! — провозгласил Влад. — Смерть в брюхе жабы — это ужасно. Так что, если когда-нибудь мы попадем в подобную ситуацию, я обещаю сожрать тебя первым.

— Как я вас люблю, — финальным аккордом добила Кара, вклиниваясь между ними, чтобы приобнять, пока никто не пострадал.

Ян улыбался, слушая мирный шум корчмы и стрекот ночи. И совсем не заметил, как дверь распахнулась и оттуда вылетели счастливый Вирен и беспокойная Ишим, пытавшаяся его задержать…

Нет, это был не сон. Совсем не сон.