— Надеюсь теперь ты уяснила, что бывает когда подвозишь незнакомцев и ходишь в шлюха-платье? — посмотрел на меня исподлобья.

— Более чем, — подняла на него взгляд снизу. Пока он снимал презерватив я рассматривала его член, он был внушительный — с выпуклыми венами по основанию. Влад заметил мой взгляд и усмехнулся:

— Алмазик, с ним позже познакомишься получше, — и провёл по члену вверх вниз рукой, от чего я машинально сглотнула.

Влад прошёл на кухню, я услышала, как дверь шкафчика отварилась и захлопнулась. Когда он вернулся обратно, присел на корточки и внимательно посмотрел на моё лицо, затем встал и молча вышел, закрыв дверь.

Вот так без слов, просто трахнул, как говорила Алёна и ушёл. Я поднялась, прошла в ванну, включила душ, сняла остатки платья и опустилась под горячие струи. Слезы непроизвольно наполнили глаза, и я начала реветь, всхлипывая все громче и громче, сколько я так просидела не помню. Мысль пришедшая в голову, оторвала меня от моих внутренних терзаний, и уже минуту спустя я на ходу вытиралась полотенцем.

— Дамы и господа, пристегните ремни, через полчаса наш самолёт приземлится в аэропорту «Шарль де Голль», — вырвал меня приятный голос из воспоминаний прошедшей ночи.

Я поменяла билет в ночь пятницы, доплатила конечно не малую сумму, но я не могла оставаться в Москве, мне хотелось уехать, так требовала моя душа. Через приложения в телефоне сняла апартаменты на двое суток, так как номер в отеле был забронирован на понедельник, предупредила Игоря о том, что улечу в субботу и помчалась в аэропорт.

Выйдя из аэропорта со спортивной сумкой — не пожалела, что покидала минимум вещей, обновлю гардероб новыми находками. Поймала такси и отправилась до моей квартиры находившейся в центре столицы. Весной Париж прекрасен, особенно в такой солнечный день — деревья набирают цвет, трава зелёная, и хочется дышать полной грудью. Закинула сумку в апартаменты и даже не посмотрела их, как предлагал арендодатель, сразу же отправилась гулять.

Засунув руки в карманы своего любимого тренча, я отправилась в долгий и приятный путь — исследования улиц. В Париже я бывала, но мне не удалось им насладится за короткий уикенд, я опять отогнала свои непрошеные мысли и начала уговаривать себя, что я нахожусь здесь и сейчас, и нужно наслаждаться мгновением в котором пребываю.

Я скиталась по улицами останавливаясь в кафе с летниками и пила много кофе, в одном из кафе сидела компания подруг, куря сигареты, и мои зубы свело от того, как я представила затяжку ментоловым дымом. Зашла в книжный, купила пару романов на французском, исключительно из-за обложки, представив, как положу их на свой любимый столик возле кресла.

К пяти вечера почувствовала усталость и решила вернуться в свое пристанище. Скинув одежду прямо в прихожей отправилась в душ, в квартире были все банные принадлежности, и даже белый махровый халат. Идя по коридору в спальню — в которую направлялась по наитию, так как не знала где она находится, решила не рассматривать квартиру, чтоб оставить этот процесс на завтра, и найдя спасительную кровать плюхнулась на белые простыни, и реальность начала медленно ускользать от меня…

Проснулась от щекотки в носу, солнце било в окно, а лучи падали прямо на мое лицо, улыбнувшись я вскочила с кровати и бросилась открывать балкон, прямо под моим окном начало набирать цвет дерево, и птицы заливисто разносили свою трель по району. Перегнувшись через перила балкона, увидела часть Эйфелевой башни и взвизгнула от восторга.

— Хк. хк, — послышалось сверху и я задрала голову, на балконе по диагонали к моему сидела пожилая дама, я улыбнулась и поприветствовала ее на своем хромавшем французском:

— Здравствуйте, прекрасный день для прогулки, как считаете?

— Доброе утро милая, в такой прекрасный день, грех не выпить шампанского, — ответила она.

— Если вы не против, я могу составить вам компанию.

— Встречаемся через час в холле, — решительно заявила она, вставая с плетеного кресла.

Моя соседка оказалась семидесятилетней Софи Нуар, фамилия-псевдоним, который она взяла в молодости пытаясь стать актрисой. На такси мы доехали до набережной и расположились в кафе ее друга — Поля, который много лет безответно влюблен в нее. Сидя за круглым столиком и смотря на Сену, в которой отражалось синее небо и плыли облака, мы потягивали «Дон Периньон» из холодных бокалов — комплимент от Поля, своей возлюбленной, которая бывала у него редко. Мы много говорили по дороге, я рассказала, что из России, приехала по работе на два дня раньше, потому-что потом вряд ли будет время насладится Парижем. Я бездушно врала — я сбежала как трусиха от Влада, от обиды на то, что слова Алёны были пророческими.

— У тебя не плохой французский для иностранки, — зорко посмотрела на меня Софи.

— У меня ужасный французский, — закатила глаза и поправила свою беретку.

— Я была в Ленинграде, мне было примерно, как тебе сейчас, — задумчиво произнесла моя неожиданная спутница.

— Правда? — с интересом взглянула на нее и приготовилась слушать.

— Я была влюблена в молодого русского авантюриста, мы провели чудесные две недели в Ленинграде — встречали белые ночи, ходили на запрещённые квартирники к его друзьям, один раз нас чуть не поймала ваша полиция, мы спрятались на чердаке дома, — с грустной улыбкой повествовала она.

— Вы расстались?

— Нет! — воскликнула Софи, — мы поженились здесь во Франции, как жаль, что я ему нужна была только для билета из страны. Мы не прожили и недели, он оставил меня не попрощавшись, но каждый год на нашу годовщину свадьбы я получала ромашки, как он говорил «русские цветы», где бы я не находилась, а путешествовала я много, как и меняла место жительства, он всегда находил меня, как будто неотрывно следил за моей жизнью.

— Какая грустная и в то же время прекрасная история, — внимательно слушая, сделала вывод я.

— Три года назад ромашки перестали приходить, — проговорила с горестью она и отпила глоток Периньона.

— Вы больше ни разу не видели его за всю жизнь? — грустно спросила я, видя, как блестят ее аквамариновые глаза от слез.

— Ни разу, хотя ходила в церковь и просила дать нам хоть одну встречу, — смахнула слезу рукой с заметными морщинами и шикарным перстнем в цвет ее необычных глаз.

— Вы любите его до сих пор?

— Это не досказанная любовь, она самая грустная, ведь люди расстаются любя. Так что милая, если влюбишься не бойся любви и люби как в последний раз, всегда! — и чокнулась со мной бокалом.

— Почему вы думаете, что я не влюблена? — вскинула бровь в вопросе.

— Твои глаза не горят и ты смотришь на мужчин, когда будешь влюблена не будешь даже замечать их, а они тебя даже очень, мужчины чувствуют когда женщина счастлива и не свободна, инстинкт охотника.

— А если мужчина уже получил свою жертву, дальше ему становится не интересно?

— А дальше, он продолжит, если понравишься на вкус, — загадочно ответила моя спутница.

Я улыбнулась и посмотрела на небо, если Влад даст о себе знать значит охотник на крючке…

Две недели в Париже пролетели как одно мгновение, мы много работали, посещали выставки, тусовки на которые нас звали французские коллеги, практически каждый наш вечер был посвящён очередной богемской вечеринке. Между работой и вечерними променадами, я успевала встречаться с Софи, то в музее, то на обеде рядом с моей очередной геолокацией. Однажды она побывала на одной из съёмок, где сразу влюбила в себя всю команду, моя новоиспечённая подруга была из той пароды женщин, которая всех притягивает на свою орбиту, и хочется погреться в лучах ее энергетики. За свои двадцать шесть лет я встречала еще одну такую женщину — звезду, но то были лишние воспоминания в моей новой жизни, и я старалась не заострять на них внимание.

О Владе думать было некогда, но каждый вечер я засыпала с мыслями о нем, прокручивая моменты наших встреч, особенно последней и засыпала с томлением внизу живота, а очутившись в владениях Морфея мне снился один и тот же сон, и теперь я точно знала, что лезвие возле моей артерии держит именно он. За две недели этот загадочный мужчина ни как не дал о себе знать, и я вновь убедилась, что Алёна была права.