Тёмные волосы, больше похожие на алые, красивое летнее платье и внимательные глаза, что приметили одноклассников. Девушка выглядела самоуверенной, спокойной и обладала некой аурой загадочности, будто сказочная ведьма.

— Куроба–кун, Накамори–сан! — заговорила она протяжным тоном, который ещё больше поддерживал её странный образ, — Ох, а кто это с вами? Мальчик из новостей?

Девушка подошла к их столу и без промедлений заняла стул между Конаном и Аоко. Тут мальчик дрогнул, как и Кайто, но дочь инспектора Накамори новой компании обрадовалась.

— Эдогава Конан, «Убийца Кида», — подсевшая бросила взгляд на «убийцу Кида», а потом с вопросом уставилась на Кайто, будто знала кто он. Нет, она определённо знала, кто он, но парень относился к этому поразительно спокойно:

— Причём тут я?

— А, — впрочем, отчего–то не решаясь говорить об этом на людях, оправдалась, — Просто у тебя грязь вон там, — и Кайто подыграл и отряхнул несуществующую грязь, под удивлённый взгляд своей подруги детства, а незнакомка вновь обратила внимание на мальчика, — Меня зовут Коидзуми Акако, я их одноклассница. Здравствуй.

— Акако у нас главная красавица! — сразу же нахвалила одноклассницу Аоко, громко хлопнув в ладоши. На это Акако широко, но неловко улыбнулась, а Конан внимательно оглядел лицо новой знакомой: его покер фейс при взгляде на неё не опишет ни один язык мира.

— Да не особо, — чётко отчеканил мальчик, и один миг лицо ведьмочки перекосилось от такого зверского оскорбления. Она посмотрела на маленького детектива, как на мерзкую шавку, а потом отвернулась в сторону и, с тем же лицом, задумалась о своём. На это Кайто злорадно рассмеялся, а официант помедлил, прежде чем подходить к странному столу.

— Что закажете? — еле выдал он, и все единогласно выбрали пасту с фрикадельками. Парень принял заказ, а потом открыл ещё одну страницу блокнота, что–то начеркал и протянул лист Акако. Там был номер телефона, — Вы прекрасны, — настроение секунду назад оскорблённой девушки моментально улучшилось. Она громко и глупо посмеялась со звуком вроде «охо-хо-хо» и ладонью у рта, а потом максимально небрежно спрятала в листок в сумочку.

Все стали ждать заказ: одноклассники болтали о школе, а Конан болтал ногами, пока из кармана не выпали ключи. Потянувшись за ними, мальчик опустился со стула и увидел то, что происходило под столом: нетерпеливый и мелодичный топот Аоко, а так же длинные ноги Акако, что пытались как–то задеть Кайто. Вернувшись на стул, мальчик увидел, что парень явного интереса не проявляет и только громче разговаривает с подругой детства, а другая девушка всё больше злится.

«Ох ты ж, любовный треугольник», — молча посмеявшись, Конан продолжает ждать. И заказ приносят, расставляя тарелки между посетителями, что тут же принимаются есть, продолжая обсуждать гениальную победу инспектора Накамори и Конана над оплошавшим Кайто Кидом. А после этой «ясно почему ужасно неловкой» трапезы догадки Конана насчёт новой знакомой подтверждаются: Акако начинает разыгрывать очень плохую сценку.

— Ой! — девушка театрально открывает пустой кошелёк, — У меня совсем нет денег…

И строит Кайто глазки с таким идиотским выражением лица, что Конан тут же послал бы её. Но фокусник решает проблему гораздо проще: забывает о деньгах, которые дал Аоко, достаёт свой кошелёк, платит за троих и громко объявляет, что почти полдень, пора идти на автобусную остановку. А ведьмочка остаётся наедине с пустым кошельком и тарелкой.

— Эй, не оставлять же Акако–тян! — громко возмущается Аоко, на что старшеклассник качает головой.

— Есть у неё деньги, она просто платить не хочет. Вон, видишь? — и действительно, девушка оттягивает отдел и достаёт достаточную купюру для оплаты, ещё и с чаевыми.

— Акако–тян? — дочь инспектора Накамори явно удивлена, но парни лишь смеются. Не винить же девушку за наивность?

***

Напоследок перед отъездом Аоко оставляет Конану свой номер, как и Кайто. При этом Кид близко наклоняется к своему «убийце» и смеётся глазами, как и его соперник. А после подъезжает автобус, открываются двери, и мальчик заходит внутрь вместе с несколькими взрослыми женщинами. Он садится на самом близком к выходу месте и махает из окна улыбающимся новым знакомым.

На этом приключения в Экоде заканчиваются, автобус отъезжает к Бейке, а Конан вспоминает о Когоро. Достав из кармана телефон, мальчик замирает над цифрой «пятьдесят» в сообщениях и, нажимая, подтверждает догадку, что всё от Ран. Глубоко вдохнув и так резко выдохнув, что приходится прокашляться, он отправляет свое, не читая ни одно предыдущее:

«Дядя в порядке?»

Молчание повисает на несколько секунд, потом телефон издаёт характерный звук нового сообщения.

«Конан–кун, где ты был?!

Мы в больнице в Бейке. Палата 220 на втором этаже».

Улыбнувшись, Конан прикидывает, сколько до остановки у больницы и впадает в полудрёму, когда становится понятно, что ехать ещё долго, а где был — так и быть, скажет лично…

***

— Станция Больница, Бейка, станция Больница, Бейка, — раздражающий голос настиг уши Конана, когда он полминуты, как стоял между согнувшейся старушкой и обычным офисным работником около дверей. Те открылись, мальчик дождался очереди и побежал влево от огромного здания современной больницы. Хотелось сразу навестить Когоро, но надо было и извинится перед Ран. А чтобы это сделать нужно было как–то загладить вину, потому мальчик вбежал в ближайший супермаркет.

Первым делом он нашёл классический гостинец больного — мандарины. Взяв пять штук, мальчик занялся более важным — шоколадкой. Она лежала высоко, но стоящая рядом женщина с ребёнком помогла мальчику взять белую плитку с полки. «Надеюсь, пойдёт за извинения», — с этим Конан пошёл к кассе, когда услышал спор у мясного отдела.

— Ты скидывала ему!

— Ничего не скидывала!

— Я ВИДЕЛ!

— ТЫ КОПАЛСЯ В МОЁМ ТЕЛЕФОНЕ?!

Уши Конана завяли от следующего слова, и мальчик быстро пробежал до кассы и выбежал с из магазина с небольшим пакетом. Ещё не хватало слушать о чужих изменах. А если сейчас случится что–то похуже? Мальчик запомнил молодую пару двадцати лет в деталях и выбежал с гостинцами к больнице.

Её двери открылись, впуская в просторный коридор, наполненный классическим больничным запахом и кучей разнообразных людей. Одни из них заняли стулья по левую сторону в «зале ожидания»: ждут анализов, друзей, коллег или чего–либо ещё. А вторые, по правую сторону, встали в три красивые очереди у трёх окон регистратуры. В коридоре тихо и спокойно.

Но раздаётся крик, и тучная женщина поздних тридцати или даже сорока лет спешно спускается по лестнице. У неё огромный округлый живот, сильная отдышка и богатое состояние, судя по рукам в кольцах и двум колье на шее. Конан увидел их лишь мельком, когда женщина чуть не налетела на него и упала в миллиметре от его ног. Она подняла голову и, продолжая сидеть на полу, закричала на новых посетителей здания, будто во всех проблемах мира виноваты они:

— За… мной… гоняться! — к тому же с паузами, что пугали ещё больше, — Он… какой-то… странный… в… чёрном!

— В чёрном?! — в момент встрепенулся мальчик.

И в тот же миг из–за угла вылетает взъерошенный мужчина в чёрном деловом костюме с белой рубашкой и внешностью стандартного офисного клерка. Он машет чем-то небольшим и прямоугольным в руке с совершенно мирным выражением лица, но Конан реагирует заранее и резко: тянется за поясом, потом к любимым кроссовкам. Бам! и мужчина отлетает к середине зала к ужасу посетителей, медсестёр, девушки у регистратуры и виновницы торжества, а на пол падает футбольный мяч и тихо сдувается.

В тот момент до «героя» доходит, что он перешёл границы, но невольные зрители не могут ничего выдавить, а жизнь решает снова его помучить: та, за кем гнались, поднимается, подходит к виновнику и внимательно оглядывает предмет в его руке. Вдруг она снова кричит, но уже без пауз:

— Стоп, это же мой кошелёк! — она поднимает его, вертит, осматривает, открывает — и ведь точно, её кошелёк! — Боже, так он вернуть хотел что ли?