«Может, это был тот парень с колой?», — Но едва не положил ладони на фарфоровую поверхность: «Чёрт, кто он?!»

Парень включил кран. Успокаивающая проточная вода и свежее мыло помогли ему кое–как смыть с себя алую жидкость и немного расслабится. Студент продолжал прислушиваться к тишине, но еле различал стук часов на батарейке и громкий бег своего сердца. «Наверное, мне лучше уничтожить доказательства. Кто поверит мне в такой ситуации? Тем более, когда ты кого–то подставляешь, ты не забудешь о перчатках», — с такими мыслями студент закрутил кран.

Он взял из своего шкафчика своё небольшое полотенце и завернул в него нож со своей одеждой. Конечно, бегать в трусах он не хотел и быстро вспомнил о запасной форме в кабинете профессоров. Только что потом делать с грузом?

«Мусоросжигатель… Точно, мусоросжигатель! Только ушёл ли убийца? Наверное, да. Зачем ему оставаться? Хотя тело только начало разлагаться», — студент бросил взгляд на убитого. Сквозь призму ненависти, он видел кошмарную смерть. Ударов в живот было три или четыре. Большая лужа растеклась по полу, пачкая само тело, тело Но и, наверняка, она же превратила убийцу в алое нечто. От этого ощущения тошнит.

Медленными шашками Но прошёл по старому полу мимо тела и коснулся ручки. Он обхватил её дрожащей рукой и еле–еле толкнул. Парень недолго постоял в дверях, приглядываясь к тихой темноте спокойного коридора. Все двери плотно закрыты, свет не горит — нет никаких признаков чьего–то присутствия.

— Фух…

Мусоросжигатель находился в подвальном помещении, вход в которое можно было найти в центре первого этажа, но ночной холод доводил до болезненной белизны. Конечно, Но мог бы сходить наверх за формой, но дверь подвала первостепенна. Она находится прямо в основном коридоре, у медпункта. Немного старая, но рабочая и с тяжёлым замком, который вешают, чтобы никто не увлекался сжиганием лишнего. Ключ выдают только дежурным.

«Чёрт, замок? Стоило ожидать», — мысленно согласился с неизвестным слушателем Но: «Ключ находится в учительской на втором этаже, слева по коридору. Справа кабинет, где лежала запасная форма… Господи, как холодно–то!». Так, не в силах более оставаться в боксерах, Но рвётся к второму этажу. Совсем не стараясь соблюдать осторожность, он бежит, как на недавнем фестивале, словно вновь хочет оваций толпы, а не прикрыть свой отсутствующий пресс и небольшую, еле различимую круглую жировую складку ниже талии. Сколько бы он не бегал, это наследственное от отца, хотя это его совсем не смущает, сейчас совсем не до этого.

Форма лежит в обычном домашнем гардеробе, который стоит напротив небольшого стола с кучей бумаг, как на нём, так и на полке рядом. Сам шкаф с одеждой раздвижной, достаточно только отодвинуть деревянную пластину и услышать слабый глухой звук. Но вытаскивает два комплекта — одна форма мала ему, сколько бы не натягивай тоненькую рубашку, а другая велика в два раза, чем нужно, и висит на нём, как балахон на средневековом священнике. Даже фуражка такая большая, что полностью закрывает парню глаза и нос, если падает козырьком вперёд, и превращает в слепого без трости. Но так теплее.

«Лучше спрятать полотенце под пиджак, чтобы не носить, только завернуть плотнее», — Но знал много всяких способов что–то завернуть, не перечисляя кучи узлов. Его покойный дедушка учил его этому в своём доме на окраине, к которому легко доехать на одном из автобусов, только придётся пройти через небольшой, но очень плотный лес. Но дёргается, когда вспоминает о узкой тропе сквозь деревья, но воспоминания о большом камине и тёплом какао перебивают лишние трудности. Хотя сейчас и не до этого тоже.

Переодевшись, студент выходит из кабинета. В окнах — ночная мгла, а коридор тих и спокоен. Один шаг, два — Но не различал свои шаги, он прислушивался к стуку бушующего сердца. Сама эта ситуация… Может ли он как–то договорится, чтобы его не подозревали? Нет, японская полиция не такая «доверчивая», чтобы поверить человеку, а не очевидным отпечаткам на главных уликах. Одна экспертиза, и он за решёткой, не проучившись в академии и полгода. За решёткой вместо кого–то. Одна эта мысль могла заставить его остановится на пару секунд. И вот он вдохнул больше воздуха, приподнял ногу и…

Хлоп! Резкий звук открытой двери на третьем этаже прорезает тишину Полицейской Академии. Сначала дверь просто скрипит и открывается, более ничего. Но даже проверяет уши и прислушивается, чтобы убедится, что ему ничего не показалось. В такой тьме и тишине ты легко вспоминаешь все страшные байки, которые когда–либо слышал. Однако, кажется, показалось.

Но делает один шаг вперёд, максимально тихий, буквально встаёт на носочек, и смотрит вверх. Третий этаж молчит, как раньше, тихий и пустой. Студент сглотнул: «Господи, помоги», — мысленно просит он и делает последние три шага перед кабинетом, где хранится ключ от подвала. Дверь этого кабинета не скрипит, но издаёт еле слышный звук, пока закрывается. Но прикрывает её за своей спиной, а потом поворачивается и запирает защёлку. Третий этаж молчит, будто там и правда никого нет или… кто–то стоит и прислушивается к второму.

Но не успел запустить руки в тумбочку, когда услышал тяжёлый шаг. Один, другой — стук ботинок никогда не был таким отчётливым, таким ровным, пугающим. Рука задрожала и «обожглась» об ключ, испугавшись внезапного металлического холода.

Но тут не один — чьи–то шаги, не прерываясь, идут по третьему этажу. «Бежать или нет?» — права на ошибку может и не быть. Но понятия не имеет, что делать.

Его рука нащупывает брелок ключа с подписью «Подвал». Но уже два раза был дежурным и помнит эту неровную форму, об которую легко порезать палец. Только вот как ему выйти, если таинственный убийца или кто бы он ни был идёт к лестнице. Или уже дошёл до неё, ведь шаги становятся всё громче.

Один далёкий, второй громче, третий, четвёртый… пятый раздаётся в шаге от двери в комнату, шестой — и кто–то встаёт за дверью. Свет фонарика едва заметен сквозь щёлку двери, но стены словно не существует. Человек за дверью будто бы не человек, а монстр, прожигающий жертву взглядом сквозь любые преграды. Но сжимается в комок рядом со столом.

Полицейская Академия снова молчит, как обычной ночью, пока внезапно звук разблокированного телефона не заглушает громкий стук сердца парня. Кто бы ни был за дверью, он нажал на набор номера. Но едва разбирает ноты, тем более такие, но мать учила его основам с детства. «Один… Ноль… Два… Номер полиции?» — едва различает парень: «Стоп, он хочет вызвать полицию, чтобы… Ах!»

Сердце сжимается, так сильно, что может лопнуть. Что Но сделал? Как он здесь оказался? Почему именно он? Вопросы, вопросы и снова вопросы… И один единственный, главный — кто настоящий убийца? Кто за дверью? Или случайный зритель вызывает полицию? Но почему бы тогда не заблокировать дверь с той стороны?

Присутствие незнакомца тяжёлое, эмоции мешаются в кашу. Нос чует запах безумия, незнакомого психа, какого–то сумасшедшего желания, идеи… это отдаётся в рот тошнотой. За дверью раздаётся голос — вычурный, поддельный, как у актёра театра кукол, который говорит за своего игрушечного персонажа:

— Здравствуйте, это полиция? — никакого диалекта, казуальный японский, очень вежливый. Не шепелявит, не картавит — зацепиться не за что, — Я нашёл тело в мужской раздевалке в Полицейской Академии. Приезжайте поскорее.

На этом он оборвал звонок, не представившись, снова постоял и поднял руку. Он постучал в дверь, как стучит глупая школьница, пытаясь вызвать туалетную Ханако–сан в женском туалете своей школы, но у него не было цели вытравить парня из кабинета, ведь, постучав, он зашагал к лестнице вниз. Но с непониманием выпрямился.

Неизвестный продолжил путь по лестнице, спускаясь, как если бы он сделал своё дело и может уходить. С каждым его шагом, студент всё ближе приближался к двери. Он прислушивался: убийца спустился с лестницы, прошёл по первому этажу и удалился в направлении запасного выхода. «Так я не увижу его через окно», — заметил Но: «Но он вызвал полицию… Если она приедет быстро, в мусоросжигателе могут остаться следы», — парень посмотрел под пиджак сквозь дыру для шеи, и всё его тело напряглось.