Эту запись Такаги так же отослал Шиничи, хотя полиция не видела в ней ничего полезного для расследования, кроме факта прикосновения голыми руками к покрашенной лестнице. Тут тоже обнаружилась проблема — один подозреваемый случайно опёрся на неё, когда вышел из своей палаты, а двое других во тьме совсем забыли о покраске лестницы — один всё равно спустился по лестнице, выкинув бахилы внизу, а другой развернулся, вернулся назад и воспользовался лифтом.

Полиция сообщила Шиничи всё о подозреваемых, что смогла найти сама, и парню хватило этого для часа рассуждений.

Первым подозреваемым, сбежавшим по лестнице и выкинувшим бахилы внизу, был Маэда Наоя из палаты триста пятнадцать. Он лежал в больнице с тяжёлой простудой и никогда не снимал с лица тряпичную маску, когда покидал свою палату. Мужчина с чёрными волосами, известный, как бывший ведущий на телевидении, который был арестован за избиение и отсидел за это три года с принудительными работами. Он вышел менее, чем три месяца назад и здорово ослаб, а его голос сел. Расслышать, что он говорил, было очень сложно, потому он писал всё в блокноте. По его словам, он собирался сходить до соседнего с больницей магазина и вернуться назад. Продавец подтвердил, что он заходил к нему, но ненадолго, ведь он скоро побежал ещё куда–то вниз по улице.

Вторым, тем, что упал и схватился за перила, был Сугияма Хаяси из палаты триста восемнадцать, он был поклонником Мику. Его волосы были чернее смоли, а правая рука совсем не двигалась, что не мешало ему, как левше. Он утверждал, что совсем не выходил из больницы и спустился поговорить со своей знакомой, которая работала тут врачом. Та подтвердила это, но упомянула, что позже мужчина, как обычно, вышел покурить на улицу.

Третьим, кто вспомнил про лифт, оказался Като Бон из палаты триста двенадцать. Бывший парень журналистки уже давно лежал в этой больнице с травмой позвоночника после серьёзной операции. Выписка была через неделю, а тут он, оказывается, черноволосый и наиболее похож на фигуру с видео по телосложению. Он был левшой, как и предыдущий подозреваемый. Сам он назвал причиной того, что вспомнил про лифт, своё долгое пребывание в больнице, а уход объяснил консультацией с врачом по поводу лёгкой боли в спине. Поговорив с ним, парень ушёл пройтись по коридорам и вернулся уже после нападения первым из трёх подозреваемых, а за ним Хаяси и Наоя.

Опросив весь третий этаж и проверив отсутствие покраски на других этажах, полиция сузила свой круг подозрений до этих троих. Вот вся информация, над которой Шиничи так долго думал, не замечая ничего.

Тук–тук.

— А? — детектив поднял глаза, когда стук в дверь повторился. Парень заблокировал экран телефона, поправил одеяло и улыбнулся, — Кто там?

— Кудо–сан, ваша девушка пришла навестить вас! — захихикал голос медсестры. Смущение Ран можно было почувствовать сквозь дверь.

— Хорошо, заходите!

Дверь открылась, и в палату вошла Ран с небольшим пакетом фруктов. Она кивнула парню, дошла до тумбы и поставила на неё свои гостинцы, прежде чем сбегать за стулом. Уже по её выражению лица было понятно одно — она была на третьем этаже.

— Ран, ты что… была там? — спросил Шиничи, когда она уселась на стул, — У тебя лицо такое, будто…

— Врачи посоветовались и согласились использовать четыре длинных ковра, чтобы по лестницам можно было подняться и спустится, — покачала головой Ран, — Перила лучше не трогать, краска чуть застыла, но не до конца.

— Интересно, почему они хотят свободно ходить по лестницам? — глубоко задумался парень, — Разве это не закрывает следы?

— Ну, видно решили так, — девушка с интересом приблизилась к парню, — Так ты что–то понял, Шиничи?

Когда Шиничи увидел яркую улыбку на лице своей девушки, его сердце в очередной раз влюблённо забилось, словно при их первой встрече, когда она стала его первой и единственной любовью. Он ни разу не забывал о этой улыбке, ярких глазах, о ней в целом — о его Ран. Такие мысли немного освежили, словно расслабляющая ванна или запах морского бриза, говорить стало легче.

— Ну, есть некоторые мысли, — улыбнулся детектив, вновь поднимая телефон с колен, — Для начала о видеозаписи. На ней чётко видно, что убийца держит нож левой рукой, да?

— Да, — Ран немного неуверенно посмотрела в маленький экран. Ей было страшно наблюдать за нападением, — Достаточно уверено. А Хаяси–сан и Бон–сан — левши.

— А что насчёт Наои?

— Он сказал, что развил обе руки, потому как ходил на уроки по гитаре в молодости, но ведущая рука у него всё ещё правая, — девушка задумчиво вскинула голову, — Говорил, что если бы и взял нож, то в правую руку.

— Если только он не пытался запутать следствие, — покачал головой Шиничи. Он перемотал запись немного назад и запустил, указывая рукой на фигуру в плаще, — Так же я заметил, что убийца, появляясь в кадре, начинает кашлять.

— И правда! — каратистка пригляделась к тому, как нападавший тихо покашливал в свой кулак, — Наоя–сан болеет гриппом! Но он никогда не снимает маски…

— Маска могла сыграть ему на руку, но может быть и другой вариант, — детектив стал играться с плеером, мотая запись туда и сюда, подбирая интересные кадры, — Помнишь, когда меня выписали после пулевого ранения? У меня долго сохранялась простуда.

— Ах, и правда! Тогда это может быть Бон–сан, у него выписка через неделю! — Ран помотала головой, пытаясь помочь своему парню в рассуждениях, — Хм, а что насчёт Хаяси–сана?

— О, вот в нём я совсем не уверен, несмотря на явные доказательства вины всех остальных подозреваемых, — Шиничи выглядел особо недовольным этим фактом, — У него ведь сломана правая рука, так?

— Да.

— И как он мог пойти курить с одной рукой, пусть и ведущей?

— Да, кстати… А, может он попросил кого–то у входа поджечь его сигарету?

— Есть такая вероятность, — Шиничи несколько раз кивнул сам себе, потом внимательно посмотрел на Ран, — Нужно уточнить, курит ли кто–то из них и узнать мотивы… Нужно написать Такаги.

Быстрые пальцы детектива стали набирать текст на маленьком экране, а Ран сидела рядом, одним своим присутствием успокаивая и поддерживая молодого сыщика.

***

Уставший дворецкий ещё раз сверился с картой города из маленького интернет–кафе. После недавнего похода в магазин, парень чувствовал себя поразительно подавленным, будто он проработал не один день на стройке. А ведь нужно было закончить ещё одно дело для его старого друга, для чего нужно было найти здание той больницы.

Насколько говорила карта, на пути была известная парикмахерская, маленькая кондитерская, огромный бассейн и парк с кучей разнообразных деревьев, наполненный зеленью до безобразия. Парень запоминал эти места, перерисовывая карту в маленький блокнот, какой можно было купить в любом канцелярском магазине. Он отмечал эти места по разному: сначала схематично, потом добавил немного штрихов и деталей, а за ними последовали письменные подписи, чтобы дворецкий точно не запутался. Только вряд ли бы он смог что–то забыть, ведь их учили не упускать ни детали.

Этот парень не любил разочаровывать тех, кто на него надеялся, потому он был не против перестраховаться хоть сотню раз.

Когда от кофе остался лишь горький остаток, а от яичницы — мелкие крошки, дворецкий поднялся на ноги. Он подозвал официанта, подал ему одну купюру, забрал сдачу и медленно побрёл вперёд, оглядываясь по сторонам с отсутствующим интересом. Казалось, его совсем ничего не беспокоило — даже если бы у него на голове сидел бы пингвин, он бы игнорировал его и продолжал идти в место, куда ему нужно было попасть.

Но вот он остановился совсем недалеко от парикмахерской, увидев зеркало модного бутика. Два шага отделяли его от стекла, которое отражало его неприметную, своеобразную внешность: чуть взъерошенные каштановые волосы, глубокие голубые глаза, аккуратный серый пиджак на белой рубашке с полосатым галстуком, прямые брюки, низ которых был спрятан под чёрные ботинки. Не считая причёски, дворецкий выглядел аккуратно, только вот собственное отражение пугало его. Волей какой горькой иронии он получил это лицо? Специально ли он…