- Я… дайте подумать…. Тут крутилась эта несчастная женщина. .

- Айлуфа? Сбрендившая служанка и подстилка барона?

- Ддда, наверное, она. Такая седая, с куклой.

- Она, конечно она, больше некому. И что? Она брала вашу сумку?

- По-моему, да. Я была так растеряна всем, что случилось, что не обратила внимание, что она там брала.

- Ясно. – из сэра Амори будто выпустили воздух. Он отпустил руки девушки и на пару секунд уставился в одну точку, пытаясь сосредоточится на происходящем.

- Она жива? Вы знаете, где она?

- Я сомневаюсь в том,что мои знания нам помогут. И вряд ли она смогла бы выжить в том кровавом мессиве, что творится там, снаружи.

- Храмовник, негодяй, делай хоть что-то!!! – Осберт был вне себя от злости.

- Заткнись и дай подумать, капризная баба! Это я не вам, леди! – тамплиер яростно повернулся к рыцарю, смерив того полным презрения взглядом. – С амулетом или без, от нас будет больше толку в убежище барона, чем здесь.

- Но сэр, почему? – не поняла Доминика. Она немного пришла в себя и страшилась встречи с тем, кто находился во дворе замка.

- Потому, что тут нет пищи и воды. Или мы тут будем питаться забежавшими крысами, и пить свою же мочу, либо перейдем на людоедство. Рано или поздно нам придется высунуться, а к тому времени уже все население замка будет общаться рычанием и жрать друг друга. Нет, девушка, мы выйдем и попробуем найти Айлуфу. Или амулет, что предпочтительнее. Собирайтесь, сударыня. Здесь нас ничто больше не держит.

Пока послушница поспешно паковала в сумку все, что до того оттуда выбросил ополоумевший сэр Осберт, тот отвёл Сен Клера в угол и, глядя на него в упор, спросил храмовника, зачем ему тащить с собой Доминику.

- Ну и болван же ты, ле Дюк, прости Господи! – вздохнул тамплиер – Вот скажи, ты умеешь врачевать раны? И я не особо. Ты швырял барахло из сумки этой девочки, не озаботившись даже взглянуть, что ты там разбрасываешь. А меж тем, у нее перевязочные материалы, лечебные травы и бальзамы. Ты можешь быть уверен в том, что твою шкуру не продырявит очередной демон? Вот и я не могу. К тому же, имея дело с тварями, охочими до человеческого мяса, никогда не повредит запастись людьми, могущими отвлечь оных тварей. – от понимающей ухмылки на лице рыцаря, тамплиеру стало противно, но он не показал этого ни словом, ни делом, ибо превосходно понимал, что дрязги им сейчас ни к чему.

Маленький отряд, запасшийся факелами, медленно продвигался по ступенькам. Смеркалось, и причудливые тени, ложившиеся на стены и пляшущие в коридорах, замедляли их, создавая ложные тревоги и пугая их возможностью пропустить настоящую опасность. Одну тварь, бывшую, судя по одежде, женщиной из прислуги замка, убил сэр Осберт. Вторую тамплиер втолкнул в ту же комнату, откуда она появилась, и запер там, ещё и толстой скамьей для надёжности подпёр.

Они собирали все факелы, какие могли найти, так что к выходу Доминика несла очень солидную вязанку.

На свежем воздухе дышалось гораздо легче, хоть и было прохладно. Возле выхода из башни мало что переменилось. Накатывающая тьма вселяла панику и усталость. Не слышно было блеянья животных, перекрикиваний часовых и громкого хохота из караульной. Замок погрузился в хаос и кровавый кошмар. Изредка доносилось приглушённые рычания или вопли. Очевидно, что оставшиеся люди дорого продавали свою жизнь, но и ясно было, что долго это не продлится.

Барон лежал с закрытыми глазами, прикрытый грязным и окровавленным плащем кого-то из убитых. Он был бледен и явно без сознания, но дышал.

Хамон тренькал на обожаемой лютне – “Принёс-таки, паршивец!” – проворчал хозяин шута, а Джослин внимательно оглядывался по сторонам. Рядом валялись ещё три твари, указывая на то, что без дела оруженосцы не сидели.

Увидев выходящих из башни, паренёк просиял было, но тут же сообразил, хорошо зная своего господина, что радость несколько преждевременна.

- Господин? – неуверенно обратился он к тамплиеру.

- Отстань, мальчишка, не до тебя нынче. Живо, поднимаем барона. Хамон! Оставь свою дурацкую бряцалку и помоги моему оруженосцу! Девушка, – обратился он к Доминике, которая при свете факелов пыталась разглядеть, как именно ранен хозяин замка, – прости, я забыл твое имя. Мы должны во что бы то ни стало сохранить жизнь де Макону. Только он знает, где находится убежище,в котором можно укрыться от этих тварей! Приведи его в чувство, чтоб он мог сказать нам, куда идти.

- Ладно – голос Доминики слегка дрожал, как и руки, но она быстро справилась и подсунула здоровяку под нос флакон, заставивший его замычать и дёрнуть головой.

- Мммм… чёртовы ублюдки, вы не слишком торопились. – простонал барон, осознав, что все ещё лежит в неудобной позе, а раны его страшно болят. – По вашим кислым рожам я понимаю, что драгоценная фитюлька уплыла из-под носа, так, Сен Клер?

- Все так, но сейчас не время предаваться унынию…

- И вы там решили предаться разврату, что ли?! Ублюдки без чести и совести, я тут едва не удостоился аудиенции самой жирной из этих тварей, хорошо ещё, что твой оруженосец, тамплиер ты проклятый, исполняет свои обязанности как должно, в отличии от тебя!! Да, вы и впрямь там за бабу кости кидали, как я погляжу! – в изумлении прошипел де Макон, заметив Доминику. – И судя по тому, что эта чертова девка тоже здесь, так и не выявили победителя!!

- Жеро, ты просто кладезь шуток. Мы с удовольствием их и дальше выслушаем, в твоём убежище. Живо, хватайте этот щит- приказал он шуту и оруженосцу.

Огромный вогнутый норманнский щит, каплевидной формы, валялся без дела недалеко от входа. Очевидно, с его помощью пытались остановить атаку тварей. Если судить по тому, что владелец щита лежал тут же, и был весьма мертв, безуспешно.

С большими предосторожностями, насколько было можно при создавшихся обстоятельствах, раненого положили на импровизированные носилки и понесли. В кольчуге, при оружии, по неудобным лестницам, путь занял никак не меньше двух часов. Конечно, беглецов сильно замедляла необходимость то и дело осматриваться, оглядываться а то и отбиваться от особо назойливых чудищ, непременно жаждавших личного отношения. Сен Клер украдкой наблюдал за девушкой. Та, к его лёгкому удивлению и неясной радости, держалась достойно. Она четко исполняла приказы, не пыталась излишне драматизировать ситуацию, не падала в обморок, а наоборот, всеми силами старалась если не помочь, то уж точно не помешать остальным.

Джослин, Хамон и Осберт пыхтели под тяжкой ношей, храмовник вел маленький отряд в том направлении, куда указывал барон. Жеро был бледен, как призрак, тяжело дышал и временами ругался самыми скверными словами, но при этом точно указывал направление.

Многое из того, что им довелось увидеть по дороге, они предпочли бы забыть. Кровь, обломки оружия, какой-то утвари. Откуда-то доносился истошный лай. Вспомнив о любимых собаках де Макона, Сен Клер поежился, представляя себе их незавидную участь. “Хотя” подумал он, “возможно, псы сейчас жируют, получая удовольствия от неожиданно обильной трапезы. Интересно, а не ожидают ли нас чудища в виде адских гончих?”.

Самым же страшным и в то же время, вызывающим жалость, была серая кобыла. Он вышла из стойла неуверенным шагом, волоча за собой окровавленные внутренности. Доминика всхлипнула и отвернулась.

Хамон, бесы тебя забери, куда..?! – Джослин злился, так как шут, по обыкновению, не предупредив, бросил край щита и подошёл к несчастной лошади.

+ Запугали коня вольной волей – Хамон погладил кобылу по гриве, вытаскивая кинжал.

Та тихонько, жалобно заржала. Шут молниеносно перерезал ей горло и едва успел отскочить, когда бьющееся в агонии животное начало падать.

- Не пускали коня в чисто поле. Я не знал до сих пор, что на свете, где-то есть конь простор и конь ветер (Андрей, “Кони”)- он ухватился рукой за край щита, одновременно плечом вытирая щеку.

- Чего остановились? Прибавьте ходу! – рявкнул Сен Клер.

Паэнгард не был особенно большим замком, но к вящему удивлению тамплиера, они давно миновали все знакомые ему строения, а конца и края пути не было.