– Не удивляйся! – услышал, вернее, почувствовал он, приятный, молодой голос,

– Меня послали готовить тебя. Мы теперь будем видеться часто. Я знаю твоё имя, Владислав. А ты зови меня, ну об этом потом. Мои советы, надеюсь, помогут тебе идти дальше.

Он был красивым чернокожим. Из африканских типажей ему больше всего подходил эфиопский тип. Правильные, практически, европеоидные черты – прямой нос, тонкие, красиво очерченные губы, нормальная для белых форма черепа. Волосы черные в крупных локонах. И только цвет кожи – иссиня черный – говорил об африканском происхождении. Пришелец прочел его мысли,

– Да нет, дело не в происхождении. Я не такой, как ты. Я не душа. Я андроид, робот. Просто оболочка выбрана эфиопская. Да, плотик мой, как ты уже понял, имеет физическую сущность. Сделан под облачко, а моторчик – то жужжит. Так что запомни, что звучит – то искусственное. А вот ты, вернее душа твоя, бесплотны.

– Понимаю, хотя и трудно, – Влад обрадовался такому гостю, это внесло сразу море разнообразных эмоций, мыслей в монотонное скольжение по Реке,

– Что я должен делать, да и как к тебе обращаться?

– В моём названии ничего интересного, XJ – 018 – ZP, но ты можешь сам выбрать, как меня называть, как удобно тебе.

– О, вот это прекрасно! Я как тебя разглядел, сразу подумал, что ты из племени предков нашего поэта Пушкина. Пусть ты будешь для нас двоих Ганнибал. Так звали прадеда поэта.

– Идет! Так меня еще ни кто не звал. Теперь будем с тобой работать. Не часто, без нагрузки, чтобы не было искажений в прошлом времени, чтобы они потом не накладывались на твоё будущее бытие. А пока плыви. Возвращайся в прошлое, но не только наблюдай и вспоминай. Старайся мысленно ставить себе иногда плюсики, или минусы. Как то оценивай, участвуй. Но только, если сам захочешь. Увидимся!

Зажужжало облачко под сидящим на нем по-турецки Ганнибалом. Опять пошло вращение вокруг него, но с удалением и уменьшением. И намного быстрее. Минута! И опять он один, на Реке. Скользит во времени. Но уже не бездумно. Образ и голос Ганнибала еще звучит в его воображении, Он еще раздумывает над его словами, загадывает, что же принесет ему встреча?

*****

– Девочка в платье из ситца,

Что тебе ночью не спится?

Не разрешает мама твоя

Мне на тебе жениться.

Это он поет? Да. А вокруг поле, лето. Это же каникулы после второго курса! Ах, какое чудесное время, чувствовать себя молодым, когда жизнь представляется бесконечным праздником.

 Спортивный лагерь его института – Одесского политеха.  Расположен на самом берегу моря, над крутым обрывом. Полтора десятка сборных деревянных домиков на 10-15 спальных мест. Корпус столовой, спортплощадки. Рядом проходит железная дорога и шоссе. От Одессы 40 километров. Недалеко полустанок с красивым названием «Каролина – Бугаз».

Смеркается. В чистом летнем небе висит лунный серп и первые, самые яркие звезды. По тропинке, что ведет из лагеря до ближайшего села, петляя по овсяному полю, движется отряд. Их человек двенадцать. Дневная программа закончилась. Наплавались в море. Наигрались в спортивные игры. Поужинали. Теперь идут к бабе Дусе. У нее лучшее вино в деревне. Чистый виноградный сок прошлогоднего урожая. Пробовали. Ни каких примесей и добавок. Большинство в компании бессарабские жители, запросто определяющие в вине добавки сахара с водой (для количества) или извести, а то и куриного помета с табаком (для крепости). После тети – Дусиного спишь как младенец и наутро голова ясная.

Впереди Он с гитарой. Поют студенческие незамысловатые песни. Идти веселей, и дорога кажется короче. Полчаса неспешного хода и отряд на окраине села. Вот и Дусина хата.

Она уже всё поняла. Смахнула с длинного стола под разросшимся явором крошки, нарвала в миску на огороде зеленого луку и редиски. В блюдце насыпала крупной серой соли. Закуска. А через минуту уже несла из погреба зеленое эмалированное ведро полное вина. От холодного вина стенки ведра запотели. Появляются крупные капли, скользят по стенке. Молодежь провожает капли глазами, чувствуюя прохладу напитка. Берут в руки «бокалы и фужеры», а попросту литровые стеклянные банки для парней и граненые стаканы для девушек, черпают из ведра черноморскую прохладу. Пьют не спеша и хрустят луком с редиской.

Баскетболист    Валера Семерджи,  Грек из Поти, затягивает красивым тенором  по-грузински   песню о Тбилиси. Дождавшись припева, кто знает, вступает на русском:

 « Расцветай под солнцем Грузия моя. Ты судьбу вновь обрела. Где найти в других краях таких красот!? Без тебя и жизнь мне не мила».

Потом гимнастка Таня Куницкая, чемпионка Молдавии, просит спеть про ее края. Заводят песню о Кишиневе

 «Мой белый город, ты цветок из камня…».

Поют  украинские «Нiчь така мiсячна» и «Роспрягайте хлопцы коней». Тетя Дуся слушает в сторонке, подперев повязанную белым платочком голову. Забирает пустое ведро. Приносит новое.

И продолжаются песни. Идут  студенческие, веселые:

«В гареме нежится султан, ему прекрасный жребий дан.

Он может многих жен любить.

Хотел бы я султаном быть!

Но нет! Он жалкий человек! Вина не знает весь свой век.

Пить запретил ему Коран.

Теперь я больше не султан»

Припев знают все. Получается громко, задорно, со смехом.

 «Так наливай студент студентке, студентка тоже пьет вино. Непьющие студентки редки. Они повымерли давно!»

Потом с Валерой поют Кавказские, шуточные, вроде,

« На Кавказе есть гора, высокая, крутая.

Под горой течет Кура – мутная такая.

А если на гору ту влезть и с нее бросаться,

очень много шансов есть с жизнем расставаться».

Припев  уже выучили все. Дружно орут: «Джян, джян, гулимджян, а там наша лавка. Мы торгуем бакладжян и различным травка. Джян, джян гулм джян Гулим – сулим джян. Гулим – сулим дашкарбулим, гулим – сулим джян!»

 Валера продолжает:

– Когда ехал на Тифлис, колесо порвался.

Стал его я починять, брюким поломался.

И так, куплетов двадцать.

Потом молодежные

 «А ты, улетающий вдаль самолет, в сердце своём сбереги… Под крылом самолета о чем – то поёт зеленое море тайги».

 Или –  «А я еду за туманом, за туманом. За туманом и за запахом тайги».

Застолье идет неспешно. Вспоминают веселые эпизоды студенческой жизни, школу, детство. Смех – непрерывный, молодой, беззаботный…

Через пару часов, расплатившись с тетей Дусей (80 копеек за литр), уже по темному полю, под луной шагают в лагерь. Вино расслабило, сняло условности. Поются частушки на грани приличия.

Забыв про вражескую рать,

Три мушкетера сели…

кушать.

И приготовились послушать,

Что Д’Артаньян им будет врать.

 Девушки притворно обижаются, но прыскают после удачного куплета.