Алина была, напротив, привлекательна, и очень хорошо знала это. Слишком хорошо знала. Такие обычно раздразнят, раззадорят, раздадут авансы, а потом оставят ни с чем, за что их и называют «динамо». Алина была яркой и впечатляющей представительницей этого жанра, достаточно было одного взгляда, чтобы это понять. Такие женщины очень гордятся собой, не терпят критики и возражений и по любому поводу используют свою сексуальную харизму, причем не всегда даже в корыстных целях, а просто чтобы поразвлечься или самоутвердиться. Им нравится производить впечатление, но при этом они себе на уме, расчетливы и всегда умеют вовремя остановиться.
У нее были большие, насмешливые глаза, аккуратный, красиво очерченный, капризный и упрямый рот, изящный, правильный нос, длинные ресницы и тонкие брови. Все идеально, но чуточку неидеально, ровно настолько чтобы появилась загадочность, тайна и сексуальная неотразимость. Аристократка, умница и, похоже, еще не законченная стерва. По-своему, наверное, даже добрая. Темно-русые, почти каштановые волосы ниспадали на ее плечи свободными волнами. Она поймала его взгляд, и он знал, что сейчас она достанет заколку и соберет волосы над головой. Она так и сделала: достала из сумочки и закусила заколку, собрала рукой волосы над головой и заколола их.
А потом произошло то, чего он никак не ожидал. Он почувствовал влечение. Сначала зуд был несильным, но очень быстро его интенсивность возросла до почти нестерпимой с локализацией в нижней части живота, половом члене, который быстро и сильно напрягся, и особенно, в головке, расходясь тянущим дискомфортом по внутренней стороне бедер, из-за чего ноги требовали движений. От мощной эрекции моментально пересохло во рту и засосало под ложечкой. Но что самое неожиданное, по глазам Алины он понял, что с ней творится то же, и она не меньше его обескуражена. Может быть, впервые в жизни она растерялась и не знала, что делать.
В немом ужасе они уставились друг на друга. Сначала они еще пытались отчаянно бороться, прятали взгляд, ерзали, нагоняли на себя беспечность и равнодушие, делая вид, что участвуют в общей беседе, но все более бессвязными фразами и невпопад. Евгений выпил подряд три рюмки рома, зная, что опьянение – лучшее средство от похоти, но на этот раз не сработало. И опьянение было странным и неправильным – учащенно забилось сердце, на лбу, а потом по всему телу выступил обильный пот, горло окончательно пересохло, и больше он уже не мог принимать участия в общей беседе, не мог не смотреть ей в глаза, в которых видел, что она тоже сдалась и близка к обмороку. Что ж, человек – это часть природы, это было выше их сил, и чем они виноваты? Можно бороться с голодом, холодом, жаждой, но что делать, если приспичило в туалет? В медицине есть такой термин – ургентный императивный позыв, и тут уж любой аутотренинг бессилен.
Они одновременно поднялись из-за стола. Алина тут же опустилась обратно, а Виктор, бросив на ходу что-то про туалет, устремился в коридор в сторону «дамского» номера компании.
Они сдирали с себя одежду в бешеной спешке, торопливо, отбрасывая как попало, комом, так человек, застигнутый внезапным приступом диареи и едва успевший добежать, еще полмгновения и он не успел бы! Они буквально вцепились друг в друга, молниеносно слившись в единое целое. Вход был настолько мокрым, что член мгновенно проник в пылающую глубину, несмотря на то, что влагалище было узким. Ритм был бешено быстрым, и все почти сразу же кончилось, это было как одним махом взлететь по лестнице. Евгений едва успел отпрянуть, чтобы вовремя извлечь член и не кончить в нее. Он даже испугался, что не успел, так обильно текло из вагины. Но, попробовав на вкус, он убедился что это смесь ее эякулята и смазки. Не будь смазка столь обильной, он мог и в самом деле не успеть, так сильно Алина сжала его член. Еще три-пять секунд ее трясло лихорадочной дрожью оргазма.
В результате у нее свело ногу.
– Между прочим, – заметил Евгений, разминая ей мышечный спазм, – здесь очень неплохие массажисты.
– Ой, не так больно, осторожнее! – попросила Алина. – Брось мне салфетки, они на тумбочке.
Они вытерлись, поднялись и привели себя в порядок. В спешке он даже не снял майку, и только задрал ее на грудь, а она не успела снять лифчик. Алина расправила постель. И тут же опустилась на нее снова.
Они смотрели друг на друга, не понимая, что происходит.
– Да что же это такое, – сказала она.
– Вот именно,– согласился он.
Они стали раздеваться, поспешно стягивая только что надетые штаны.
На этот раз Алина была агрессивной и явно раздраженной неодолимым влечением, но скоро впала в полусознательное состояние и потеряла способность контролировать себя, втягивая его член и отпуская, плотно обхватив его влагалищем, закатив глаза, она бормотала бессвязные фразы, а он входил и входил в нее, растворяясь в ней без остатка, и только член оставался твердым, работая как стенобитное орудие. Евгений подумал, что пробьет ей сейчас печень или селезенку, и она умрет.
Наслаждение было мощным, длительным, необычайно острым, и в момент извержения он едва не задохнулся, а тахикардия была такой, что ни один врач на свете не отпустил бы его ни в какие горы, как бы он ни упрашивал. Постепенно к нему вернулось зрение.
Стены были розового цвета, и это было ужасно, но еще ужаснее было то, что зуд не проходил. Он лишь стихал на время и почти сразу же возобновлялся, не становясь слабее и не давая повода для шуток. Это было уже не смешно. Казалось, этому не будет конца, и теперь они вечно прикованы к этому номеру и не смогут его покинуть, а вот-вот их хватятся и придут сюда.
Надо было делать все быстро и кончать с этим хоть как-нибудь!
– Давай в рот попробуем,– предложил Евгений.– Когда я кончаю в рот, мне уже ничего не хочется, долго-долго. Правда, в последний раз это было давно, но эффект был очень сильный. Я чуть было даже от жены тогда не ушел, всерьез.
– Ты-то проблему решишь, а я?
– Я сделаю тебе куннилингус.
– Я от этого никогда не кончаю.
– От моего кончишь. Только давай не будем препираться, времени мало! Нас и так уже сейчас хватятся.
Он сел на край кровати и откинулся на спину. Но едва Алина взяла его член в рот, его пробило таким электрическим разрядом, что он тут же подскочил и сложился пополам, придавив ее голову животом. Не обращая на это внимания, она продолжала сосать ритмично, быстро и глубоко. Удовольствие было почти нестерпимым, и он забился, всеми силами пытаясь вырваться, но она не отпускала его. Приближался оргазм, сердце билось с частотой уже небиологической, потому что ни один живой организм этого выдержать не мог, и если бы Евгений мог что-либо соображать, он перепугался бы, что сейчас его хватит удар или инфаркт. Эякуляция пронзила его не наслаждением даже, а болью, такой чудовищной силы обрушился на него удар, что он взвыл и впился зубами в руку, прокусив кожу.
Быстро облизнув губы, она поднялась с колен.
– Теперь давай ты, – потребовала она.
– Не могу, – простонал он.
– Можешь!
Она легла и раздвинула ноги.
– Давай, иначе я тебя изнасилую! Ты хочешь, чтобы я умерла?
Увидев, что стало с его рукой, она потянулась к тумбочке, взяла стопку салфеток, зажала ее в зубах и вцепилась пальцами в изголовье кровати.
Кряхтя и постанывая, он повернулся к ней, но увидев то, что открылось ему между ее ног, немедленно переменился.
Он сосал, лизал, в исступлении работая пальцами внутри тесного и горячего влагалища, и как будто извлекал вожделенный сок, на вкус он был сладкий с легкой солоноватостью, это можно было сравнить с малосольными арбузами, которые на его родине в Башкирии засаливали в бочках, но тоньше и намного вкуснее. Она уже несколько раз напрягалась, дрожа всем телом и издавая заглушенные салфетками стоны, а он все не мог остановиться. Наконец, он бросился на нее с новой эрекцией, вошел и мощными точками стал ритмично загонять ее в полное безумие. Этот последний оргазм был особенно долгим, как поцелуй, когда уже не хватает воздуха, и наступает гипоксия головного мозга. Они лежали, оглушенные взрывной волной и придавленные обломками здания.
