К Мире подошли её друзья, а Элвони встал на место статуей, а зал все до одного поднялись на ноги, а потом склонились перед ними и стали молиться, отчего камень в руках у Миры начал нагреваться и слегка пульсировать.
Глава 54
Добираться до горы Илсут было решено тем же составом, которым они шли на совет, однако от членов совета к ним подошли три мага. Первым представился высокий и невероятно худой человек, назвавшийся князем воздушных людей — Аимором. Он принес Мире свои соболезнования и сказал, что обязан поучаствовать в спасении планеты. Второй князь был вождем каменных людей — Керимом, он так же выразил свои соболезнования и сказал, что его долг сопровождать их. И третьим стал князь железных людей — Фелис. Князь Керим был выдающимся по своим габаритам, могучий с грубыми чертами лица, а князь Фелис был почти обычным, внешне он не выделялся. Хоть от него и исходила сила, как от всех высших князей, которой хотелось поклониться.
Князь железных людей был среднего роста и среднего телосложения, однако его одежда состояла почти целиком из металлов, хотя все металлы были гибкими и казались обычной тканью. На нем сверху была серебряная рубаха, медный жилет со вставками других металлов и красивым рисунком. Только штаны были из обычной ткани, а сапоги хоть и кожаные, но с железными вставками.
Князь Фелис подошел к Мире и, взяв её руку, поцеловал, заглянув в глаза — Я рад приветствовать такую обворожительную княгиню в наших рядах. И сожалею, что мы не встретились раньше, готов исполнять любую вашу волю и защищать вас.
Тут княжич Ольгерт придвинулся ближе и, положив руку на навершие своего меча, в упор глядя на князя Фелиса, проговорил:
— Нам пора, времени мало, впереди еще трудный путь, — и повернувшись, повел всех за собой.
Корабль Пауля, произвел на князей неизгладимое впечатление. Они явно преодолевали страх, поднимаясь на него. Пока Пауль выстраивал маршрут и заводил корабль, Мира проводила инструктаж и рассаживала гостей, лично пристегнув новеньких. Объяснив, что скорость может быть велика и удержаться без ремней невозможно. Гостей усадили в кресла для основного экипажа, размещенные возле стен каюты, но и оттуда было видно центральное окно, где на бешеной скорости проплывал город и дорога, ведущая из него.
Ошарашенные князья выглядели бледно, очевидно, удивление и необычные впечатления от перегрузок давали себя знать. По пути вопросы сыпались от них как горох. Поскольку Пауль был всецело занят дорогой, отвечать пришлось Мире и Ольгерту, иногда подавал голос и Варгус. Варгус и Ольгерт могли лучше понять вопросы князей, и как те, кто уже здесь все видел, им было проще объяснить князьям доступным языком.
На подлете к горе Илсут возникли первые трудности. Вот они увидели быстро приближающуюся гору, которая по мере приближения Илсут становилась все больше и больше. И в этот момент, когда до горы оставалось уже пара километров, в корабле наступила тишина, все моторы разом перестали работать, а корабль стал падать. Тут Пауль выругался и переключив что-то, врубив запасной двигатель стал пытаться посадить почти неуправляемый корабль. Мира всполошилась — Что произошло?
Пауль, кинув на нее сосредоточенный взгляд, сказал:
— Отчего-то отказали двигатели, но диагностика показала, что поломок нет. Похоже, тут какая-то аномальная зона — электричество здесь не работает. Пожалуй, нам дальше не пролететь, придётся идти самим.
И посадив корабль у подножия огромной, величественной горы, он открыл люк и тут же, все электричество в корабле исчезло, и он перестал подавать признаки жизни. Робот тоже не подавал признаков «жизни». Пауль выругался, а затем крикнул — Выходите, я займусь кораблем, а вам следует поторопиться.
Компания вышла и, оглядевшись, оценила размеры предстоящего пути.
— Боюсь, к утру успеть нам поможет только чудо, — проговорила Мира.
— Тогда, давайте используем наши способности, — сказал князь Аимор. — Я могу облегчить своей магией наш вес, и мы сможем двигаться быстрее, правда, все зависит от маршрута, там дальше придётся много обходить — ущелья и большие камни по дороге.
Князь Керим сказал: — Я пойду первым, тогда не придётся обходить, постараюсь «уговорить» камень, и сделать дорогу проще, насколько смогу.
Князь Фелис заметил — А вам не кажется, что здесь магический фон другой, более насыщенный: я легко чувствую металлы во всей горе.
— Да, здесь пользоваться способностями будет гораздо легче, однако все равно нужно поспешить, — заметил Ольгерт.
***
И восхождение началось. Они шли, выстроившись за князем Керимом. Ольгерт все время был рядом с Мирой и каждый раз подавал ей руку или стремился подхватить в сложных местах, когда нужно было перепрыгивать ущелья или влезать на очередной валун. За ними шли князь Фелис и Варгус, и замыкал команду князь Аимор, стараясь магией облегчить вес людей, идущих перед собой.
Ночь уже дано вступила в свои права, но яркая луна светила так, что было видно достаточно хорошо. А это значит, и их тоже было видно, поэтому, когда на их пути выскочили ночные хищники, никто почти не удивился. Это была стая горных хищников, напоминающих шакалов, но при этом гибких, как кошки и покрытых фиолетовым пятнистым мехом.
Варгус, Ольгерт и князь Фелис, сразу вступили в бой. Варгус крикнул:
— Не останавливайтесь, мы вас догоним. И, развернувшись, вступил в схватку, отвлекая внимание хищников на себя. Дальше, идти стало немного легче, так как князь Аимор, теперь тратил свою силу только на оставшихся людей. Еще почти час они шли в таком же темпе, но вот и князья стали уставать. Аимор, уже не так облегчал вес, как раньше, а Керим не выравнивал всю дорогу, а лишь там, где это было действительно необходимо. Он создавал каменные мостки, между расщелинами и раздвигал небольшие расщелины там, где огромные валуны стояли впритык, и лезть на них было сложно.
Мира тоже шла уже на одном упрямстве. Оглянувшись вниз, она увидела, что пройдено уже больше половины горы, а рассвет наступит уже почти скоро. Времени до вторжения на планету оставалось совсем мало. Мысли об этом придали ей сил, и она, сцепив зубы, продолжила идти, стараясь переставлять ноги так же быстро и не спотыкаться.
Без Ольгерта, который, все время мог подстраховать и оказать моральную поддержку, стало идти сложнее. Она, сосредоточившись на цели, даже и не замечала, как, оказывается, он много для нее делал, просто помогая идти, просто заботясь и ничего не требуя взамен. Человек, с которым надежно и легко идти по жизни, настоящий соратник. Сейчас подумав об этом, она даже остановилась на секунду. Её оглушила эта мысль, что он ради неё столько преодолел, бросил свою семью, и друга, он первый поверил в нее!
А потом она стала вспоминать, как они познакомились и его поцелуй, когда после битвы он выбирал самую красивую девушку. Он выбрал её, и Мира помнит его взгляд, когда он шел к ней глядя её прямо в глаза, с желанием и восторгом. Он смотрел так, будто рядом никого больше нет! А его поцелуй! Такого накала страсти, такого умопомрачительного ощущения она никогда не забудет! А потом она вспомнила его, когда он оказался в плену. И как она нашла его в клетке, всего израненного и полуживого, но при этом, как он на нее смотрел! Как будто ничего прекраснее в жизни не видел! Сердце Миры сжалось, от страха: как он там? А если он пострадал? А если я его больше не увижу?
И слезы потекли из глаз непроизвольно, печаль навалилась бетонной плитой, мешая вздохнуть. Ей показалось, что она больше не сможет сделать ни шага, да и зачем? Она потеряла надежного друга, а может даже свою истинную любовь, не заметив и не разглядев её, а все свои помыслы обращала на предателя Виромира. А он не стал за нее бороться, а выбрал по велению отца выгодную себе партию. И она так и осталась бы здесь сидеть, оплакивая Ольгерта и свою загубленную жизнь и любовь, если бы не заметила странную вещь.
Вокруг клубился туман, но необычный туман, он стелился по ногам и только вокруг их трех фигур поднимался выше, охватывая их коконом. Князь Керим и князь Аимор стояли в странных напряженных позах. Подойдя к ним ближе, она заметила, как искривлены их лица страданием, а князь Аимор уже не сдерживает слез. Поняв, что это какое-то странное психотропное воздействие тумана, Мира начала действовать. Достав фляжку, она плеснула в лицо князю Кериму, поскольку он стоял ближе, и когда он медленно поднял на нее мрачный, застывший взгляд, она протянула ему фляжку.
