– Который час? – спросила Скарлетт.

– Почти полночь.

Если Хавьеро и понял, что она услышала их с матерью разговор, то никак этого не показал. Он встал и передал Скарлетт ребенка. Она крепко прижала к себе сына, осознавая тот факт, что ее жизнь сделала еще один поворот.

Нико мертв. Хавьеро знает о ребенке. И мать Хавьеро требует, чтобы он женился на ней, тем самым взяв под контроль деньги Нико.

Скарлетт страстно захотелось вернуться на виллу, к знакомому окружению, чтобы прийти в себя.

– Ты написал Киаре? – Она огляделась в поисках своего телефона.

– Она была здесь несколько часов назад. Не хотел тебе говорить, потому что Вэл пришел вместе с ней.

– Ой! – Она не виновата, что отцом ребенка ее подруги был ненавистный брат Хавьеро, но все же испытала укол вины. – А ты сказал ей, что у нас родился мальчик?

– Она спросила, как его зовут, и я сказал, что мы еще не решили, но имя Локк ему подходит. – Голос Хавьеро потеплел ровно на два градуса.

– Локк, – прошептала Скарлетт. Сын заснул у ее груди. – Ты можешь его подержать?

Хавьеро взял Локка и подушечкой большого пальца вытер блестящий от молока подбородок малыша.

Скарлетт бросила быстрый взгляд, пытаясь оценить его настроение, пока поправляла одеяло и удобнее устраивалась в постели. Нежности, с которой Хавьеро относился к ней в те часы, когда она рожала, как не бывало. Это из-за его ссоры с Вэлом?

– Как она выглядела? – осторожно спросила Скарлетт.

– Киара? Обычно.

– И что это значит? – Она протянула руки, чтобы взять малыша.

– Я не слежу за личной жизнью Вэла, но его мир – это супермодели. Чего стоит только его бывшая жена. Когда ты сказала, что Киара держала его ребенка в секрете, я вообразил, что она расчетливая светская львица. Однако она очень…

Скарлетт уставилась на него, не осмеливаясь вставить ни слова.

– …скромна. Никакого кричащего макияжа или броских украшений. Я не понимаю, как она вообще привлекла его внимание. Не говоря уж о том, чтобы завести с ней ребенка.

– Она очень сексуальна! Тебе так не кажется?

– Это вопрос с подвохом? Просто я ожидал увидеть кого-то более напористого, вот и все, что хотел сказать.

– Нет, Киара очень нежная, и притом необыкновенно яркая личность. Она талантливая художница, и ее первая выставка откроется в Париже через несколько недель.

Они с Киарой знали, что их жизнь изменится после смерти Нико. Шептались об этом, сидя у его кровати, гадали, как все сложится, когда Вэл и Хавьеро узнают о своих детях.

– Возможно, им будет все равно, – предположила Киара.

Они шутили, что, оставаясь на острове, будут воспитывать своих детей как однополая пара, и даже находили в этом преимущества. По крайней мере, сиденье унитаза всегда будет оставаться опущенным.

При этом обе отчаянно хотели, чтобы отцы их детей сблизились с ними, независимо от того, как сложится будущее самих Скарлетт и Киары.

– Когда я спросила, как выглядит Киара, имела в виду отношение к происходящему Вэла. Она была расстроена? Как, ты думаешь, он воспринял новости об Аурелии?

– Понятия не имею. Постарался держаться с ними вежливо, но не позволил зайти сюда.

– Ты прогнал ее? Я не могу заставить тебя поддерживать отношения с твоим братом, Хавьеро, но надеюсь, что ты будешь хорошо относиться к Киаре. Когда я сказала ей, что беременна, она обрадовалась, хотя и знала, что доля Аурелии в наследстве Нико мгновенно сократилась вдвое. Мы сразу решили, что никогда не будем вести себя так, как ваши матери. Не будем драться из-за этих денег.

– Что касается меня, то она может забрать все, – решительно сказал Хавьеро.

– В самом деле? Но из разговора, который я случайно услышала, следует, что вам не терпится заполучить деньги.

Холод реакции Хавьеро на ее слова ледяными пальцами проник в сердце Скарлетт.

– То, что ты слышала, было следствием неуверенности, которую Нико привил моей матери, имея привычку использовать деньги только для того, чтобы манипулировать всеми, сея раздоры и причиняя боль дорогим мне людям. И я не позволю отравить моего сына хоть центом Нико.

Осознание глубины ненависти Харьеро к отцу заставило Скарлетт содрогнуться до глубины души.

– Это не твой выбор, получит ли Локк наследство Нико.

После того как Скарлетт поступила в больницу даже без зубной щетки, утренний душ и новая одежда показались подарком судьбы и позволили ей почувствовать себя прежней, умеющей настоять на своем.

– Нико больше нет на вилле на острове. А значит, нет и причин тебе не появляться там.

– Нет, – отрезал Хавьеро. – И ты сказала, что не собираешься вычеркивать меня из его жизни, – напомнил он.

– Так и есть, – заверила она его. – Я хочу, чтобы у тебя было как можно больше возможностей общаться с Локком, как и у меня. Я просто подумала, что есть другие варианты помимо брака без любви.

– То, что мы не лжем о наших чувствах, не позволит поезду нашего брака сойти с рельсов при первом же камешке под колесами. Кстати, я женился бы на тебе немедленно, если бы ты сообщила мне о беременности раньше.

– В наши дни людей не волнуют внебрачные дети, – возразила Скарлетт.

– Но меня это не обошло стороной. Надо мной издевались из-за того, что я учился вместе со своим единокровным братом-бастардом. Так что мы с тобой сделаем все, чтобы Локк не страдал понапрасну. На этой ноте… – Он сунул руку в карман. – Моя команда сообщила мне, что в наши дни принято вручать молодым матерям особый подарок. – Он протянул квадратный бархатный футляр.

– Ты подарил мне одежду. Цветы. – Она указала на непристойно шикарный букет.

– Прими и это. – Он открыл футляр, в котором лежал очаровательный кулон из платины в форме висячего замка с бриллиантовой вставкой вокруг замочной скважины. Рядом висел миниатюрный ключик, усыпанный бриллиантами с голубым сапфиром в честь новорожденного сына.

Украшение было слишком красивым, чтобы отказаться, и слишком экстравагантным, чтобы принять.

– Мне показалось это вполне подходящим, – резко произнес Хавьеро, – но если ты хочешь чего-нибудь еще…

– Нет! Это прекрасно. Я вообще ничего не ожидала. – Скарлетт подбирала слова, чтобы безболезненно обойти правду: – Принимая это, я как бы подтверждаю, что забеременела с целью обогатиться.

Она в отчаянии закусила губу.

Уголок рта Хавьеро дернулся в циничном согласии.

– Твой мотив не имеет значения. Ты выполнила свою работу, – сказал он мрачно.

– Я выполнила работу, чтобы у меня был сын, а не чтобы у меня был подарок от тебя.

Его губы сжались.

– Тем не менее пытливые умы ожидают, что ты наденешь это. – Он осторожно вынул кулон из бархатного ложа и жестом попросил ее повернуться, чтобы застегнуть украшение на шее.

Она осталась стоять лицом к нему, упрямо приподняв подбородок.

– Папарацци собираются снаружи. Вот почему я предпочел ранний рейс.

– В Испанию? – удивленно выдавила она. – Ну, ты и странный, я не хочу выходить за тебя замуж! Я не говорю, что этого не будет никогда. Но мы должны подождать, прежде чем принять это решение.

– До тех пор, пока ты увидишь, чего можно достичь с помощью пластической хирургии? – Его изуродованные губы цинично скривились.

– До тех пор, пока ты перестанешь думать, что мотивы моих поступков корыстны. – Она хотела быть понятой. – Мы не знаем друг друга. Мне известно о тебе только то, что рассказал мне твой отец.

– Мы научимся. Брак – это не сложно, как и любое партнерство. Главное – иметь общие интересы.

Так ли Хавьеро относился к своей прежней помолвке? Ей говорили, что его предполагаемый союз был скорее прагматичным финансовым решением, а не результатом привязанности или страсти.

Ей он тоже не предлагал любви. Теперь решение диктовали обстоятельства.

Она прочистила горло.

– Что я знаю о партнерских отношениях, так это необходимость компромисса. Я соглашусь поехать с тобой в Мадрид. Ты, в свою очередь, согласишься повременить с браком. И если мы когда-нибудь поженимся, я хочу, чтобы Киара и Аурелия присутствовали при этом.