- Я не видел женщину, которая привела тебя сюда, - сказала Рейна.

  - Просто потому, что вы ее не видите, это не значит, что ее там нет - сказал Килиджой, виляя своим призрачным хвостом и тяжело дыша над своим вытянутым призрачным языком.

  - Что еще ты не видела? - спросило множество ворон - она не могла сказать, были ли они призраками или, может быть, живыми воронами, не при таком освещении, - которые, казалось, сидели на верхней части шкафа и толпились друг над другом, так что время от времени один падал с ближнего края, а затем откидывался назад и толкался, пока кто-то другой не упал с дальнего края.

  - Я не видел вас, когда был здесь раньше, - сказала Рейна, - Я думаю, вы бы меня отпугнули.

  - О, мы достаточно милы, - сказали вороны, но потом все улетели.

  - Есть ли что-нибудь еще, что вы видели или не видели - спросил Тай, который теперь казался церемониймейстером этого сна.

  - Нет, - сказала Рейна, - Не то, что я могу назвать сегодняшним вечером.

  - Ну, тогда, я думаю, мы закончили.

  - О, есть одна вещь, - сказала она Таю, когда комната успокоилась, волчьи зубы перестали стучать, крокодил перестал раскачиваться, призрачная собака и пчелы растворились, а пауки свернулись в маленькие круги, как сумочки для леди-мышей, посещающих мышиную оперу.

  - Я не поняла, мужчина ты или женщина. Я никогда не знала

  - Разве это имеет значение? - спросил Тай.

  Она не ответила. Они вышли из комнаты и спустились вниз. Это все еще был сон. Гном спал за кухонным столом, погрузив кончик бороды в круг мягкого сыра, который Уорра приберег на завтрак, а Лев, казалось, вязал во сне, двигая лапами взад и вперед. Маленькой Даффи нигде не было видно, хотя в воздухе пахло выпечкой. Тип тоже был невидим, но она подошла туда, где, как она знала, он будет утром, когда она проснется, и устроилась спиной к нему, глядя на шелл. Тай мгновенно заснул.

  Она думала, что сон закончился, и, возможно, так оно и было. Может быть, она уже проснулась. Она взяла в руки шелл и вспомнила, что ей кто-то сказал. Она не могла вспомнить, кто это был. Та безумная женщина-птица на дереве, вот кто это был. Нет? Не имеет значения.

  Послушайте, что он вам говорит.

  Она в тысячный раз приложила его к уху и попыталась разобрать хоть какой-нибудь звук за этой тишиной. Это было безрезультатно, как обычно, после такой шумной ночи загадочных сообщений во сне. Так она и заснула, а когда час спустя шель упал с ее щеки и от него откололся еще один кусочек кончика, она даже не услышала этого.

  Утром на столе лежала записка от Типа, приколотая на месте под шелом.

  Ла Момби, возможно, не та, кто захватил Гриммуатику, и твоего отца. С другой стороны, она может быть таковой. Я это выясню. Я знаю, что мы не можем вернуть Элли в Страну Манчкинов. Я единственный, кто может безопасно войти внутрь. Момби накажет меня, но не будет мучить - хотя я и не ее сын, я ее единственная семья. Она простит меня, и я научусь тому, чему нужно научиться.

  Не беспокойся о том, что я уйду ночью. Луна-шакал осветила путь, как факелы. Я буду в безопасности.

  И я вернусь к тебе.

  С любовью, Тип

  6

  Сначала они избили его, заковали в цепи голого и выпороли под жарким солнечным светом, пробивающимся сквозь кроны сосны дандерхед. Реки крови стекали по его икрам и образовывали карминовые носки на пятках и дугах. Капающая смола из сока жалила его раны. Они не были так безжалостны, как могли бы быть. Когда он выпустил кишечник на икры, они поняли, что зашли слишком далеко, а затем кто-то небрежно почистил его, потому что он не мог пошевелить позвоночником. После этого они стали мягче. Очевидно, они не хотели, чтобы он умер в пути.

  Они тщательно скрывали свое предназначение.

  Их было пятеро. Мужчины немногословны, быстры в движениях, каждый из них атлетически подтянут - холеный и тренированный. Профессиональные похитители. Как только они достигли подножия Келса, они убили скарка, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням, насколько мог судить Лир, или чтобы встревожить его. Они продолжили путь верхом. Лир никогда не был хорошим наездником; со связанными за спиной руками он постоянно подвергался опасности упасть и быть разбиться до смерти. Умный, один из них придумал способ свободно привязать плечи Лира к уздечке лошади, так что ему пришлось бы падать вперед, если бы он потерял сознание от потери крови.

  - Только и ждал, чтобы истечь кровью, не так ли, - была единственная фраза, которую он услышал сначала, - Просто копил кровь, чтобы мы из тебя ее выжали. Попадались мне такие.

  Но говоривший замолчал, возможно, чтобы не выдать акцент своего происхождения.

  Они избегали фермерских хозяйств. Если им приходилось заходить в деревни, они ждали до сумерек, когда набивали рот Лиру тряпками и закрывали ему голову капюшоном, чтобы он не мог видеть, куда они идут. Но на открытой местности, ночью или днем, они оставляли его голову непокрытой, и он мог сказать, что они продолжали путь на запад, направляясь в Гиликин. Но как далеко? Если в Изумрудный город, то им достаточно скоро придется повернуть на юг. Если бы они были на пути в Страну Манчкинов, рано или поздно они встретились бы с боевыми порядками солдат Оза. Им придется как-то найти способ прорваться. Любой шанс спастись появился бы в момент паники и замешательства.

  Но его похитители были опытными солдатами.

  Не старше, чем был Лир, но закаленные по-другому. Как я могу чувствовать, что принадлежу к другому виду, задавался он вопросом не в первый раз в своей жизни.

  Он не мог предугадать ни малейшего намека на дружбу, не мог представить себе никакой возможности сблизиться со своими похитителями. Они приготовились к этому. Они не пили. Они даже не шутили друг с другом. Большую часть своих дней они проводили в молчании.