- Несколько древесных эльфов купаются на берегу южного озера. Я не видел древесного эльфа с тех пор, как жил в Мокбеггаре, и то только один раз, издалека. Они поют какую-то песню, и их голоса разносятся над водой, как музыка из шуршащей бумаги. Разве ты не слышишь этого?

  Гусь и человек обменялись взглядами. Снова нуждаясь в том, чтобы быть тяжелым, Наковальней Закона, Лир сказал так мягко, как только мог:

  - Я не думаю, что тебе лучше идти туда, милая.

  - О, я просто...

  - Он сказал "нет", - огрызнулась Гусыня и бросилась к ногам девушки. И, может быть, именно поэтому он остается здесь, подумала Лир. Он стремится обеспечить тот кусочек дисциплины, с которым я не могу справиться.

  5

  Было лето, им не нужен был огонь. Они держали Рейну в закрытом помещении и в тишине, пока эльфы были по соседству.

  - Разберитесь со своими коллекциями, - сказал Лир, - Нет, ты не можешь взять с собой мешок камней или чашку желудей. Возьмите свое любимое из каждой коллекции и оставьте остальное позади. Мы вернемся и заберем их в другой раз. Прекрати свой плач. Мы стараемся не привлекать к себе внимания. Чтобы не двигаться, как маленькие мышки под взглядом ястреба.

  Насколько знала семья, древесные эльфы и троли-отступники никогда не измеряли крепость очага в Незер-Хау. Но после целого дня обсуждений и двух дней подготовки семья была готова покинуть свой загородный дом.

  Тяжелые сердца, тяжелая поступь, но очень легкий багаж. Они мало что взяли с собой. Метлу они доверили бы карнизу, но не могли оставить книгу. Может быть, они наткнутся на мистера Босса и каким-то образом убедят его забрать Гриммуатику обратно. Скрывать это от всех этих жадных и своенравных читателей магии значило отнимать у них время.

  Они отправились в путь пешком. Они пересекут реку Винкус, а затем реку Гиликин, прежде чем им нужно будет попрощаться.

  Пересечение Винкуса казалось проблематичным, пока они не встретили лодочника. Он бросился в атаку, чтобы направить свое маленькое судно через воды, обрушивающиеся со склонов Келса, но доставил их в целости и сохранности.

  С другой стороны, они обнаружили, что полумесяц земли между Винкусом и более тихой рекой Гиликин теперь обрабатывается. Возможно, предположил Лир, Оз пытался обеспечить собственные потребности в пшенице, кукурузе, ячмене. Однако несколько ворчащих рабочих лишили Лира всякого представления об успехе. Штормы, которые бушевали высоко над Незер-Хау, улеглись здесь, и снег выпал рано и остался глубоким.

  На своеобразном перекрестке на этой волнистой речной равнине, мимо которой с шести или восьми разных направлений проезжали повозки, въезжая и выезжая, словно по спицам колеса, члены семьи попрощались. Быстро, по существу. В каком-то смысле они последовали примеру Рейны, ее резкость успокаивала взрослых, помогая им избегать вытянутых лиц и грубых замечаний.

  - Ты дитя страны Оз, - сказал Лир своей дочери, - Твоя мать - квадлинг, твоя бабушка была жевуном, а твой дедушка из винкуса. Вы можете отправиться в любую точку страны Оз. Ты можешь быть дома где угодно.

  Лир повернул на север, в сторону Киамо Ко. Гриммуатика была у него под мышкой. Искинаари суетился рядом с ним, как государственный служащий, самоуверенный. Свеча - обиженная, но понимающая их стратегию - пошла на несколько шагов впереди. Лир видел, как она пытается сдержать дрожь в плечах. Он подумал:

  - У любого, кто может быть дома где угодно, на самом деле нет дома вообще.

  6

  Итак, несколько дней спустя, ранним осенним днем с сильными ветрами и периодическими шквалами, когда ее тетя Нор стояла сбоку, наклонившись под узлом с багажом, а Тай бежал за ней по пятам, Рейна пришла в гиликинский город Шиз.

  7

  - Почему вы думаете, что ваш ребенок будет преуспевать в Сент-Проудс?

  В свое время Нор Тигелаар сталкивалась с повстанцами, коллаборационистами и спекулянтами на войне. Она пережила похищение, тюрьму и членовредительство. Она продавала себя в сексе не за наличные, а за военную информацию, которая могла пригодиться сопротивлению, и при этом сталкивалась с самыми разными типами людей. Однако она не думала, что когда-либо видела кого-то похожего на директора или его сестру, которые оба сидели перед ней, одинаково сложив руки в воздухе примерно в шести дюймах над коленями. Как будто они боялись, что могут по рассеянности начать дуэт самобичевания в своей собственной приемной.

  - Я не из тех, кто много путешествует, проктор Клэпп...

  - Пожалуйста, зовите меня Гэдфри, - сказал брат. На его лице мелькнула улыбка, настолько слабая, что она могла бы сойти за зубную боль; затем его лицо превратилось в хорошо вычищенный призовой калабаш, на который оно больше всего походило. Его жесткие волосы были зачесаны назад, как живая изгородь из самшита.

  - Гэдфри, - сказала Нор, пытаясь скрыть свое отвращение. Она надеялась, что эта школьная стратегия не была ошибкой, - Я приехала из семейного дома в горах, чтобы найти место для моей девочки. Видите ли, ее отец погиб во время землетрясения, а у меня не хватает ума знать, как ее учить. Мы живем далеко отсюда, в Грейт-Келсе, но мы знаем, что у Сент-Проуда самые высокие рекомендации.

  - Ну да, естественно, но что заставляет вас думать, что ваша маленькая ученость будет процветать при нашем особом научном режиме? - Что он хотел услышать? - По общему признанию, у нее была не самая лучшая подготовка, - Нор поправила края шали, - В некоторых семьях на восточных высотах академическое образование девочек не считается необходимым или даже полезным. Но я - то есть мой бедный муж и я - хотели для нее самого лучшего.

  Сестра, мисс Айрониш Клэпп, протянула руку.