Это был компромисс. Не оставлять в ближайшем районе никаких записей, но и ехать достаточно быстро, чтобы добраться домой за один день. Завтра он будет в безопасности, всё устаканится, и он будет медленно прокручивать содеянное, лежа в своей постели.

Лейтенант Жозетт Фурнье вышла из лифта, аккуратно придерживая свой латте – ничего более похожего на старомодный кофе с молоком так далеко от Нового Орлеана она найти не смогла. Прошлой ночью ей удалось поспать всего три часа, и теперь она чувствовала себя так, словно на нее упал чугунный метеорит. Когда ей было двадцать, даже тридцать, она несколько дней могла обходиться почти без сна, а иногда работать по два – три дня, не засыпая вовсе. Но в тридцать семь время беззаботных гуляний ночи напролёт осталось позади. Она сделала большой глоток из чашки «Старбакс», и тёплая жидкость скользнула по её горлу. Боже, спасибо тебе за кофеин. Она посмотрела вниз и вздохнула, когда одна капля упала на её серый костюм. И за химчистку.

А что ей оставалось делать? Сейчас у нее работа не прекращалась. У нее не было возможности остановиться, необходимость поспать не являлась достаточным поводом для этого. Как только она освоится с ритмом новой должности, эта напряжённая фаза пройдет. Но сейчас работа забирала всё свободное время, и больше Жозетт ничего не успевала, даже спать. Она провела рукой по густым каштановым волосам, которые давно уже пора было подстричь, и потерла лоб над усталыми зелёными глазами.

Джо зашагала по длинному гостиничному коридору к группе офицеров, стоявших возле нужного ей номера. Они кивнули и отступили в сторону, пропуская её вперёд. Детективы Боб Арнетт и Кристина Лопес стояли за дверью, пока криминалисты осматривали место преступления. Арнетт, чьи седеющие чёрные волосы всегда были слишком длинными для его круглого лица, сверял свои записи с тем, что видел в комнате. Джо работала с ним уже много лет до своего повышения и безоговорочно доверяла ему. Лопес – новая сотрудница, на десять лет моложе самой Жозетт – на корточках наклонялась вперёд и направляла команду в том, что именно нужно снимать. Её длинные чёрные волосы были собраны в надёжный пучок. Всё то короткое время, что лейтенант была знакома с Лопес, Джо буквально восхищали ее внимание к деталям и умение работать с компьютерами, но беспокоила её напористость. Джо взглянула на техника рядом с ней, которого раньше ни разу не видела. Широкоплечий, с голубыми глазами и чёрными волосами, он относился именно к такому типу мужчин, с которым её всегда пыталась свети мама. При мысли о том, сколько усилий её мама потратила впустую, устраивая эти многочисленные свидания, на Джо нахлынула гнетущая усталость. А затем её мысли вернулись к романтическому ужину, который на этот вечер запланировал Карл, её ухажёр.

Она заглянула в открытый номер, за узкий коридорчик при входе. Там на полу лежала хрупкая светловолосая женщина, раскинув руки и ноги. Ни крови, ни других следов борьбы. С такого расстояния было похоже на обычную потерю сознания, сердечный приступ или инсульт. Джо попросила Арнетта ввести ее в курс дела.

Тот поднял глаза и кивнул в знак приветствия.

– В номере найдена задушенная женщина. Нашла её горничная во время плановой утренней уборки. Она заметила следы на шее и была достаточно умна, чтобы ничего не трогать, только пульс проверила. Жертву задушили какой-то толстой верёвкой, никаких следов нет. Орудия убийства тоже пока не нашли.

– Личность определили?

– В её правах значится Джанин Хаммонд, тридцать пять лет. Мы уже подали запрос на всю информацию. Домашний адрес – Грин-Рэпидс, Огайо.

Арнетт даже не взглянул на свои записи, у него редко появлялась необходимость это делать.

– И что привело её в прекрасный городок Окхерст?

– Пока что не знаем. Пришла сюда вчера около 16:15, одна, номер записан только на её имя. С виду в комнате почти ничего не трогали. Она ушла почти сразу же после заселения, данные показывают, что комнату снова открыли ключом-картой вчера в 23:39. Судмедэксперт предполагает, что убили её почти сразу же. Через пятнадцать минут после этого дверь открыли в последний раз.

– Кто-нибудь видел, как она приходила?

– Пока неизвестно. Нам нужно поговорить с клерком, который работал вчера, и проверить камеры наблюдения.

– Ограбление?

Арнетт потряс головой.

– Не похоже. И деньги, и карты остались в кошельке, а на шее у неё брильянтовое колье. Ноутбук на столе, а сумки почти нетронуты.

Маленький коридорчик опустел, и Джо прошла по нему настолько далеко, насколько позволяла полицейская лента.

– Её задушили на полу, но следов борьбы нет. Это как-то странно.

– Её задушили не на полу. Судмедэксперт сказал, что синяки и следы от верёвки указывают, что жертва стояла, пока её душили.

– Вот как, – Фурнье повертела головой, разминая шею. – Не возражаешь, если я сама посмотрю?

Арнетт улыбнулся – они оба знали, что ей не нужно было спрашивать разрешения. Он указал на защитное снаряжение.

– Не стесняйся.

Она оделась, пролезла под лентой и последовала за ним к Джанин. Прошло уже пятнадцать лет службы, а всё равно каждый раз, подходя к телу, она чувствовала всё те же злость, отчаяние и страх: злость на искажённое эго, которое питает такое бездушное пренебрежение к чужой жизни; отчаяние, потому что не могла предотвратить трагедию; и страх, что она не сможет найти справедливость для этой жертвы. Тем не менее на этот раз эмоции были сильнее, чем обычно. Лицо женщины, раскрасневшееся от гневно расползающихся по щекам кровоподтёков, с открытым ртом и слегка распухшим языком, имело странное выражение, которое притягивало Джо – в нём присутствовала толика печали, будто, умирая, женщина понимала, что ни одна из её надежд и мечтаний не сможет осуществиться.

Джо сделала ещё шаг, чтобы получше разглядеть красные следы, обрамляющие шею.

– Это даже рубцами не назовёшь. Уже есть информация, чем её задушили? Это точно не похоже на руки.

– Пока нет. Мы примем к сведению и проанализируем все возможные варианты.

Она кивнула и выпрямилась, а потом сделала шаг назад, осматривая всё свысока.

– Эксперты уверены, что её задушили не лёжа?

– Вполне. А что? – Арнетт проследил за её взглядом на Джанин.

– Наклон её шеи какой-то неестественный. И левая рука. Разве бы она не упала по-другому?

Арнетт пожал плечами.

– Понятия не имею. Я спрошу.

Она снова наклонилась. На пальце левой руки Джанин виднелась отметина – там раньше было кольцо. Линию было отчётливо видно, будто кто-то невидимый сжимал там кожу. Такое происходило, если кольцо сняли, но до этого носили его очень долгое время. Джо знала это не понаслышке. Она указала на палец.

– А кольцо вы здесь нашли?

– Нет, хотя и искали.

– Недавно разведена?

– Может быть. Скоро узнаем.

Арнетта нахмурил брови. Джо сразу поняла – его что-то беспокоит.

– Встреча с неприятным человеком?

– Может быть. Но на жертве нет следов сексуального насилия.

– Мы пока не знаем, так что придётся учитывать все возможности. Я ещё для чего-то нужна, пока не спустилась вниз поговорить с менеджером? – спросила Джо. Услышав в ответ «Пока нет», сказала, что тогда она пойдет работать, и по дороге кивнула Лопес, которая всё ещё разговаривала с командой криминалистов.

Джо шла обратно по коридору, глубоко задумавшись, пока её пальцы сами собой играли с бриллиантовым ожерельем у основания шеи. Окхерст был обманчиво большим, несмотря на тщательно культивируемое ощущение камерного городка, и убийства за последние несколько лет участились. И все же она разделяла чувства Арнетта; в этом деле было что-то странное, но она не могла определить, что именно. Просто настойчивое ощущение, вроде того, когда заходишь в заполненную комнату, но все молчат, и ты физически чувствуешь напряжение, повисшее в воздухе.

Похоже, до ужина с Карлом сегодня дело так и не дойдёт.