Комната обогревалась с помощью хибати - традиционной керамической корчаги с углем, заменявшей в японских домах привычные для европейцев очаги и камины. На полках были расставлены мингеи - народные поделки, изображавшие разных человечков. Насколько помнил Даррелл, майор Яматоя был родом из семьи мелкого землевладельца, проживавшей неподалеку от района Пяти озер, но, несмотря на современные взгляды, гордился старинным происхождением. Этим, должно быть, и объяснялись развешанные на стенах самурайские мечи, а также маски и специальные уплотненные костюмы для кендо - японского фехтования. За исключением зеленого металлического стола и вращающегося стула вся обстановка в комнатенке была японская.

- Даррелл-сан? Тысяча извинений, что заставил вас столько ждать. Для американца вы необыкновенно терпеливы. Вы не ерзаете на стуле и не меряете комнату шагами. Вы воспринимаете время по-философски: как путь, который может быть долог или короток, но пройти который можно только по воле судьбы.

Выглядел майор Яматоя как типичный японец - невысокого роста, стройный и подтянутый, с тонкими черными усиками и седеющей, коротко подстриженной шевелюрой. Он совсем не походил на полицейского. Он был облачен в темно-красную якуту, слишком тонкую для прохладного помещения. Умные черные глаза буравили Даррелла насквозь, а уголки тонких губ загибались книзу, придавая майору загадочный вид. А вот руки подрагивали, выдавая нетерпение, которое делало особенно весомой похвалу, только что отпущенную Дарреллу по поводу терпеливости последнего.

Даррелл нахмурился.

- Я требую объяснений, - резко сказал он. - Почему ваши полицейские приволокли меня сюда столь бесцеремонным образом? Вам наверняка известно, что я временно подменяю Чарльза, а все необходимые бумаги и лицензии у меня имеются. Ничего противозаконного в моей деятельности нет. Мне никто ничего не объяснил и даже не разрешили позвонить в посольство, чтобы сообщить о моем аресте.

- Это вовсе не арест, - спокойно произнес Яматоя. - Просто я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы побеседовать с вами с глазу на глаз в непринужденной обстановке. Не будем обманывать друг друга, Даррелл-сан. Мне все про вас известно. Я знаю - кто вы и чем вы занимаетесь, да и вам, я уверен, известен род моей деятельности. В бюро Никота-5 на вас имеется весьма пухлое досье.

- Что вам от меня нужно, майор?

- А, это другое дело. Буду с вами предельно откровенен. Вы получили какие-нибудь донесения от своих людей из Хитосимы?

- Не понимаю, о чем вы...

- Оставьте, прошу вас. Разве мы не договорились быть откровенными? Только так мы сможем хоть чего-то добиться. У нас с вами общая цель. Вы должны сотрудничать с нами. Вы разговаривали с Лэмсоном или Мокой?

- Нет, - сказал Даррелл.

- А с Биллом Черчиллем?

- Нет.

- А с Йоко Камуру?

- Я её не знаю.

Яматоя вздохнул. Уперевшись в край стола обеими ладонями, он бесстрастно посмотрел на Даррелла.

- Дело принимает крайне серьезный оборот, Даррелл-сан. Или я могу называть вас Каджуном? Насколько мне известно, именно так обращаются к вам близкие люди. Я имею в виду тех, с которыми вы росли в Луизиане. И некоторых других. Каджун - так?

- Здесь вы диктуете правила игры.

- Я рад, что вы это сознаете. А теперь расскажите мне про Йоко Камуру.

- Никогда не слышал про нее.

- Она... как бы лучше выразиться... Она - интимный друг вашего мистера Черчилля. Кроме того, она довольно известная художница.

- Ну и что?

- В течение последней недели она находилась в Хитосиме.

- И?

- Она исчезла.

- И что это может означать?

- Даррелл-сан, вам прекрасно известно, что творится в Хатасиме. Сейчас некогда играть в кендо. - Черные глаза Яматои скользнули по развешанным на стенах мечам. - Она была больна. Она умирала. А теперь её нигде нет. Ваш друг и подчиненный, мистер Уильям Черчилль, состоял с ней в интимных отношениях. Они были любовниками. И он проживал в гостинице неподалеку от нее. Вы понимаете, что может произойти, если она где-то разгуливает?

Даррелл промолчал.

Яматоя развел руками.

- Мне нужна ваша помощь. На карту поставлены миллионы жизней. Министерство здравоохранения уже поставлено в известность - его сотрудники дежурят круглосуточно. Премьер-министр подготавливает ноту, которая сегодня в полночь будет вручена вашему послу. Положение не просто опасное. Оно катастрофическое. Просто невероятно, как могло случиться подобное. Как могли американцы подбросить к нам этот варварский вирус? Ведь страшнее "Перл-Ку-27" в мире нет ничего.

- Да, - кивнул Даррелл. - Но вы слишком торопитесь с выводами, которые могут надолго рассорить наши правительства. В соответствии с президентским указом, все бактериологическое и вирусологическое оружие было снято с производства и уничтожено. В Японию это оружие никогда не завозилось. Вы обвиняете Соединенные Штаты, хотя никакими доказательствами их вины не располагаете.

- Возможно я и впрямь поспешил, - согласился Яматоя. Его голос немного охрип. - Просто я слишком обеспокоен из-за чудовищной эпидемии, которая может вот-вот разразиться в моей стране. Атомная бомба была сброшена на нас во время войны. Это можно понять, но не простить. Мы никогда не забудем про трагедию Хиросимы и Нагасаки. Но вот подкинуть смертоносный вирус...

- Если вы будете упорствовать, майор, мы никогда ни о чем не договоримся, - спокойно произнес Даррелл.

Яматоя пристально посмотрел на него.

- Хорошо, - сказал он. - Начнем сначала.

- Я готов.

- Вы согласны, что мы должны помогать друг другу?

- Безусловно.

- Но вы по-прежнему отрицаете, что знакомы с Йоко Камуру?

- Да.

Яматоя вздохнул.

- Боюсь, что у меня для вас скверные новости. Оба ваших человека Лоусон и Мока - умерли. Там, в Хитосиме. - Он, не отрываясь, следил за выражением Даррелла, но тот и глазом не моргнул. - Я мог бы показать вам то, что при них нашли, но это сопряжено с большим риском. За последние трое суток ни одна живая душа, даже муха не пересекла заградительные барьеры, которыми обнесли Хитосиму. Вам это понятно?

- Я верю вам на слово.

- Кроме одной девушки. Йоко Камуру. Она была больна. Она уже умирала. И все же каким-то образом исчезла.