Литмир - Электронная Библиотека

– Это ты тут, в Козловске, что-то из себя представляешь. А с серьезными людьми лучше тебе не связываться. Если не хочешь отправиться раньше времени на тот свет.

Убедили, в общем. А через два года его в разборке какой-то подстрелили. А фабрика потихоньку работала, но потом все хуже и хуже стало, потому что бизнес, конечно, пригляда требует. Он, Григорий, это хорошо понимает.

Тетка вертела головой, рассматривая, что стало с городом за время ее отсутствия. Ну, отстроили, конечно, главную улицу сделали для туристов пешеходную, там магазинчики сувенирные, кафе с террасами, цветы… в конце улицы церковь. Стоит белая, недавно отремонтировали, и солнце заходящее в куполах отражается.

– Красиво? – не выдержал Григорий.

– Да-да… – рассеянно ответила тетка, – а скажи, пожалуйста, что с нашим домом, совсем заброшен?

– Ну-у… – Григорий замялся, потому что понятия не имел что, знал только, что опять-таки по распоряжению адвоката в свое время дом не то чтобы отремонтировали, но заново покрыли крышей, чтобы стены не прогнили, убрали балки обгоревшие и наняли даже сторожа, тихого, умеренно пьющего старичка, который жил в сарайчике у ворот и потихоньку в доме прибирался, и сад в относительном порядке содержал. А потом он вроде умер, и кто там теперь присматривает, он, Григорий, и знать не знает.

– Стоит дом, не развалился… – неопределенно ответил Григорий.

– Приехали! – Водитель с шиком затормозил у гостиницы.

Гостиница называлась «Золотые рога», и на вывеске был изображен самый настоящий козел с огромными позолоченными рогами. Смотрел козел сурово, без улыбки, и поговаривали, что здорово он похож на хозяйку гостиницы мадам Копытину. Все тут ее – и гостиница, и ресторан внизу, тот самый, «Серебряное копытце». Серьезная женщина, у нее не забалуешь, бизнес свой держит железной рукой.

Однако не поленилась, сама на крыльцо вышла богатую клиентку встретить и приветливую улыбку изобразила.

Еще бы, тетка у нее весь второй этаж сняла, четыре самых лучших номера. Чтобы, говорит, никто меня не беспокоил, мимо не шнырял, в двери не совался вроде бы по ошибке. Знаю я, говорит, эти провинциальные гостиницы, никакого порядка.

Ну, Григорий, когда с хозяйкой договаривался, этих теткиных слов, конечно, передавать не стал, так что все хорошо вышло.

Сейчас он из машины вышел, тетке выйти помог заботливо, но ненавязчиво.

– Добрый вечер, Елена Васильевна!

– И вам тоже, Григорий Николаевич! – ответила хозяйка приветливо, и улыбка стала еще шире.

Ого, даже его отчество помнит! Прежде-то в упор его не замечала, да и не сталкивались они никогда. Что общего может быть у скромного менеджера по закупкам и такой состоятельной женщины? Ничего. А теперь… глаз у нее алмаз, знает, что скоро станет он хозяином фабрики, важным человеком.

Он представил тетку и проводил ее в номер. Тут как раз и багаж подвезли.

Номер у тети Ани большой, комнаты просторные, пахнет свежестью. Потолки высокие, в этом доме когда-то давно купец богатый жил. Ну, с тех пор, конечно, все перестроили, но кое-что просто подновили. Потолки, к примеру, нимфами пышнотелыми расписаны были, так отреставрировали их. Люстры тоже под старину, с завитушками, занавеси бархатные, с бомбошками.

Тетя Аня, увидев все это великолепие, только хмыкнула про себя и пробормотала что-то вроде «а ля рюсс!».

– Ох, устала я что-то! – сказала утомленно и присела на диван.

– Тогда я пойду? Если вам, конечно, ничего не нужно! – сказал Григорий, помня, что навязываться тетке никак нельзя, от этого еще мать в свое время его предостерегала в детстве.

– Сядь пока. Вот что, Гришенька, – начала она, – ты, милый, завтра не приходи с визитом. Это все для них устроено! – она махнула рукой в сторону окна. – А с тобой у нас потом будет разговор отдельный, серьезный. А пока вот возьми на память… – она протянула ему простую квадратную коробочку. – Тут часы. Николай Федорович, дядя твой, очень ими дорожил, всегда носил. Такая уж у него была привычка. Так что вот тебе на память… – она открыла коробочку.

Часы были самые простые, стальной корпус, круглый циферблат, стальной же браслет, который пришелся Григорию впору. Он был начеку и сумел не выразить на лице разочарования.

– Спасибо. Я тоже всегда их носить буду, раз дядина память. Для меня это очень важно.

– Иди уж, а я отдохну.

Григорий приложился к сухой теткиной щеке и вышел, не оглядываясь.

Чтобы дядька носил такое барахло? Да ни в жизнь не поверю, он же богатый был человек! Какие-то деньги сумел за границу перевести и там с бизнесом раскрутился. Конечно, не миллиардер, но все же тете Ане кое-что оставил. И немало, судя по всему. А вот интересно, кому старая выжига эти деньги завещает?

– Дорогая, помоги мне завязать галстук! – пропыхтел Михаил, отступив от зеркала и склонив голову к плечу.

– Галстук? А зачем тебе галстук?

– Как – зачем? Я думаю, тетя Аня – человек старой закалки, и она оценит… Нужно прилично одетым быть, вот, я брюки от костюма даже отпарил…

– А куда это вообще ты собрался?

– Как – куда? Ты ведь сама сказала, что мы должны нанести тетушке визит… визит вежливости… что это очень важно… И она сама приглашала нас вчера…

– Да, это важно. Но я не помню, чтобы сказала «мы». Я пойду одна. Ты, как всегда, все только испортишь. Будешь стоять столбом и смотреть в пол, слова умного не скажешь.

– Но, Вирочка, в конце концов, это же моя тетя!

– А какая разница? Тем более что ты ей не родной племянник, а ее мужа, давно, кстати, покойного. В общем, ты будешь только мешать, а я сумею поговорить с ней как женщина с женщиной. И не спорь, ты только мешаешь мне собираться! – Эльвира щедро опрыскала себя пряными духами.

– Делай как знаешь… – тут же поскучнел ее муж, который терпеть не мог этот запах. Но притворялся, что ему все равно.

– Мама, доедай скорее кашу, мы торопимся! – в который раз повторила Василиса, с тоской думая, что все зря.

Зря она подгоняет мать, теперь она нарочно будет есть эту несчастную кашу в час по чайной ложке. Да и не ест, а больше по столу размазывает. Хорошо еще, что на пол не плюется, бывает и такое. Но это когда Василиса полы вымоет. Так что она уж месяц, наверно, полы не мыла, так, подметет наскоро, да и ладно.

Живут они с матерью в деревенском доме, что от бабушки остался, хорошо, что в черте города. Удобств никаких, как в каменном веке, спасибо, что кран с водой во дворе имеется. И лето сейчас, так хоть печь топить не надо.

Василиса тяжело вздохнула и оглядела захламленную, запущенную комнату.

Мать не разрешает ничего выбрасывать, весь угол бабушкин комод занимает, да печка, да кровать с никелированными шишечками. Ночью скрипит ужасно, Василиса из другой комнаты слышит. Еще мать храпит так, что стены трясутся. Душно тут, окошки крошечные. Хоть помыть их… а, надоело все!

Есть у них и квартира двухкомнатная в большом доме, жили они там, пока мать совсем с катушек не сошла. Пришлось съехать оттуда и сдавать ее, чтобы с голоду не умереть, потому что с работы Василиса уволилась. Нельзя мать такую одну оставлять, она может дом спалить или голой на улицу выйти. Бывали уже случаи…

Мать уронила ложку на пол, и Василиса очнулась от безрадостных мыслей.

– Мама, – спросила она, – ты наелась? Тогда давай оденемся и пойдем.

– Куда? – требовательно спросила мать. – В магазин? Сама сходи. Я не хочу.

– Гулять пойдем! – сказала наученная горьким опытом Василиса. – Сядем на лавочку, будем песни петь.

– Ну ладно… – Мать с грохотом швырнула на пол алюминиевую миску из-под каши.

«Господи, и когда это кончится!» – вздохнула дочь.

– Ну что, Машка, – спросила Татьяна, тщательно рисуя перед зеркалом изрядно поредевшие брови, – пойдем к хозяйке бывшей на поклон? Как она вчера сказала – с визитом?

– Может, не надо… – протянула ее сестра, – зачем мы туда пойдем? Что мы ей скажем?

4
{"b":"750017","o":1}