Воды нет, есть только застарелая пыль и дохлые пауки, стало быть, машиной очень давно не пользуются, да она вроде вообще к водопроводу не подключена.

В ту же секунду в пыльной крышке барабана мелькнула тень, и только отличная реакция Ксении позволила ей заметить это вовремя. Отстраняться было уже поздно, поворачиваться тоже, так что пришлось ей нырнуть внутрь. Дверца тут же захлопнулась, и машина загудела.

Не может быть, она же видела, что труба подключения воды болтается просто так. Ага, а электричество работает. И теперь ее прокрутит в машине, как в центрифуге.

И точно, барабан начал вращаться, сначала потихоньку, медленно, как будто примериваясь, потом все быстрее. Ксения завертела головой и зашарила руками по стенкам. Должен же быть какой-то выход, ведь не просто так ее сюда запихнули. И перед тем, как барабан на секунду остановился, чтобы перейти собственно к отжиму, она обнаружила на задней стенке неприметную кнопку, которую нажала не раздумывая.

Барабан все же двинулся, так что, когда отвалилась от машины задняя стенка, Ксения вывалилась из нее ногами вперед и не растянулась на полу только из-за того, что успела в воздухе сгруппироваться. Хорошо, что приехала сюда не в образе успешной деловой женщины, а в джинсах и кроссовках.

Она приземлилась на ноги и, едва коснувшись пола ладонями, тут же выпрямилась, чтобы встретить любую неожиданную опасность лицом к лицу.

Но никого перед ней не было, в помещении было полутемно, только впереди чуть светился прямоугольник двери. Ксения пошла туда, ступая осторожно и напрягая все чувства, чтобы избежать незаметно протянутых веревок возле пола или падающих на голову ведер с водой. Ну, детский сад, честное слово!

Она ожидала, что в следующей комнате будет кромешная тьма, но свет все же был. Лампа освещала стул, на котором ей предстояло сидеть, а стол и человек за ним оставались в глубокой, таинственной тени. Ксения чуть закусила губы, чтобы скрыть улыбку.

Все-таки как-то это несерьезно, со стиральной машиной. И здесь тоже, лампой в лицо светить станут, как в старом детективном фильме: будем признаваться или будем запираться?

Ну, кто платит, тот и заказывает музыку…

Она нарочно задержалась у двери, чтобы человек за столом смог ее как следует разглядеть.

– Садитесь, – сказал наконец он, судя по голосу, это был мужчина средних лет. – Простите за такой прием, это была проверка.

– Я поняла, – сухо заметила Ксения.

– Вижу, что вы в отличной форме, – продолжал он, – это может понадобиться при исполнении задания. Итак, перехожу к делу. Организация, которую я в данный момент представляю, озабочена в последнее время некоторыми странными событиями, происходящими с недавно умершими богатыми людьми. Точнее, не с ними, а с тем, что открывается потом, вскоре после их кончины.

Он помолчал немного, ожидая, видимо, реакции от Ксении, но не дождался и продолжал:

– Поясню на примере. Вот представьте себе очень немолодую женщину, у которой имеется значительное состояние, оставленное ей покойным мужем. Или же старика, еще крепкого и энергичного, который отошел от дел, но продолжает контролировать свою собственность и держать, что называется, руку на пульсе. У дамы же все состояние, поскольку муж в свое время посчитал, что так будет надежнее.

Итак, если у дамы нет, к примеру, заботливой дочери или надежного серьезного сына, которому можно перевести хотя бы часть денег при жизни, то она живет себе припеваючи, заблаговременно сообщив родственникам, что в завещании никого не обидит и не станет завещать денежки, к примеру, приюту для кошек или каким-нибудь сомнительным благотворительным фондам.

Родственники терпеливо ждут ее смерти, а что им еще остается? Равно как и смерти старика. И что же происходит, когда случается это долгожданное событие?

– И что? – спросила Ксения, сообразив, что от нее ждут поддержания беседы.

– Организовав похороны по высшему разряду, безутешные родственники вскрывают завещание и с изумлением обнаруживают, что все состояние завещано, к примеру, какой-нибудь сомнительной фирме или организации, которые, в общем, не имели к покойнику никакого отношения при жизни.

– Мошенничество? Обман? Это забота юристов…

– Да нет, с юридической стороны все сделано ювелирно, комар, что называется, носа не подточит. Завещание вполне законно. И опротестовать его очень сложно, поскольку, как уже говорилось, люди эти в основном одинокие и прямых наследников не имеют. А если есть на горизонте какой-нибудь блудный сын или дочка, то они в большинстве случаев люди небогатые, и даже если и сунутся в суд, то ничего у них не выйдет. Были случаи.

Либо они сдаются, получая скромные отступные, либо… был несчастный случай, один молодой человек, племянник богатой почившей в бозе тетушки, попал в аварию. Ну, сел за руль выпивши, так что расследовать аварию и не стали толком.

– Понятно…

– Теперь перехожу к вашему заданию. Значит, есть провинциальный город Козловск, может, слышали?

– Нет.

– Ну, неважно. Старинный город, много церквей, действующий монастырь неподалеку и все такое прочее. Туристы едут, особенно летом. Понастроили, конечно, гостиниц и ресторанов разных, а так город не очень процветает.

Раньше, в доперестроечные времена, там была конфетная фабрика, называлась «Рассвет». Очень распространенное название было. И очень толковый был там директор.

Фабрика и раньше неплохо работала, а уж когда директор догадался ее приватизировать и начал расширяться… в общем, этот самый Николай Голубев умный был человек, действовал с размахом, но осторожно. Так или иначе, он не разорился, а очень даже преуспел. И стал богатым по тем временам человеком.

«С чем его и поздравляю…» – Ксения, разумеется, не сказала этого вслух. Она попыталась составить мнение о своем собеседнике, точнее, о человеке, который ставил перед ней задачу.

Лицо его по-прежнему оставалось в тени, и он тщательно следил, чтобы так и было. Судя по голосу и жестам, лет ему, во всяком случае, не больше пятидесяти, а речевые обороты явно как у немолодого, хорошо пожившего человека. Речь плавная, голос звучный, преподаватель, что ли, бывший? Привык лекции читать? Да предмет небось какой-нибудь гуманитарный…

– Вы слушаете? – вдруг прервал свою речь собеседник.

– Разумеется, – Ксения изобразила легкое удивление, – для чего же я пришла, по-вашему?

– Итак, Николай Голубев. Все шло у него прекрасно, пока не заинтересовались фабрикой местные криминальные элементы. Появился такой персонаж… по кличке Парашют, как говорят, из молодых, да ранних, приезжий и совершенно без тормозов. Захотел фабрику получить, владелец, естественно, был против, начались криминальные разборки, к тому времени почти все, кто его поддерживал из властей, успели смениться, пришли новые люди…

Короче, это случилось около пятнадцати лет назад, когда Голубев, чтобы остаться в живых, буквально сбежал из города, а потом и из страны. Но сумел, видимо, перевести отсюда какие-то деньги, там раскрутился и умер несколько лет назад весьма небедным человеком.

Оставил только вдову преклонных лет, но бодрую и энергичную, которая совсем недавно вдруг приехала в Козловск, мотивируя это тем, что хочет повидать родину и всех родственников, которых, надо сказать, у нее в Козловске осталось весьма приличное количество.

– Родственники обрадовались? – Ксения почувствовала, что пора ей вставить слово.

– Разумеется, тем более тетка явилась на родину с помпой, одарила всех щедрыми подарками и недвусмысленно пообещала, что после своей смерти никого не обидит, каждому достанется куш. Потому что все имущество господина Голубева, как ни странно, осталось в целости и почти сохранности…

Мужчина сделал паузу и продолжил:

– То есть дом, конечно, наполовину сгорел, а фабрика хоть и дышит на ладан, но все еще существует, и даже производство какое-нито там есть. И поскольку этот самый шустрый бандит по кличке Парашют погиб вскорости, то никто на фабрику не претендовал, в Козловске сменилось руководство, и со временем появилась какая-то законность, извели бандитов не то чтобы под корень, но поутихли они.