Заместитель губернатора области Аркадий Ильич Зайчиков за свою карьеру шаг за шагом поднимался по должностной лестнице и за семнадцать лет достиг нынешнего поста. Аркадий Ильич со злостью вспомнил, как шесть лет назад ему пришлось лебезить, льстить и угождать губернатору Маркову, чтобы тот назначил Зайчикова на должность заместителя губернатора.

Аркадий Ильич для достижения желанной должности подкупал, запугивал и красноречиво убеждал наиболее важных ответственных лиц из административных органов власти и из депутатского корпуса, т. е. всех тех, к чьему мнению прислушивался губернатор Марков. Действующий губернатор по мнению Аркадия Ильича был слаб и не самостоятелен, при подборе кадров ему обязательно требовалось обсудить кандидатуры на посты областной администрации с доверенными людьми.

Когда губернатор Марков повёл в области свою политику, не разделяемую федеральной властью, Зайчиков, уловив возможность упрочить положение на своём посту, открыто выступил против Маркова, а когда вместо опального губернатора Москва назначила лояльного себе, стал правой рукой Филипова, человека слабого и безвольного, но преданного Москве. При новом губернаторе Зайчиков стал самой значимой фигурой в области, фактически теневым руководителем области.

Эти события прошлых лет нахлынули на Зайчикова в гольф поле, к игре миллионеров Аркадий Ильич пристрастился в последний год, с момента окончания строительства загородного дома. Воспоминания о росте своего влияния на секунды отвлекли его от игры, крутанувшись, как когда-то наставлял его тренер по гольфу, во время удара он промазал по мячу и ударил клюшкой по земле, сдирая травяной покров. Аркадий Ильич бросил от досады клюшку на землю и потер ушибленные руки от отдачи во время нанесения удара.

Во время игры в гольф, от лунки к лунке Зайчикова сопровождал невысокий мужчина за сорок лет спортивного телосложения, на лице которого была заметна лёгкая небритость. Аркадий Ильич перебрасывался с ним какими-то фразами, со стороны казалось, что Зайчиков задаёт какие-то уточняющие вопросы. Несмотря на то, что его участок окружали усадьбы других чиновников областного центра, Зайчиков, как помещик, называл свой дом имением. За двадцать с лишним лет, после разрушения великой державы, в России сложился класс неодворян из чиновников, депутатов и крупных бизнесменов, успешно пользующихся своей абсолютной властью.

Зайчиков вслух негромко обронил для себя «Нужно сконцентрироваться на игре!», сопровождающий верноподданнически кивнул, подтверждая желания хозяина, как верный пес ни на шаг не отступал от Аркадия Ильича.

На территории имения Зайчикова располагался большой дом с великолепной отделкой, небольшой коттедж для прислуги и охраны, крытый бассейн с раздвигающейся крышей, поле для гольфа, теннисный корт, беседка, увитая виноградом, небольшая часть соснового бора, а также канал, проходящий через закрытую территорию до водохранилища, для прогулок VIP жителей поселка на катерах и яхтах.

Зайчиков выполнил сложный удар, но мяч не перелетел через холм, а медленно скатился на песчаную ловушку, поэтому Аркадий Ильич выругался, бросил клюшку, развернулся, глянул на часы и побрел к беседке, до начала намеченной встречи оставалось менее двадцати минут. Напоследок он что-то бросил приказным тоном своему собеседнику, после чего последний уважительно попрощался. За годы пребывания во власти Зайчиков выработал в себе стиль доброго барина, присущий помещикам середины восемнадцатого – конца девятнадцатого века.

Аркадий Ильич для себя ввел в практику поощрения особо старательных холопов, когда его желания неукоснительно и подобающе исполнялись, он в свой речи использовал слова «голубчик» либо «милейший» и по-отечески похлопывал подопечного по щеке. Будучи в добром здравии Зайчиков обращался к своей секретарше, к женщинам в канцелярии администрации, да и к другим женщинам моложе себя не иначе, как «душенька». Отдавая распоряжения слугам, помощникам и прочим порученцам Зайчиков не сомневался в их точном и неукоснительном выполнении, в противном случае наказание последовало бы стремительно, а в гневе Аркадий Ильич был чрезмерно груб и неукротим.

В беседке Аркадий Ильич взял из шкафчика кружку и налил из самовара травяного чая, вздохнул, ощутив аромат мелиссы, хотел сделать глоток, но уставился на цветочный орнамент на кружке, от чего поплыли воспоминания детства.

Семья Зайчиковых ничем не выделялась из миллионов обычных советских семей. Отец Аркаши работал мастером на машиностроительном заводе, а мать трудилась в сметном отделе строительно-монтажного управления. В школе Аркаша учился средне, как советский мальчишка, мечтал стать путешественником в дальние страны, но его грезам не суждено исполниться. Дальнейшие события в жизни маленького Аркаши позволили выработать другие желания и черты характера.

Однажды в конце лета, в гости к Зайчиковым из Каунаса приехала погостить сестра матери Аркадия вместе со своим сыном Артуром. Среди подарков гости привезли небольшую упаковку жевательной резинки, большой дефицит за пределами прибалтийских республик. Сметливый ум будущего регионального чиновника подкинул идею безграничных карманных денег. масштаба Больших трудов стоило маленькому Аркадию уговорить мать, чтобы та заказала сестре большую посылку со жвачкой из Каунаса.

С началом нового учебного года у Аркадия проснулся талант предпринимателя, жвачка активно раскупалась, как одноклассниками, так и ребятами из других классов. Кажущееся уважение к Аркадию росло каждый день, но торговый процесс быстро наскучил маленькому бизнесмену, куда приятнее было давать ребятам жевательную резинку за исполнение желаний, вытягивать из них просьбы и желания за мечту о жвачке. Особое удовольствие он получал, когда придумывал желания, унижающие одноклассников, ребята сердились, но выполняли просьбы своего друга. Тогда Аркадий впервые почувствовал сладость власти и понял, что он, никогда не пойдёт работать на завод.

Зайчиков отпил уже остывший чай и сквозь побеги лозы декоративного винограда, зелёным пологом защищающим беседку от прямых солнечных лучей, увидел двоих мужчин, прибывших на встречу. Мужчина постарше – гендиректор, Ветряк Эдуард Юрьевич, акционерного общества «Энерго-сервис», был одет в светлый костюм, а младший, парень в серо-чёрных джинсах и в расстегнутой куртке, был пасынком Зайчикова.

После короткого приветствия в виде молчаливого рукопожатия, мужчины уселись вокруг круглого стола беседки. Первым нарушил молчание парень:

– Отчим, а что у тебя делал наш псевдо-бизнесмен, – Кирилл махнул рукой в сторону ворот.

– У меня был важный разговор, – торопливо пробормотал Зайчиков, – детали тебя не касаются, – он недовольно запыхтел на пасынка.

– Представляешь, отчим, дело по Аверьянову пошло по нужному для нас плану. – Выстрел отменил решение следствия проводить процесс в Тарске. Пришлось запугать пару особо борзых репортёров, чтобы перестали копать, а старый пёс Трошин, на сто процентов уверен, что Аверьянов вор. Наш радио журналист с купленным авторитетом, так рассыпался в эпитетах проворовавшегося мэра, что я даже заслушался, – Кирилл загоготал, а отсмеявшись обратился к Ветряку, - Эдуард Юрьевич, давай активнее включайся со своими строителями.

– Где бы была твоя уверенность, если бы я не воткнул тебя в этот особый отдел управления ФСБ области, – вяло произнёс Зайчиков, – и не нужно так спешить. Вспомни, Кирилл, как твоя горячность чуть не расстроила все дело со строительством микрорайона в Заводском районе, на месте перенесенного за город химического производства.

– Действительно, Кирилл, попридержи коней, тогда только звонок из Москвы остановил Трошина. Твоему начальнику просто ударили по рукам и приказали закрыть дело, – в тональности Зайчикова выговорил глава «Энерго-сервиса». – Думаю, рано ещё приступать к строительству, нужно дождаться окончания процесса.