-Да- я изо всех сил стараюсь взять себя в руки- я пришла, чтобы предложить вам оплатить долги отца.

Он скользит взглядом по моей фигуре, намеренно задерживаясь на груди, словно говоря, каким образом предпочел бы получить плату, и лениво произносит:

-Ну же, мисс Бойл, и чем же вы готовы заплатить?

Его взгляд прожигает меня насквозь.

-Я...у нас с матерью есть некоторые семейные драгоценности, я могла бы предложить их вам в качестве уплаты долга. Их общая стоимость...

-Сто тридцать тысяч фунтов- он смотрит мне в глаза, словно проверяю мою реакцию- именно столько ваш отец должен мне. И я склонен потребовать этот долг немедленно. О чем и уведомил его сегодня.

Я бледнею, мои ладони становятся мокрыми- сумма огромна, даже заложив все имущество, распродав предприятия, отец вряд  ли наберёт и половину от нее.

Внезапно реальность наваливается на меня с ужасающей скоростью- я понимаю, какая трагедия происходит с нашей семьёй. И то, насколько нелепо я выгляжу почти ночью, в доме одинокого мужчины, со своим не менее нелепым предложением отдать в уплату долга мизер, не покрывающий и десятой его части. Мой мозг лихорадочно обдумывает и то, каким образом отец мог наделать столько долгов. Мой любящий, всегда весёлый отец. Неужели он- игрок?

Я резко встаю с кресла, схватив накидку, спешно  бормочу слова извинения мужчине, и пытаюсь убежать прочь из этого дома. Но это не так-то легко сделать - он внезапно встаёт на моем пути. От его мощной фигуры исходит такая сила и, что меня бросает в дрожь- о чем я только думала, придя сюда? Мама всегда говорила, что моя беспечность меня погубит. Я пытаюсь обойти его, но тут же словно  врезаюсь в гору- он ловит меня в свои объятия, рукой поднимая мой подбородок вверх. Я молчу, заворожённая его взглядом словно мышь, брошенная в клетку к удаву. Он долго смотрит на меня и наконец произносит:

-Теперь у меня к вам есть предложение, мисс Бойл. Я хочу, чтобы вы стали моей любовницей.

И тут же, видя ужас, отразившийся в моих глазах, добавляет- Как думаете, это стоит жизни ваших родителей? Вы ведь знаете, что за невыплаченные долги вашего отца ожидает тюрьма? А ваша маменька...Она слаба и здоровьем, и духом- первая же трудность убьет ее.

Я пытаюсь отыскать хоть каплю сочувствия или жалости в обращенном на меня взгляде, но там - сплошная ненависть. Человек годами скрупулёзно банкротил предприятия, в которые вкладывался отец. Скупал его долги. И это - лишь то, что я смогла днём разобрать в бессвязной речи отца.

Я собираюсь с силами, чтобы дать ему отпор. Не зря же я- Бойл. Мы не привыкли пасовать перед трудностями ( и тут же вспоминаю отца сегодня-  решимость убавляется):

-В течение какого периода и на каких условиях, мистер Мак-Кермик- говорю я и смело встречаюсь с его взглядом. Он слегка удивлён- это видно по его взгляду. Он не ожидал такого спокойствия, поведения. О, нет, его бы удовлетворили слезы и упрёки, мольбы. Но никак не бесстрастный расчет. Но, надо отдать должное, он быстро приходит в себя:

-Думаю, пары месяцев будет достаточно- он пристально смотрит на меня, словно проверяя меня на прочность. Но ответной реакции нет- я также молча смотрю в ответ на него, не отводя взгляда.

-Вы будете сопровождать меня везде. По любой моей прихоти будете раздвигать ваши нежные ножки. Уверен, я смогу затмить любого из ваших прежних любовников, поэтому эта часть нашего соглашения покажется вам приятной- он подходит ко мне, проводя рукой по моей щеке. Я стою, словно онемевшая. В голове в хаосе сплелись мысли о возможности спасти семью от разорения, о невероятной красоте Аласдэра, о гибели моей репутации после конца ( ах, нет, сразу после начала- в высшем свете станут считать меня парией сразу же, как только пойдут сплетни о наших совместных выходах без должного сопровождения, о встречах, которые он явно не собирается держать в тайне)....Мои ноги подкашиваются, но я нахожу в себе силы ответить:

- Я согласна. Мои обязанности в этом соглашении мне более чем ясны. А что же ваши?- я отпускаю голову, не в силах больше выносить его издевательств.

-Я предлагаю полное прощение долгов. Я сожгу все расписки и кредитные обязательства вашего отца- он вновь пристально смотрит на меня...

Аласдэр

                   Средний брат стал известным актером. Пьесы с его участием удастаивал своим присутствием сам король. По всему миру шла слава о его таланте, толпы поклонниц осаждали его дом, театр, где он служил или давал представления. Люди падали в обморок, если смогли прикоснуться к своему кумиру".

Я вновь пристально смотрю на нее, пытаясь ожесточить сердце, ненавидеть ее. Но ее нежная красота, ее трогательные попытки выглядеть храброй и невозмутимой, находят отклик в моем очерствевшем сердце. Я чувствую себя последним мерзавцем, лишая эту девушку надежд на будущее, семьи, счастья.

Но тут же обрываю себя- а Эмили? Ее лишили не только будущего, ее лишили жизни. Эта девушка- заплатит не такую уж страшную цену в сравнении с той, что пришлось заплатить моим родным.

Ненависть подхлестывает меня, я резко беру ее за подбородок:

-Позже. Теперь, если не возражаете, я хочу попробовать то, за что собираюсь заплатить такую огромную сумму.

Я беру ее за подбородок, поднимая лицо. В ее глазах отражается испуг, сменяясь неуверенностью. Я обхватываю ее талию, крепче прижимая к себе, и целую эти сочные манящие губы, дрожащие от вихря чувств, нахлынувших на нее.  Целую сильно, страстно. Словно желая наказать за все- и за содеянное ее отцом, и за те  чувства, что она невольно  вызывает во мне. К моему удивлению, вместо испуга и попыток отстраниться, она лишь прижимается ближе и начинает робко гладить мне шею, волосы, нежно целуя в ответ. Я чувствую, как дрожат  стены, что я годами сооружал вокруг своего сердца. Я пугаюсь. Пугаюсь ее власти надо мной. Прервав поцелуй, я разжимаю объятия и отхожу от нее, пытаясь успокоиться. Пытаясь найти силы вновь быть жестоким с ней:

-Я жду вас завтра. У меня дома. Вещи можете не брать. Мои адвокаты будут здесь, мы заключим соглашение. Родным можете сказать что угодно, но помните - если завтра до вечера вас здесь не будет, то я пускаю в ход все обязательства.

Я вижу, как дрожит ее нижняя губа, и руки невольно тянутся обнять, утешить ее. Я готов броситься на колени, умоляя о прощении, лишь бы видеть на ее милом лице улыбку...Вновь я пытаюсь вызвать в памяти лица родных, чтобы ожесточиться, но, кажется, что мать смотрит на меня с грустной улыбкой, словно бы не желая признавать, в какое чудовище превратился ее сын.

Люси стоит, не решаясь уйти, затем резко оборачивается и выбегает в холл, ведущий к двери. Я не делаю попыток ее остановить.

Спиртное, так успокаивающее меня раньше, теперь кажется дешёвым заменителем ее объятий, аромата, ее нежности и невиновности.

Черт! Я пытаюсь привести в порядок свои мысли- как она может быть невинной?! Разве я не знавался с так называемыми леди? Разве их притворные чопорность и воспитание не слетали вместе с одеждой в моей постели? Так почему же эта избалованная богатенькая папенькина дочка должна стать исключением?! Нет, все в ней- лишь притворство, коварство, рассчитаное на мое сочувствие. Джентльменом она и подобные ей меня не считают, да и я сам не склонен впадать в самообман- я принят в обществе лишь благодаря своему капиталу, сквозь зубы цедя мне приветствия, эти снобы за моей спиной обсуждают то, что я, по их меркам, безродный выскочка, марающий высшее общество своим желанием работать. Ведь джентльмен не должен работать....Эти мерзкие лицемеры закрывают глаза на блуд, на измены, на рождение детей от любовниц и любовников, на пьянство и болезненное пристрастие к азартным играм....Но, не приведи Господь, испачкать свои холеные руки или слабый умишко работой- нет, до такого не опустится ни один аристократ, даже находись он в самом затруднительном положении....

Я, ухмыляясь, поднимаю бокал кверху, как бы говоря родным, что скоро они будут отмщены...Но вкус победы кажется мне ужасно горьким. Я велю слугам заложить карету. Образ Люси ( с каких пор я стал ее так звать? Для меня она должна быть- мисс Бойл, как вечное напоминание о том человеке, что сломал мою жизнь) стоит перед моими глазами, я должен его вытравить.