***
Мира открыла глаза. В комнате ещё было совсем темно. Хотя сегодня была суббота и можно было бы поваляться в кровати, Мира одним рывком выскочила из теплой постели и опустила босые ноги на холодный пол. Девочка привыкла вставать около 7-ми каждый день, как в школу. Мира включила светильник и начала одеваться. Родители, наверняка еще спали. Они всегда просыпались позже Миры. Мама то уж точно проснется в это субботнее утро не раньше 8:30. Она соня, как и Дэйв. Папа – может пораньше. Мире было тринадцать. Одевшись и наспех пройдясь расческой по длинным волосам, Мира открыла свою заветную коробку с коллекцией охотничьих ножей. Их было уже целых четыре. Последний – ее любимый – она получила на свой день рождения три месяца назад от папы. Это был старинный складной нож из стали с двумя лезвиями – одним основным, длиной в целых 4,3 дюйма и вторым вспомогательным поменьше. Папа приобрел нож на ибей. Девочка сама его выбрала. А папа только принял участие в аукционе и вовремя предложил цену, которую никто не перебил. Нож удалось отхватить за 90 долларов. Рукоятка ножа была берестяной, теплой и совсем не скользила во влажной мириной руке. Мира погладила долговечный материал рукоятки и потом крепко сжала ее в своей холодной ладони. Нож будто откликнулся ей своим теплом. Мира пристально посмотрела на лезвие: в стальном свечении отразились глаза девочки темными неясными впадинами.
Мама совсем не поддерживала хобби Миры, даже была против: «Ну что это за занятие для девочки? Ножи? Коллекционировать? С ума сойти! Неужели нет других занятий?»
Папа защищал: «Ой да ладно тебе, разошлась. Может она хирургом будет»
«Ага или поваром» -, парировала мама, -«ловить на дворе собак и тут же их готовить еще тепленькими» – голос мамы смеялся, а глаза – нет. Они горели каким-то испуганным огоньком, который вроде готов был вырваться, но потом затихал перед очередной вспышкой.
Мечта Миры была теперь одна – получить в свою коллекцию мачете, а уж конечно, не стать врачом, или тем более каким-то там поваром. Профессия для глупых девчонок. Но об этом Мира молчала. Не хотелось делиться ни с папой, ни уж тем более с мамой, ни с глупышкой Дэйвом.
Папа, наверно, может и понял бы. Он и сам любил оружие. Правда не холодное, а настоящее. Дома у него хранился большая полуавтоматическая винтовка AR-15. Папа иногда ее вынимал и показывал детям. Мама всегда была против. И смотрела на папу так, будто он был киллером. В какой-то момент они даже очень сильно поссорились из-за этого. Они так кричали, что Дэйв начал плакать, и Мире пришлось его увести, закрыть ему уши и сидеть с ним в комнате, продолжая слушать крики родителей. Потом она услышала странный хлопок и сразу после этого плач мамы и грохот закрывающейся двери. К ссорам родителей Мира уже привыкла. Но последнее время это было совсем чересчур. Родители поселились в разных комнатах.
После очередной перестрелки в одной из школ страны мама укорительно посмотрела на папу, сказав что-то типа «И поэтому я тоже не приветствую любовь к оружию в этом доме». Папа что-то невнятно пробурчал про охоту. И они снова оба замолкли. Правда, после этого папа куда-то унес винтовку, и Мира больше ее никогда не видела. Возможно, он ее запер в чулане, куда Мире и Дэйву доступ был запрещен. Возможно, он ее продал. Мира не знала. Она знала только, что папа больше не возьмет ее на охоту, а может быть больше никогда не поедет сам. Что-то безвозвратно поменялось в их доме. Мира не понимала, что именно, но так чувствовала.
Родители теперь все больше молчали. Маму как будто подменили, и она стала сильно раздражать Миру. В маме раздражало многое, если не все: ее утренние поцелуи и невнятные лепетания, восторженные всхлипывания по поводу редких успехов Миры в школе, замечания за столом, поглаживание по голове, когда мама проходила мимо нее, натянутая улыбка, когда кто-то что-то говорил за ужином. Все было совсем не к месту, ненатурально, натужно, глупо. Вообще, эти семейные ужины уже давно пора было отменить к чертям. За столом в основном слышалось чавканье Дэйва, мамины редкие вопросы, на которые никто не отвечал, папины покрикивания. Папа хоть и кричал иногда и на Дэйва, и на Миру, и на маму, Миру он особо не раздражал. Он просто существовал рядом, кричащий ли, молчащий, но не мешал ей. Мама же была какой-то странной, как тот огонёк, что горел в ее глазах: то полный энтузиазма и готовый вырваться наружу, чтобы целовать до посинения, громко говорить, бежать без оглядки; то полный безразличия, тихий как шуршание травы, какой-то во всем невнятный, размытый, как картинка за стеклом во время дождя.
Короче, жизнь, была не ахти. В какой-то момент на очередном бестолковом ужине Мира прямо спросила родителей, в лоб: «А когда вы разведетесь?»
Мама закашлялась, глупо улыбнулась, сказав невпопад «Об этом лучше спросить папу». Папа посмотрел на свой кусок пиццы и сказал: «Это пока не в планах». Дэйв продолжал тихо чавкать, ничего не понимая.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
