Привет Саня. Да, чет рано лег. И проснулся рано. Ниче, все гуд.

А зал все наполняется нардом, все лезут обниматься. Почему сегодня? Сегодня – не как всегда. Сегодня он просто хочет под плед на весь день. Как избежать встречи с повелительницей пространств? Ну хотя б сегодня? Почему он не оставил ее себе – горизонтом, зачем ему взбрело в голову нырять в небо???

И вот его уже ранит обворожительностью, которая еще даже не в поле видимости – которая настигнет его позже. Одним махом накроет, и растерзает. И зачем он рискнул подменить горизонты – горизонтальностями.

И да, нога – болит. И, кажется, простыл. Да, знает, что надо потерпеть.

А вот и Таня. Доброе утро Таня. Как ты поживешь? И у меня все хорошо… Вот-вот… Вот оно, напряжение… И загадочка во взглядах. Нечто новое. Ага.

Теперь она кажется еще более недостижимой, словно – за тысячи километров.

А вот и Женя. С Кристиной. Он все еще нравится Тане.

И Саня нравится Таня.

А вот и он сам… нравится Тане.

Кабздец… Рассссстроение…

* * *

* * * Вихрем

Все утро Назар как намагниченный оглядывался по направлению к той, кто всегда была для него чем-то вроде удобной и красивой декорации, присущей именно этому месту…

Ну ладно, ему всегда нравилось присутствие Тани – личности знаковой и очень привлекательной: энергетически захлестывающей и мягкой как кошка, мощной даже во временной лаконичности… но ведь временами он мог её почти и не особо замечать.

Но только не теперь. Нет, не теперь.

Теперь он точно знал, что ждет окончания рабочего дня, чтоб утянуть… попробовать утянуть ее снова в темный уголок. Как исполнения чего-то сейчас недостижимого, встречи с Тайной… И он точно знал, что темный уголок приглядывает и сама Таня. Он выцеливал движение ее зрачков и направление взмахов ее ресниц. Все остальное – отработки, комбинации, замены, выучивания, переодевания, повторения, раскадровки – срабатывалось машинально, что называется «отлетало от зубов», как стишок отличника-первоклассника. Просто трансформации. Чего-то большего.

Ну вот и он попал в эти вихри, в которых купался, точнее – в которых болтало еще недавно его-шнего Сашку. Бееедняга, и как он не схлопнулся?

Саня ни о чем не догадывается. Жене, похоже, не до того. И номер сложился. Ааа, пофиг, едем на том что есть. Таня стреляет глазами как прожекторами, снимает сторисы на телефон, улыбается. Похоже, ей все нравится, в ней затеплился огонек.

Но вот она дистанция. Между ними. Безопасная…

Уффф, надо на воздух. Где сигареты?

На улице его настиг Саня. Подкурил, кутаясь в огромную куртку, и, выпуская пар изо рта, от которого сссццались впечатлительные девочки всех мастей, незадачливо поинтересовался:

– Вы с Таней чего, повздорили? Разногласия?

– С чего ты взял?

– Не знаю, обычно тепло друг к другу, все время на коннекте, а тут – сторонитесь, кругами обходите.

Заметил. Все сечёт, чёрт. И наверное уже догадался б обо всем,

если б поверил.

– Не придумывай… – Никита бросил окурок, и исчез за обещавшей тепло дверью.

И тогда Саня начал придумывать. Разгонять фантазию до невообразимых оборотов. Но завтра вечером, когда он случайно зайдет в их с Назаром общий номер когда его точно не ждали, он очень подлинно сумеет изобразить удивление.

Как и сконфуженную растерянность.

* * * * Без вариантов

Едва Татьяна проснулась этим утром, она снова ощутила это. Обреченность. На что-то, с чем ей не совладать.

Но вместе с тем, и заряд – адреналин, который может дать только

испуг. Обострение инстинктов. Вчера, провожая татуированную спину, когда линии прятались под китчевым пиджаком, и выползали из-за шиворота на шею навстречу обесцвеченным коротким прядкам, она ощутила, как ее кольнуло. Острыми краями. Завязался внутри какой-то узелок. И этот родной во всех отношениях, загадочный и понятный, доступный человечек – обрел для нее новый оттенок и новое звучание.

А ведь она так хотела сохранить старое! Мужчина—ребенок, Человек-наставник, помощник. Парень—созерцательный экспонат, Человек-задумчивость и осмысленность, Паренек-наивность, Человек-образ, Человек-пластилин, Человек-Бог. Мужчина-друг. Мужчина-бесплотная Душа. В нем было всё. Приятный и ладный во всех отношениях. Теееплый…

А что теперь? Мужчина-горячее упругое тело… Мужчина-разрыв шаблонов. Мужчина-стон, фсхлип, порыв. Нега. Мужчина-путь к зависимости… От рук, от движений и касаний. Мужчина – пронизывающий напряженный ледяной обжигающий взгляд. Мужчина-секреты, лишь слегка ей приоткрывшиеся, и оттого еще больше манящие.

Словом, все это было совсем, сооовсем не обязательным.

И еще вчера не казалось таким уж тотальным. Еще вчера она собиралась шутливо поинтересоваться потом, при случае, как он миновал несколько нелогичных для него этажей в таком примечательном облике? Но сегодня и вспомнить о своих намерениях – не шевельнулось. Здравствуй Назарчик. Как ты поживаешь? Ну все, иди работай милый. Ступай с глаз моих на безопасное расстояние, и не смотри на меня так.

При всех.

Ничего, ничегооо… тут еще двое таких же, прорррвемся!

Только… таких ли?

Потом она украдкой рассматривала его: красив ли он? Не так, как его друзья

–по-другому. К нему нужно присмотреться. Вкрадчивая отфильтрованная «гуманоидная» внешность, почти сюрреальная. Почти нарисованный,

но на пробу – вполне реальный. Теплый и рефлексирующий… Она вновь тряхнула головой.

Утром увидев его в зале, она совершенно физически ощутила, что все его ненавязчивое, обтекаемое, безбрежное, мягкое, как облако, обаяние – обострилось, обрело форму и упругость, окантовалось щекочущими тонкими иголочками и режущими ранящими краями. Это было не в его поведении, ничем не поменявшемся,

а в её восприятии. Он все еще не так брутален и безусловно по-мужски привлекателен, сексапилен как его друзья – классические прирожденные мужжжики,

но в нем что-то…

есть.

Его «нечеловеческая» притягательность всегда была чем-то привычным и очевидным. Эксклюзивным. Но она – подошла к его ледяному огню слишшшком близко. И похоже, обожглась. Она ведь была наслышана об этом. И не верила! Думала, её-то уж точно не затронет, «не возьмет». Гарантия нейтральности – её «иммунитет», выработанный годами рядом.

Она снова оглянулась, и нашла его взглядом. Словно б знакомясь заново. Она давно наслышана. Про всё. Что он – би-шка. И о его многолетней и прочно-болезненной связи с замужней и «непростой» бывшей сокурсницей – Сашка болтал. И он – ничего не отрицал! Зачем, при ней-то? Напускать туман интриги… Так что невольно она не просто слышала сплетни – знала о всяком. Как и о том, с какой легкостью он, внешне неоднозначный, сдержанный, строгий и прохладный, параллельно всему перечисленному с небывалой легкостью заводит бурные необузданные романы, остающиеся отметками на его теле. И о том, что пару лет назад по-нечаянности уже чуть не стал отцом. В общем, Назарчик, ты полон сюрпризов…

Он как и она – выбирает людей и забирает их себе. Пленяет. Он решает все без слов. Ему всегда есть кому позвонить. Но он многократно подумает, прежде чем сделать это – он любит дистанции и свое одиночество. Его гражданские браки в отличие от длинных историй его друзей, исчислялись неделями. И зная все это, многие всё-же ищут его расположения. Но не многим «перепадает», он – «крепкий орешек». Старается сильно не вовлекаться, потому что если уж…, то капец… Спасибо Саше – информатору-провокатору, их безудержному трепу-стебу между собой, по-братски. И тому, что они так приняли ее в свой круг, что давно не фильтруют при ней слова. Всегда есть что «намотать на ус».

Даа, она думала, её вся эта концентрация – не возьмет. Она ж подготовленная… Она ж и сама – такая ж.

Ну и как со всем с этим быть? Выход один – всецело переключиться на прочих своих подопечных. Ага, с которыми он ей всегда помогал… Он…

Теперь такой непривычный.

Кто спасет её теперь от спасителя?