Првиденс – реально существующий город, являющийся столицей и самым населённым городом штата Род-Айленд. Все остальные названия: Джонстон, Ньютаконканат, Гринвилл так же являются настоящими. Во всей использующейся географии нет ни грамма вымысла, разве что иногда я позволял себе немного вольное с ней отношение.

Через парк Ньютаконканат проходит граница между двумя городами: Джонстоном с востока и Провиденсом с запада. Граница ломаной линией рассекает его с севера на юг, отрезая большую часть парка во владение Джонстона. Дорожки здесь не освещаются, и в некоторых частях даже удаётся спрятаться от назойливого звука асфальтовых дорог. Грунтовые тропинки пыльны всё время, что не покрыты снегом. А ещё это лучшее место в округе, где можно остаться наедине с самим собой. Отречься от суеты, и уйти в собственные мысли.

Даррел Маршалл как никто другой понимал это и умел ценить неспешные прогулки по спящим аллеям. С недавних пор у него появился щенок, что опять же лишь способствовало его регулярным прогулкам по Ньютаконканату. Сейчас чёрный скотчтерьер, практически не различимый в наступающих сумерках, бегал где-то впереди. Его местоположение можно было определить по негромкому тявканью, которым он провожал всякую встречную белку.

Неделю назад Даррел закончил составлять сборник рассказов. Вернее было сказать, что неделю назад он наконец-то дописал последний рассказ, а начало сборнику было положено лет пять назад. С тех пор у него накопился кое-какой материал, часть из которого подверглась глобальнейшей правке, меньшую долю, к его собственному удивлению, эта чаша миновала, ибо он нашёл несколько старых набросков, достойных лишь небольшой корректировки. В них нужно было только навести лоск.

И всё-таки он сделал это! Четвёртый сборник вышел из его головы, и сейчас Даррел мучительно искал подходящее название. Многие не обращали внимания на подобные мелочи и давали вольную издателям, но Маршалл придерживался иного мнения. Он привык, чтобы всё от корки до корки принадлежало только ему, и не доверял посторонним лицам придумывание названий.

"Зловещее вдохновение"… Слишком вычурно и обсосано, как будто у него не хватает фантазии на что-то более глубокое. "Мрачные истории"? Но он же собирается печатать не антологию продолжателей братьев Гримм, хотя и у самих братьев сказки нельзя назвать слишком уж мрачными. "Разные грани странного" – это уже вкуснее, однако слишком длинно. Если бы что-то с похожим смыслом, но в более ёмком варианте. Может, просто сократить до "Грани странного" или более загадочное "Разные грани"? В таком случае возникает неопределённость, читатель обязательно спросит: "Разные грани чего?"

В такие моменты Маршаллу всегда казалось, что он слишком серьёзно подходит к делу. С одной стороны, да какая разница, какое название красуется на обложке, если над ним будет стоять его фамилия и длиннющий перечень регалий с премиями Августа Дерлета, Брэма Стокера, Эдгара По и далее по списку. Но с другой – именно терпеливой подборке правильных слов он и был обязан своим состоянием, дающим ему возможность не горбатиться в офисе и дважды в год совершать путешествия в сторону лакомых курортов. Только скрупулёзной притиркой слов к другу он и умел зарабатывать в этом мире.

Углубившись в собственные мысли, он и не заметил, как Тоби внезапно стал проявлять повышенную активность. От спора с самим собой его отвлёк лай маленького скотчтерьера, а когда Даррел поднял голову, его новоиспечённый питомец уже опирался передними лапами на джинсы какого-то человека.

– Чёрт! – Буркнул Маршалл себе под нос и скорее поспешил к незнакомцу. – Тоби! Тоби, к ноге! Отойди!

Он наклонился, чтобы оттащить собаку, незнакомец не проявлял никакой агрессии. Он негромко рассмеялся, оттряхивая старые джинсы, затем протянул руку и погладил Тоби по голове. Щенку польстило внимание с новой стороны. Тем временем Даррел разглядывал появившегося человека. Им оказался худощавого вида юноша, лет двадцати двух, с волосами, прикрывающими уши и сильно сутуленными плечами. Типичный студент-старшекурсник, Маршалл и сам когда-то таким был.

– Вы извините, я витал в облаках и забыл, что за собакой тоже нужно смотреть.

Недели две назад Тоби тоже очень внезапно стал ласкаться к какому-то старику, тот поднял такой шум, будто его разрывали на части прямо посреди улицы. Брызжа слюной, старик материл и щенка, и его хозяина так, что Даррел решил больше не выгуливать Тоби в том районе. Обученный горьким опытом он и в этот раз ждал подобного скандала, но юноша ни о чём таком даже не думал.

– Он меня даже не испачкал. – Молодой человек рассмеялся.

Его лицо показалось Маршаллу слишком бледным. Да, тут не было фонарей, но всё же цвет у него был не самый естественный. "И что он тут забыл?" – запоздало подумал Даррел. За спиной у студента виднелась пустынная аллея.

– Эм… – Молодой человек нахмурил брови, словно сопоставлял в голове факты. – Вы случаем не Даррел Маршалл? Просто очень похожи?

Даррел немного опешил от такого поворота, но вовремя вспомнил про собственные фотографии, неизменно размещаемые на каждой публикуемой книге. В этой части города он жил сравнительно недавно, поэтому не успел ещё столкнуться с повальной волной узнавания. Первая звёздочка известности заставила его невольно улыбнуться.

– Случаем он самый. – Как мог скромно ответил Маршалл.

Глаза юноши расширились, вот уж сюрприз – встретить в вечернем парке писателя, выгуливающего свою собаку.

– Автор "Песни Сатира"? "Розы из Содома" и "Пастыря грешников"? – Казалось, юноша сейчас лишится чувств.

«Всё так, мальчик, только ты ещё забыл про три сборника рассказов, множественные включения в чужие антологии и всевозможные публикации в журналах числом до полусотни. Но это, конечно же, мелочи».

Студент протянул худую руку, он хотел, чтобы его кумир пожал её. Настроение у Маршалла резко поднялось, и даже мучительные поиски названия на время оставили его в покое. Отчего бы не сделать другого человека счастливым простым прикосновением?

– Меня зовут Артур Джермин, и я очень давно хотел с вами встретиться! Казалось, мы живём в одном городе, я часто прогуливаюсь по этому парку, но и подумать не мог, что повстречаю здесь вас!

– Очень приятно, Артур! – Даррел сильно пожал протянутую руку, для весомости прикрыв её сверху ещё и левой ладонью. Под ногами бегал Тоби, видимо, чувствуя исходящую от двух людей радость.

Маршалл первым разорвал рукопожатие, время было поздним, да и Тоби сделал всё, что ему полагалось. Пора было возвращаться, тем более что по ногам уже задувал прохладный ветерок. Проживал от неподалёку на Джаффри-стрит, и на прогулку одевался весьма легко.

– Рад был с вами повидаться, Артур. – Он кивнул студенту. Подозвал Тоби и после непродолжительной борьбы всё же сумел защёлкнуть поводок. – Приятного вечера.

Он махнул застывшему студенту, повернулся, чтобы уйти, но в следующую же секунду вынужден был остановиться.

– Я читал ваши рассказы. – Голос молодого человека странным образом переменился. В его словах более не было восхищения, скорее он уже просто констатировал факт. Сухой, безвкусный факт.

При всём желании вновь погрузиться в приостановленную работу Маршалл всё же повернулся и спросил:

– И как они вам? – Вопрос, который он всегда задавал со страхом, потому что боялся получить негативные отзывы, даже шесть изданных книг не помешали ему избавиться от извечной писательской фобии.

Лицо юноши говорило красноречивее слов. Он не счёл нужным отвечать на вопрос. Вместо этого он сам его задал:

– Скажите, мистер Маршалл, вы не планируете умереть от рака кишечника?