– Все это здесь.
– Вы свободны, принц. Давай, давай, давай, давай, – выталкивая Виктора с кухни, командовала Света.
– Все, я исчез.
– И включи мне танцевальную музыку, – крикнула она из кухни.
Он взял пульт и улегся на диван, ударные ритмы вырвались из колонок, и он услышал, как Света стала подпевать на английском языке. До Нового года оставалось три с половиной часа. Положив под голову маленькую подушку, он улегся на спину и, скрестив пальцы на груди, закрыл глаза. Мысли, словно косяки рыб, стремительно уносили его в прошлую жизнь. Он думал о том, что его дети растут и взрослеют, а он этого не видит. Он думал о сыне, которому не нужны советы отца, потому что он решил не общаться с ним, не понимая, что ждет его в будущем без настоящего отца. Думал о новой работе и перспективах на будущее. Думал о том, что половина жизни пролетела, как падающая звезда, а он понял это только сейчас. Водоворот мыслей закружил его, и Виктор тихо уснул. Ему приснился короткий сон, кто-то вложил ему в руки огонь и приказал держать пламя. Громкий смех разбудил Виктора, он открыл глаза и увидел у себя в руках горящую новогоднюю свечку. Рядом стояла Света с вверх поднятыми руками, она громко смеялась и кричала.
– Огня, огня, огня!
Света быстро опустилась на колени, рядом с лицом Виктора и театрально поцеловала его в лоб. Виктор уселся на диване и сердито посмотрел на улыбающуюся Свету, он снова был поражен ее неиссякаемой веселости.
– Да, очень смешно. Смотри, не разорвись от смеха, а то с кем мне придется работать. Клоунесса.
Света выхватила свечу из рук недовольного Виктора и убежала на кухню, затем она вернулась и, сделав серьезное лицо, сказала:
– Мой принц, все готово, стол накрыт, – слегка приседая, сказала Света.
– Сейчас проверим, какая ты хозяйка.
– Я могу и обидеться, а в гневе я страшна.
На столе стоял нарезанный торт, заварной чайник с чаем, две одинаковых чашки с блюдцами, на маленькой тарелке лежал нарезанный лимон, и горела новогодняя свеча, все было красиво и аккуратно расставлено.
– Ты умница, дай я тебя поцелую.
Света ловко подставила розоватую щеку, и Виктор жадно поцеловал ее, придерживая за голову рукой, но, не удержавшись, он более продолжительно поцеловал ее в шею.
– Вот это поцеловал! Я даже забыла, что хотела тебе сказать.
– Твое лицо роскошно и красиво, и чистый взгляд, как утреннее небо! Тебя хочется целовать, целовать и целовать.
– А кто обещал за мной не бегать?
– Я поблагодарил тебя и сказал комплимент.
– Хорошенькая благодарность, меня так еще никто не благодарил. Прошу вас к столу, печальный принц, мы будем пить королевский чай.
Света кушала ложечкой торт, и озорным взглядом смотрела на пламя свечи. Виктор пил чай и, любуясь профилем Светы, неожиданно вспомнил бывшую жену, она не была такой красивой, как эта девушка, но воспоминание о прошлой жизни вновь захватило его.
– О, какая музыка! Хватит так много есть, принцы не позволяют себе лишнего. Мы идем танцевать.
Света схватила Виктора за руку и потащила его в комнату. Она нежно привлекла его к себе, и Виктор, почувствовав тепло молодой груди, глубоко вздохнул.
– Мой принц, достаньте меч из ножен и в бой вступите как мужчина. Еще пройти вам нужно много, чтоб утолить печали сердца.
Она погладила его по щеке, и Виктор прижал ее ладонь к горячим губам. Медленный танец окончился, и Света, вырвавшись из жарких объятий, вскинув руки вверх, демонстрировала гибкую пластику быстрого танца.
– Поешь на английском, умеешь танцевать, зачем тебе юридическое образование?
– Для общего развития, мой принц.
Сотрясая стройное тело мелкой дрожью, Света плавно приседала, натягивая край юбки на бедрах, Виктор восхищенно застыл, не отрывая глаз от ее стройных бедер. Разгоряченная Света под конец танца неожиданно запрыгнула к Виктору на руки. Закинув руки за голову, она прогнулась в спине и посмотрела на часы.
– Ты эпикуреец, живущий одним мгновеньем, одним днем.
– Принц, вы грустный философ. Кладите меня на диван, а сами присядьте где-нибудь там, там, там. Между прочим, нам осталось развлекаться один час.
– Ты развеселила меня, если хочешь, можешь уехать пораньше.
– Я, правда, развеселила тебя? – укладываясь на бочок, спросила Света.
– Да, ты умеешь.
– Мой принц, ты не представляешь, в каком я буду платье. Я надену длинное, декольтированное платье с длинным разрезом от бедра.
– Смотри, чтобы парни не подрались из-за тебя.
– Не волнуйся. Они все равно подерутся, – засмеявшись, сказала Света.
– А тебе это нравится, да?
– Да. Мне это нравится, иногда.
– Принцесса, я думаю, вы можете ехать на новогодний бал.
– Виктор, а ты крепкий мужчина, так легко меня держал. Мне это понравилось.
– Маленькие регулярные тренировки.
Света встала с дивана и, поправив юбку, вплотную подошла к Виктору, она поднесла свой указательный палец к его губам и тихо заговорила.
– Когда ты ляжешь в постель, вспоминай лучше меня. Мои волосы, мои глаза, мои губы – это будет твоим спасением, мой принц. И кто знает, кто знает, может быть, я к тебе вернусь.
– Я на это очень надеюсь.
– Принц, вызовите мне карету к подъезду. Учти, я, правда, проверю и зайду к тебе.
Света надела сапоги, а Виктор помог надеть ей шубу, он снова любовался ее профилем. И Света, чувствуя это, с легкой улыбкой расчесывала густые волосы.
– Ну, вот и все, до встречи в новом году, мой принц.
– С наступающим тебя Новым годом, пусть сбудутся твои волшебные мечты.
Света, улыбаясь, подставила розоватую щеку, и Виктор нежно поцеловал ее. Дверь захлопнулась, и он вернулся в пустую комнату, в ней было слышно, как тикают часы. Несколько минут назад здесь танцевала молодая красивая девушка, и смех ее отражался от стен, но вот она ушла, и температура в комнате опустилась на один градус, и Виктор снова погрузился в свои мысли. И вдруг за окном раздался взрыв петард, он встрепенулся и решил выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Виктор стоял возле подъезда, скрестив руки на груди, и с удовольствием дышал Морозным воздухом, он чувствовал необъяснимый прилив сил. Белые ракеты салюта стремительно уносились ввысь, освещая дома и деревья, группа людей, запускавшая их, радостно кричала. Когда пиротехнический театр закончил свое представленье, он вернулся домой. До Нового года оставалось полчаса. Виктор установил небольшой столик напротив телевизора и перенес с кухни новогоднюю свечу, он чиркнул спичкой о коробок и зажег ее. Доставая из холодильника бутылку красного вина, он усмехнулся, вспоминая слова Светы. Вытащив штопором пробку, он установил на поднос бутылку с вином, два бокала, спелое яблоко и отнес все это в комнату. Опустившись на диван, он направил пульт на холодный экран телевизора, и сейчас он ясно осознавал, что Света на мгновенье отделила его от вездесущей, печальной тени. Наполнив бокал красным вином, он поднял его повыше и стал разглядывать гранатовую густоту. Кремлевские куранты надрывно били, и Виктор, ожидая последнего удара, произнес вслух:
– За тебя, Света.
Из телевизора зазвучала медленная мелодия, Виктор вспомнил, как танцевал со Светой, он вспомнил тепло ее груди, и именно сейчас ему так не хватало этого тепла. Он выключил телевизор и, завернувшись в покрывало, не раздеваясь, лег спать. Уткнувшись лицом в подушку, он пытался уснуть, неотвязчивые мысли устроили в его голове настоящий хоровод. Подъездная дверь ритмично хлопала, кто-то все время входил и выходил, эти удары вызывали боль в висках. Виктор переворачивался на спину и накрывался покрывалом с головой, ложился на бок, зажимал уши руками, прятал голову под подушкой, словно пытаясь убежать от новогодней ночи, он хотел поскорее уснуть, но не мог. И вдруг ему показалось, что ритм хлопающей двери как-то ускорился, веки налились тяжестью, и с последним ударом он провалился в сон. Во сне он увидел бывшую жену в белом халате, она сидела на кровати, поджав под себя ноги, в руках она что-то держала. Виктор пытался разглядеть, ему казалось, что она вяжет, но когда предмет принял отчетливые очертанья, он увидел у нее в руках бьющееся сердце. Ему стало жутко, он коснулся рукой своей груди и почувствовал, что она липкая и влажная. Нет, это невозможно, ужаснулся он и, словно куда-то проваливаясь, отшатнулся от бывшей жены. Круговорот сна вновь подхватил его, и он увидел смеющихся детей, он держал их за руки, и они ходили с ним по кругу, комната была наполнена ярким солнечным светом. Он снова летит в своем сне и вот он уже в лесу везет своих детей на санках, они радостно смеются и кричат: папа, быстрей! И вдруг неожиданно холодная рука забрала у него веревку от санок, это бывшая жена, она увозит детей, а он словно в болоте, вязнет в снегу. Слеза скатилась по щеке Виктора и исчезла в белой ткани подушки. И вдруг он почувствовал, как холодная рука коснулась его лица.