С сестрой, к сожалению, у нас были не самые дружные отношения. Мы часто дрались, и она мне говорила, что я приемная, что меня взяли из детдома. Я смотрела на себя в зеркало и каждый раз все больше и больше убеждалась в ее словах, потому что я не была похожа ни на папу, ни на маму. Мне казалось, что я схожа с обезьяной. В тот момент у меня начал развиваться сильный комплекс неполноценности. Я думала, что я уродский примат.
В этой маленькой квартирке, мои воспоминания ужасно огромные и в большинстве своем полны печали. Мой отец много пил, постоянно приходил пьяный. Когда он был в таком состоянии, мы всегда слышали скандалы и видели драки. Мои родители дрались не на шутку. Иногда хочется назвать отца зверем, потому что так зверски избивать женщину, это не по-человечески. Он очень сильно ее бил, везде была кровь и все это в маленькой комнатушке. Помню один новый год, по идеи семейный праздник, с подарками и весельем, но у нас этот год был кровавым побоищем. Начали справлять, отец пил, потом родители начали ругаться и тут мама начала тоже пить, хотя она совсем не пьет. В один момент я повернулась и увидела что-то блеснуло, она ударила отца по голове топором, я просто обомлела, потеряла дар речи, не видела ничего и никого вокруг. И вдруг, как будто ни в чем не бывало, он весь в крови, озлобленный, схватил ее и повел в ванну. Они закрылись, и мы слышали только стуки, потом в щель двери подглядели и увидели, что он просто бьет маму головой об ванну. Мы не знали, что нам делать. В этот момент я возненавидела себя за то, что я не могу помочь маме, она выглядела такой беспомощной. Сестра тоже сидела, плакала. Все как-то прошло, не помню, что было дальше. Помню уже утро следующего дня. Я проснулась и была счастлива, что все живы. В такие моменты у детей и портится психика, и строится картинка жизни. Я возненавидела этот праздник, он ассоциировался у меня с этим днем.
Утром мы проснулись и увидели дедушку, отца мамы, он сидел на кухне с моим папой, и они о чем-то разговаривали, для нас это было чрезвычайно интересно. Любопытство в момент взяло вверх, и мы решили подслушать их разговор. В словах деда звучало одобрение, поддержка в сторону отца, он говорил, чтобы моя мама слушалась и не перечила своему мужу, говорил, что она сама виновата в насильственных методах ''воспитания'' отца, что нет тут ничего такого, на что бы можно было подать жест возмущения, бьет и бьет… Из-за таких моментов у меня начало откладываться в подсознании, что это есть норма жизни. В дальнейшем много времени ушло на то, чтобы разрушить эту установку ("бьет – значит любит" и тому подобное) и проработать некоторые аспекты, связанные с личными границами и эмоциями.
Вот, пережив все это, мы дальше жили с отцом, все продолжалось снова и снова. К сожалению, даже такие страшные моменты, не повлияли на мою любовь к нему, я все также сильно любила его. Это и есть созависимость, как я поняла уже позже. Он для меня всегда был и будет отцом, очень веселым и хорошим человеком, нам всегда было с ним очень весело, он всегда рассказывал анекдоты и пел смешные песни, мы часто вечерами собирались все вместе, вчетвером и играли в лото или в домино, вместо денег использовали круглые конфеты-леденцы, хоть играли и не на финансы, все испытывали невероятную тягу к азарту. А еще он очень хорошо играет на гитаре. Когда он не пил, был невероятно замечательным человеком. Самое ценное качество в отце – это то, что он всегда доволен тем, что имеет и ему не нужны вещи или много денег, слава и все в таком роде, материальное. Я никогда не слышала, чтобы он жаловался на то, что у него дырка в обуви или старые штаны, папа носил одну сумку много лет и никогда ее не менял, так же и с вещами, пока кто-то ему не купит или не подарит вещи, он мог носить всю жизнь одни штаны.
Подобных дней было у нас очень много. Когда мы жили в той квартире, нам было очень далеко бежать до маминой сестры. Поэтому родители, точнее мама, стала задумываться о переезде.
У нас есть фотографии, на которых мы счастливы, вместе, гуляем в зоопарке, было много животных, которых мы видели впервые, под ногами возле клеток лежала сухая солома, был ясный день, мы смеемся, но я совершенно не помню детали этих моментов. Даже сейчас, я пытаюсь вспомнить и никак не могу, кажется, что это было совсем не со мной. Но помню, что мы ездили в Воронежскую область к сестрам отца, всей семьей на поезде, вот это были прекрасные моменты. Ехали мы долго, примерно пару дней, в купе. На одной из остановок, отец вышел, чтобы купить раков, мы ждали его в купе, смотрели в окно, потом поезд тронулся, а его еще не было, у меня началась дикая паника, в тот момент, я просто побежала к двери и начала плакать, помню свои чувства на тот момент, казалось, что я потеряла самого дорогого мне человека и нет больше смысла жить. Я думала, что больше никогда не увижу его, мама меня успокоила и сказала, что он сейчас придет и все будет хорошо, но я не верила ей. И тут в купе заходит он, я невероятно обрадовалась, будто снова задышала.
Жили родственники в своем доме с хозяйством, большие утки, пушистые куры, гуси, которые несли огромные яйца – из них получалась огромная яичница. В общем, много своего урожая, скучать не приходилось. Тетя всегда вставала рано утром еще до рассвета, ее звали Роза, занималась хозяйством, она всегда мне казалась такой живой, интересной. Ей тогда было лет 40, ее фигура напоминала песочные часы, формы были такими женственными, что казалось очень привлекательным. Я всегда думала, что это – идеальная фигура. А дядя был всегда серьезным, с большими продольными морщинами на лбу и глубокими носогубными складками, которые прикрывали пышные шикарные усы, с тонкими кончиками, мне казалось, что вкрапления седины придают его образу мудрости.
Эти дни, в кругу родных, прошли замечательно.
Далее наш путь лежал в не менее прекрасный город – в Москву. Провели мы там всего пару дней, однако, они мне очень запомнились. Стояла зима, было холодно, снежно и очень красиво. Крупные хлопья снега падали с сероватых вечерних облаков, город светился новогодними гирляндами, на деревьях висели украшения. Мы пошли гулять по Москве, Красной площади, видели большую стену, которая обрамляла Кремль и зашли в Гум – большой магазин в несколько этажей, на них всегда стоят елки с различными украшениями, у кого-то пряники, у кого-то большие шары ручной работы, новогодние носки, даже разноцветные кедровые шишки, все это было напротив каждого отдела. Там мама оставила нас с отцом и отошла в магазин, а пока мы ее ждали, отец купил нам большую коробку вкусного мороженого, конечно, до прихода мамы, мы ее почти всю съели. Когда же она подошла к нам, пришла в ярость, потому что они всегда ругались из-за того, что папа нас закалял, хотел, чтобы был иммунитет и организм не боялся холода, а она укутывала и боялась, что мы заболеем. Они оба заботились о нас, но по-своему. Это было смешно для нас, что они такие разные.
Когда мы приехали обратно, все дальше продолжилось, жизнь особо не менялась. Самые запоминающиеся моменты моей жизни, проходили с родными. Мы часто встречались с нашими двоюродными сестрами, братьями. У нас их очень много, потому что у папы в семье 3 брата и 3 сестры, а у мамы 3 сестры. Мы постоянно ездили по гостям, потом с самой старшей двоюродной сестрой Жанной мы ездили в санаторий, там мы все вместе делали поделки из соломы, красивые картины, нас мама научила, набираешь соломы сухой, гладишь утюгом и клеишь по, заранее нарисованному эскизу. Мы там могли жить неделями, мама оставляла нас там, чтобы поправить здоровье, т. к. мы родились 8 месячными и по словам мамы, при рождении, были похоже на кусочек мяса и постоянно болели, при температуре 39, начинались судороги и несколько раз она нас чуть не потеряла. Вот однажды родители приехали в санаторий и спросили нас, хотим ли мы поехать с ними в Германию, на что мы ответили, что нет и побежали играть. Родители поехали без нас, а мы остались с Жанной в санатории. В Германии у меня жила тетя, сестра отца. К ним мы ни разу не ездили, но ездили в гости к другим родственникам, также они оставались у нас. Мы часто бесились, баловались, вот эти моменты в жизни самые яркие. Мы были очень близки со всеми.
