Джанет поморщилась и позвала притихшую у кожаного кресла Тину.

— Нужна еда и спиртное. Боевики после рейда всегда хотят есть.

— И трахаться! — согласился Рабастан, поворачиваясь на звук ее голоса. — Слушай, Тина, у меня к тебе деловое предложение! Ты, конечно, не писаная красавица, но и я не привередливый!

Джанет тоже повернулась. Нарочито медленно. И заговорила так же медленно.

— Сейчас придет Майлз… А ты со своим братцем и без того подставил нас всех.

— Я понял, — немедленно стушевался Рабастан. — Тина, не бери в голову, я дурак и шутки у меня дурацкие.

Вот это точно, сухо подумала Джанет. Но Майлзу она потом всё же расскажет.

Ждать его возвращения пришлось на удивление долго для такой экстренной ситуации. Минут десять, если не все пятнадцать. Наконец в длинном коридоре зазвучали быстрые — Джанет бы даже сказала «порывистые» — шаги, и Майлз появился на пороге, по-прежнему прижимая к шее платок.

— Мои поздравления, господа, — начал он язвительным тоном, останавливаясь в дверях и подпирая плечом косяк. — Ваш аврор действительно в Мунго. В себя еще не пришел, но целители сделали всё возможное, чтобы его спасти. Очнется… самое позднее, к утру. Возможно, туда трансгрессирует Мальсибер, если его коллегам вдруг потребуется помощь, но, я надеюсь, вы понимаете, что целитель не станет за вами подчищать. А я в Мунго не пойду, там сейчас половина Ордена Феникса с боевыми, прости, Мерлин, ранениями, и эта половина очень обрадуется и мне, и следам от когтей оборотня на моей шее. Так что выкручивайтесь, как хотите.

— Необязательно убивать аврора, — качнула головой Джанет. Понимала, почему Майлз в бешенстве, но пускать ситуацию на самотек было нельзя. Еще неизвестно, как отреагирует Лорд, когда узнает. Судя по тому, что он тоже сунулся в эту драку, на собрании был Дамблдор, но его смерть что-то никто не праздновал, а значит, Милорду пришлось уйти ни с чем. — Достаточно подправить воспоминания и…

— И кто будет накладывать заклятие Забвения на лежащего в коме, а? — рявкнул Майлз. — Это чертовски сложная процедура, проще уж пустить Аваду в голову и…

— Я буду, — сухо ответила Джанет. — Раз никто из вас не в состоянии. Но нужно выяснить, в какой палате наш свидетель. Мальсибер еще здесь?

— Да, — кивнул Майлз, резко остыв. — Я буду на ближайшем лестничном пролете под дезиллюминационным. На случай, если возникнет форс-мажор.

— Хорошо, — согласилась Джанет. Потом наклонилась к спящему Антону, пробежав пальцами по его щеке, и поцеловала бледные губы.

На удачу.

И отстегнула от его правого предплечья крепление с ножом.

***

Лондон, госпиталь Святого Мунго, 20:45.

Трансгрессировали они на редкость неудачно. Прямо в центр огромной, едва успевшей подмерзнуть лужи перед главным входом. Лед под ногами раскололся с тихим треском.

— Проклятье, — тихо выругался невидимый Майлз. — Останутся следы от двоих человек.

— Плевать, — ответила Джанет одними губами, поднялась на крыльцо, не глядя взмахнув волшебной палочкой, чтобы стряхнуть грязную воду с сапог, и первой толкнула тяжелую дверь. Придержала ее, сделав вид, что замешкалась на входе, зажмурившись от слишком яркого после темной улицы света, оглядела длинный больничный холл и уверенно направилась к столу под указателем с номерами этажей.

— Чем могу помочь, мисс? — улыбнулась привет-ведьма с накрученными по моде тридцатилетней давности темными волосами, но, судя по равнодушному взгляду, не узнала. Лишь скользнула этим взглядом по министерской нашивке на форменной зимней мантии. Полукровка или даже магглорожденная, раз в таком возрасте по-прежнему сидит в одиночестве посреди первого этажа и дает справки посетителям.

— В какой палате Фрэнсис Лонгботтом?

— Приемные часы уже закончены, мисс, — вежливо, но непреклонно заявила ведьма, и не подумав опустить глаза на разбросанные по ее столу списки пациентов с номерами палат. Джанет недовольно изогнула губы и полезла во внутренний карман мантии. Ведьма присмирела при виде жетона с эмблемой Департамента Магического Правопорядка и ответила, не дожидаясь повторения вопроса.

— Я пока что не располагаю такой информацией, мисс. Вам придется подождать в коридоре.

— Какой этаж?

— Второй, мисс. Ранения от живых существ.

Любопытно. Хотя, если верить Майлзу, четыре ножевых и раздробленное колено… На недуги от заклятий как-то не тянет. Антон еще посмеется, узнав, что британские целители записали его в «существа».

— Спасибо, — коротко поблагодарила Джанет и свернула на лестницу.

— Когда пойдешь обратно, тебе придется сначала спуститься одним пролетом ниже, а потом подняться снова, — бормотал Майлз едва слышным голосом у самого ее уха — точнее, почти у самого, поскольку на каблуках она была выше его на полголовы, — но Джанет только отмахнулась. Убедилась, что лестница пуста, и набросила дезиллюминационное заклинание.

— Каблуки, — напомнил Майлз, но об этом она тоже подумала заранее. — Проклятье, что тебе мешало переобуться? Сейчас получится так, словно ты возникла на втором этаже из воздуха.

— Плевать, — отмахнулась Джанет и пошла вверх по лестнице. Еще одно заклятие успешно глушило малейший издаваемый обувью звук.

На пятом этаже пришлось остановиться и подумать. Мало того, что целители и их помощники сновали туда-сюда, так в коридоре, к тому же, толпились уже слетевшиеся со всей Британии родственники раненых авроров, умоляя дать им хоть какую-нибудь информацию. Идти нужно было осторожно, чтобы ни с кем не столкнуться.

Пятьдесят восьмая палата. Первая цифра — номер этажа, вторая… Как иронично. Та же цифра, что и месяц назад. Камера предварительного заключения. Стажер-вахтенный с ножом в глазу у черного входа в Министерство. Ничего не подозревающий аврор на десятом уровне. Тогда она остановилась на лестнице за тяжелой стальной дверью и отвернулась, чтобы не видеть, как его душат.

Мы идем по трупам. По трупам тех, кто просто оказался не в то время и не в том месте. Разве это может закончиться чем-то хорошим?

Осторожно. Бесшумно. Ни с кем не столкнуться. Приоткрыть дверь так, чтобы никто не заметил — а если и заметил, то по наивности списал это на сквозняк, — и проскользнуть в совсем узкую щель между дверью и косяком. Найти среди четверых — в шестиместной палате — одного конкретного, ориентируясь лишь на чужое воспоминание и слабый свет длинного узкого светильника над дверью. Здесь следовало быть еще осторожнее. Если среди этих авроров есть хоть один опытный, то он может почуять врага даже сквозь сон. Их наверняка напоили зельями, но всё же…

Ни звука, ни шороха, ни одной лишней тени. Выжидая перед каждым новым шагом и двигаясь как можно медленнее, чтобы даже самый наблюдательный глаз не заметил смазанного контура. Чтобы даже воздух не дрожал.

Нужно было переодеться. Только полная дура пойдет на такое в платье с черным кружевом по подолу. Ноги в нем, конечно, выглядели красиво — та их часть, что виднелась между заканчивающимся у колен подолом и голенищами сапог, — но для боевого задания кружева и тесная юбка не годились совершенно. Да и зимнюю мантию стоило… оставить напарнику.

В прошлый раз было легче. В прошлый раз это был не Майлз, стоящий Салазар знает где и ждущий сигнала тревоги. В прошлый раз от нее требовалось только провести внутрь и не бояться, что они могут столкнуться с аврорами. Даже если бы и столкнулись, то сумели бы ускользнуть. Быть может, с боем, но успели бы. Теперь же… Она слишком посредственный боевик и не сумеет выбраться, если что-то пойдет не так. Не потому, что не обучена, а потому, что слишком долго колеблется.

Как колебалась и сейчас. Можно было бы стереть память, можно было бы колдовать, сколько ей вздумается, будь эта палата одноместной. Можно было бы оставить как есть — судя по тому удару, что нанес Рабастан, у бедолаги должна быть серьезная черепно-мозговая травма, — но риск слишком велик. Можно было бы…

Джанет остановилась у нужной кровати — мальчишка едва за двадцать, младше нее самой — и на мгновение прикрыла глаза.