– Все? – скепсис госпожи Редфилд можно было ложкой черпать…

– Примерно процентов семьдесят, – ответил Клодель. – Ровно столько, сколько нужно, чтобы сохранять традиции.

– И вы не боитесь?

– Чего? – удивились оба.

– Ну, не зря же считается, что каждый должен в жизни пройти определённое количество неприятностей? И лучше раздробить их, рассредоточить, чем дать собраться в грозовую тучу, которая может испепелить вас.

Мэтр Клодель пожал плечами и продолжил:

– Так вот, граф прожил рядом с нами очень долгий срок, ещё мой дед его помнил. И за эти годы покойный так и не сумел стать своим. Он не отвечал на приглашения, не приходил на праздники, а если кто-то из местных слуг просил, например, отпустить на свадьбу или день молодого вина, мог и отказать. В конце концов, в замке работали только чужаки, которых граф привозил откуда-то вроде бы с десятилетним контрактом. А, начав стареть, он вообще остался с одним Пьером. И, кажется, вовсе об этом не жалел. При этом мы точно знали, что в замке что-то происходило, понимаете? Однажды… это было лет сорок назад, тогда мой отец был префектом, в Буа-Жибо прогремел взрыв. Разумеется, отец отправился туда, и для того, чтобы предложить помощь, и чтобы выяснить, нет ли опасности для соседних селений.

– И?

– И его не пустили на порог. Вышел мужчина, секретарь, наверное, и сказал, что всё в порядке, опасности нет, и взрыв не повторится.

– Интересно… – Лавиния откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза. – Прошу вас, продолжайте.

– А, собственно, всё. Когда Пьер сообщил, что его хозяин умер, господин Моран поручил мне организовать похороны и поискать завещание. Поскольку я предполагал, что в сейф просто так лезть не стоит, пригласил ваших коллег из Службы магбезопасности. Они приехали, вскрыли, посмотрели, сказали, что завещания нет, и отбыли.

– Кто именно приезжал?

Взглянув на префекта, мэтр Клодель снова пожал плечами.

– Если это важно, я найду их карточки.

– Не надо, рассказывайте дальше. Я выясню сама.

– Как вы знаете, госпожа коммандер, если нет завещания и нет явных наследников, имущество через полгода считается выморочным и отходит государству. Господин Моран назначил меня временным управляющим. Срок наступит через месяц с небольшим, я как раз собирался на следующей неделе начать составление описи.

– Понятно. И как вы… управляли?

– Да, собственно… Земля и виноградники как были у арендаторов, так и остались, ничто не изменилось. В замке делать нечего, назначит его величество нового хозяина земель, тот сам решит, что и как. Так что я раз в месяц наведывался, смотрел, всё ли в порядке…

– Ну, хорошо, предположим, – сложив пальцы домиком, госпожа Редфилд переводила взгляд своих ледяных светлых глаз с префекта на управляющего; обоим было как-то неуютно. – А платить Пьеру вы просто забыли?

– Госпожа коммандер, – с достоинством ответил Клодель. – Мы оба, и я, и господин Моран, неоднократно предлагали старому… – тут он запнулся, потому что на язык явно просилось слово «дураку», но выговорил иначе. – Старику предлагали перебраться в деревню к сестре или в дом для престарелых. Он отказался. Сказал, что жизнь прожил в замке и теперь не пропадёт. Жалованья у графа Пьер Трюдо не получал, так что я привозил ему пособие, тридцать дукатов в месяц.

– Негусто…

– Простите, это для Лютеции мало, – возразил префект. – А здесь…

– Понятно. Последний вопрос. Письмо, отправленное Пьером, осело у вас?

– Нет, госпожа коммандер. В нём речь шла о библиотеке замка и магической деятельности графа, так что мы прямиком передали его вашим коллегам.

– Я вернусь к вам в ближайшее время, – сухо сообщила Лавиния. – До встречи, можете не провожать.

Выйдя из кабинета, она не дала себе труда щадить нервы секретарши и открыла портал в Лютецию прямо из приёмной.

За кованой решёткой, ограждающей двор особняка на набережной Корс, было тихо и даже как-то благостно. Сверкали всеми цветами георгины на клумбах, отливала золотом плитка на дорожке, дежурный при виде госпожи Редфилд привычно вытянулся и откозырял.

Она распахнула дверь и глянула на секретаря, но заряд пропал даром: Бонфан проработал помощником главы Службы магбезопасности не один десяток лет и был привычен к любым катастрофическим явлениям.

– У себя? – лаконично спросила Лавиния.

– Занят, – столь же лаконично ответил секретарь. – Совещание. Ещё минут десять. Кофе?

Со вздохом признав, что лихой кавалерийский наскок не удался, госпожа коммандер села и махнула рукой:

– Давайте.

Десять – не десять, но минут через двадцать, как раз к моменту, когда напиток в её чашке закончился, дверь кабинета распахнулась и оттуда вышли несколько участников совещания. Почти всех Лавиния знала, так что вынуждена была поздороваться, а с одним гномом, представителем городской стражи, даже расцеловалась. Так что в кабинет бригадира Равашаля, возглавляющего Служба магбезопасности Галлии и всего Союза королевств, она вошла уже слегка успокоившаяся.

– Ты с новостями? – спросил Равашаль, не поднимая головы от некоей папки.

Судя по наклейкам красного, оранжевого и жёлтого цвета, в папке этой содержалась информация о чём-то вовсе несусветном. Как минимум, о заговоре с использованием древних артефактов с целью свержения почти всех королевских династий Союза. Госпожа Редфилд подумала, что в пасторальной командировке в долину Луары для оценки непонятной пока библиотеки никому не известного графа де Буа-Жибо есть своя прелесть.

– В известной степени, – ответила она, без приглашения занимая своё любимое кресло. – Мы вошли в замок и начали осмотр. А теперь мне нужна информация о наших коллегах из Анже.

– С чего вдруг? – приподнял бровь господин бригадир. – Мы же решили, что ты работаешь автономно.

– Да какая, к Тёмной матери, автономность, – Вновь начала заводиться Лавиния. – Ладно бы, наши драгоценные коллеги там мышей не ловили, это я могу понять: лето, река, рыбная ловля… Но они отворачиваются от мыши, подложенной им под самый нос!

Равашаль фыркнул, представив себе эту картинку. Секундой позже госпожа Редфилд тоже расхохоталась и начала рассказывать обо всём, что удалось ей обнаружить в Анже и его окрестностях за неполный рабочий день.

Вытянув шею, я заглянул в открывшийся проём. Там было темно и пахло чем-то гадким, по-моему, мышами. Я зажёг магический фонарик и запустил его вверх по винтовой лестнице. Огонёк долетел до второго витка и растаял. Стало понятно… многое.

Во-первых, этот тайный проход не открывали много лет. Плиты подогнаны на совесть и, по-видимому, воздух туда не проникал вовсе, раз фонарик погас.

Нет-нет, перебил я сам себя, минуточку. Для горения магического огонька не требуется кислород, нужен лишь начальный импульс и малая толика энергии. Если энергия поступает равномерно, то фонарик будет гореть, пока его не развеет вызвавший маг.

Тогда почему же мой погас?

Либо я ошибся при создании начального импульса (будем откровенны, маг из меня аховый!), либо в этот проход не проникает энергия. В обоих случаях лезть туда без подстраховки не стоило. Но… Так хотелось! Потайные лестницы, закрытые библиотеки, спрятанные сокровища – есть ли слова, которые бы сильнее звали бороться и искать, найти и перепрятать?

Я потряс головой: странные мысли полезли мне в голову. Нехарактерные, смею думать.

Перепрятать?

Серьёзно?

Нет уж, будем думать дальше.

Внутренний голос разочарованно притих.

Итак, во-вторых: ход, ведущий из библиотеки, означает спрятанные книги. Не будем придираться, к книгам отнесём также свитки, гримуары и рукописные дневники, главное, чтобы это были тексты, написанные буквами или иероглифами на бумаге, пергаменте, камне, папирусе и любом ином носителе.

Понятно, что ключевое слово тут «спрятанные».

Любовные романы, справочники по растениеводству, сборники стихов и даже мемуары политиков так не прячут. Ну, чаще всего. Следовательно, можно предположить, что скрытое в потайной комнате собрание может быть опасно.