Покуба старался не попадать на глаза Виллею, не вступать с ним в контакт. Он понимал, что из себя представляет братец… А вот общение с Маргу, приносило больше позитива. Всё что Тимофей, в роли сына не успел сказать своему отцу, он пытался искренне донести до Старшего Жреца:

– О, мой брат, я очень люблю вас и уважаю. Очень ценю вашу мудрость, ваш опыт. Я благодарен Небесам за то, что мне дали такого Наставника! – речевые обороты 12 века, постепенно становились привычными.

Когда Главный Жрец слёг, Покуба очень сильно расстроился – он вспомнил, как хворал отец. То чувство обречённости и безысходности, когда ничем не можешь помочь любимому человеку… Мужчина винил себя за болезнь старшего брата! Ведь он занемог после того, как узнал, что Софи беременна, и что прислужница будет рожать. Это нарушало все внутренние правила Храма Любви. Маргу тут же призвал женщину к себе, на серьёзный разговор…но Тимофей запретил! И сам предстал перед старшим братом:

– Да! Это я запретил Софи пить отвар, прерывающий беременность…она будет рожать!

– Но это противоречит законам нашего Ордена! – пытался возразить Главный Жрец.

– Грош цена этим законам, значит их пора переписать. Где это видано, чтоб рождение новой Души, являлось преступлением?! Во время появления Дитя на Свет – Небеса ликуют! – возмутился будущий отец.

– Эти законы были созданы нашим прапрапрадедом, и действуют уже много веков.

– Это моя Женщина! Я буду её защищать, и ни одна Сила не сможет мне помешать в этом! – Покуба был непреклонен.

– Брат мой, останови свой гнев! Никогда гнев советчиком не был, – пытался вразумить Маргу. – Ты понимаешь, на что идёшь? Придётся отлучать тебя от Жречества. Ребёнок Жреца генетически обладает всеми тайнами Ордена. Для ребёнка прислужницы это недопустимо!

После этого разговора, Тимофей ещё больше стал беречь Софи, не отпускал её ни шаг. Когда у прислужницы было четыре месяца беременности, и плод начал шевелиться, он во всеуслышанье объявил её своей женой. С того дня, Главный жрец не поднимался с постели. С каждым днём ему становилось всё хуже и хуже.

Покуба вернулся к разговору:

– Милона сама предложила участвовать в процессе родов?

– О, да!

«Так…значит они что – то задумали!» Они – это Виллей и Нинка. Тимофей догадывался, что меж ними близкие, интимные отношения. Время наступило! Надо начинать действовать…но как?! Два дня ушло на раздумье. Ничего не шло на ум, как только рассказать Жрице правду…всю правду. Что он из Будущего, что там в Будущем – они муж и жена, и их дочь Лиза нуждается в помощи.

*****

– Милона, я могу поговорить с тобой? – Жрец бесцеремонно ворвался в её комнату.

Девушка от неожиданности уронила гребень, которым расчёсывала свои густые, длинные волосы. Она готовилась ко сну.

– Но…уже поздно…нельзя перенести разговор на завтра? – Жрица боялась, что Виллей позовёт её к себе, а она не готова.

– Нельзя! – Покуба нагло уселся на топчан, расположенный рядом с постелью Милоны. – Беседа будет долгой и очень серьёзной. Поэтому советую отослать записку моему брату, что этой ночью свидание не состоится. Можете сослаться на головную боль! – он зло усмехнулся.

– Вы всё знаете… – женщина покраснела и опустила глаза.

– Знаю, знаю! Собственно, я от тебя другого поведения и не ожидал! Ты всегда была такой… – мужчина замялся, – такой…легкодоступной! – Тимофей грубил. Грубил открыто и ненавидел себя за это. Но это вам не 21 век! Жизнь в Храме многому научила его. Хочешь выжить в варварском двенадцатом – кусайся…нападай…не давай себя в обиду. Не себя, не свою любимую и хрупкую женщину!

Милона встала, расправила спину и величественно произнесла:

– Ваша Милость, я не принимаю оскорблений, Вы несправедливы ко мне. Я Вас…я Вас люблю! – вдруг выпалила она и заплакала.

Но Тимофей держался, как стойкий оловянный солдатик:

– Ты мне тут театр не устраивай! Я уже один раз поверил в твою Любовь, а ты к Вене сбежала. Так что зря не трать свой артистический талант, побереги для Виллея. Вы с ним с двенадцатого века, оказывается шуры – муры крутите! – от прежнего тихони, зубрилы и следа не осталось. На Милону смотрел злой, обиженный мужик.

– Будьте добры объяснить, Ваша Милость…какой Веня…какой театр… – вытирая слёзы, прошептала Жрица.

– Буду, буду… и добрый…и объясню всё! Ты сядь,слушай и не перебивай. – Тимофей начал свой рассказ. Начал с институтских времен, закончил встречей с Бомжом и подвалом.

– Так значит мы с Вами в Будущем – муж с женой, и у нас есть дочь?! – Милона от удвления раскрыла рот, – а София – моя свекровь… и наша дочь больна?

– Да, всё верно! – Тимофей кивнул головой, – и именно из-за болезни дочери – я Здесь И ты должна помочь мне. Колдун чётко указал – причина заболевания Лизы находится в Прошлом. Мы должны её найти! Как ты поняла – я не Жрец, магических способностей не имею, вся надежда на тебя. Можешь просмотреть события, которые привели к травме головы Лизы?

– Главный Жрец Маргу многому меня научил, но по законам Храма Любви – не рекомендуется заглядывать в своё Будущее. Можно навлечь Гнев Богов! – Милона выглядела испуганной и растерянной.

– Плевал я на твоих Богов…Нинка, ты слышишь?! Твоя дочь может совсем ослепнуть…болезнь прогрессирует!

– Я понимаю вашу боль, Жрец Покуба! И ради любви к Вам…любви безответной и бескорыстной, постараюсь помочь. Дайте мне время…– Милона указала рукой на дверь. – Я устала, оставьте меня одну.

Через два дня, Главная Жрица пригласила Покубу и Софи в центральный зал для ритуалов. В эту ночь, Жрец Виллей практиковал путешествие в Астрале, поэтому помешать не мог.

В центре зала стоял стол, отделанный слоновой костью. «Где – то я такой видел!» – пытался вспомнить Тимофей – «Ах, да! У Вениамина Валентиновича в комнате». На столе лежал большой стеклянный шар. Справа от шара стояла чаша с какой-то жидкостью, слева – зажжённые восковые свечи. Вокруг стола был начертан круг белым мелом. Милона жестом пригласила перейти черту круга, подойти поближе к столу, и расположить руки над шаром. Тимофей и Софи послушно всё сделали. Жрица тем временем склонилась над чашей с жидкостью, и начала что – то шептать. Это было похоже на заклинание, которое она повторяла снова и снова. Тембр её голоса то набирал силу, то понижал своё звучание. В конце концов перешёл в протяжный вой…вой раненной волчицы.

У Тимофея по всему телу побежали мурашки. Он посмотрел на Софи, она была очень бледная, гляди того упадёт.

– Что с тобой, Сонечка? – Покуба убрал руки с шара и бросился к беременной женщине. Нинка прекратила свои завывания, и с завистью посмотрела на них: «Обо мне бы так заботились! Остаётся надеяться, что в 21 веке, в Любви мне повезёт больше».Но вслух произнесла:

- Могу дать стул.

– Ваша Милость, я буду Вам очень благодарна! – Софи обрадовалась.

Наконец все заняли свои места. Беременная прислужница, сидя на стуле, жалась к Тимофею. Он как верный пёс стоял рядом, мужчину потряхивало на нервах. Главная Жрица завыла опять, а жидкость в чаше начала дымить…

В этот момент стеклянный шар загудел и начал медленное движение по часовой стрелке. Внутри шара появилось изображение. Пот ручьём потёк по спине Тимофея: «Скажи мужикам из института физики, что такое возможно, подняли бы на смех!» Шар под руками продолжал двигаться… быстрее…быстрее. Он набирал обороты, и вдруг… из него послышался звук мужского голоса:

– Это голос Виллея! – вскрикнула Софи.

– Тихо! – цыкнула Нинка, – вы можете нарушить Временные решётки! Смотрите и запоминайте, как только жидкость в чаше испарится, картинка пропадёт!