— Пободайся с имперцами с ихнее, калека, — спокойным тоном посоветовал один из чародеев, — а потом начинай судить. Думаешь, моралисты бы выжили на архипелаге?

— Думаю, каждый сам выбирает, умереть человеком или превратиться в зверя. И точно уверен, что им твои оправдания уже не нужны.

— Будь у тебя две руки…

— Отставить! — Рыкнул Нума, прерывая препирательство. — Ты, — повернулся он к волшебнику, — если хоть волос упадет с головы Аомара, останешься в этом поганом городе! А ты, — командир схватил меня за ворот линотракса, — следи за словами, иначе составишь ему компанию!

— Прошу прощения. — Склонился я, но капитан лишь отмахнулся, а маг и вовсе проигнорировал извинения.

Собрав все хоть сколько-нибудь ценное, квархадцы вернулись к кораблям.

На следующий день мы выдвинулись к храму…

***

— Какого дьявола? — Пробормотал я, открывая глаза.

— Ась? — Удивленно моргнул потасканный мужик. Наши взгляды пересеклись, но бедолага соображал куда медленнее, чем требовала ситуация. Не разжимая трясущихся чумазых пакш, он упорно тянул вверх добротный льняной хитон. Мой хитон на меня же надетый!

— Чмо… — Пробормотал я. Рука дернулась сам собой, и вор плюхнулся на задницу, схватившись за кровоточащий нос.

Взвыв, он начал подниматься, но я оказался быстрее, и рожа неудачника второй раз за неполную минуту познакомилась с моим кулаком. Впрочем, кого из нас стоило называть неудачником? Заторможенного алкоголика без перспектив нормальной жизни, наверняка регулярно встревающего в разборки, или благородного отпрыска стратега, привыкшего к роскоши и вдруг проснувшегося на улице? Да для него по физиономии получить — унылый вторник.

— Скулить кончай.

Нависнув над ползающим на четвереньках забулдыгой, я двинул того ногой по ребрам. Не сильно, но достаточно чтоб выбить воздух из легких.

— Либо заткнешься сам, либо добавлю. — Пригрозил я, и мужик вмиг умолк. Все-таки понимание ситуации у обитателей дна воистину феноменально. Там, где люди моего круга продолжили б реветь, он безошибочно оценил собственные шансы. Жалобно глядя на меня снизу вверх, грабитель вытер юшку и тяжело вздохнул.

— А чего драться-то сразу? Нет бы по-человекски прогнать…

— А ты меня по-человекски раздевал? Думаешь, я вашу кодлу не знаю? Начнешь в дипломатию играться — тут же железяку в бок вгоните.

— Такому вгонишь… — Пробормотал воришка. — У тебя бочина как две моих, без топора не пробьешь… Че делать-то будешь, господин хороший? Драться продолжишь или отпустишь уже?

— Отпущу, догоню и еще разочек отпущу. Сандалии где?

— Знамо где, у Сувки. — Хмыкнул собеседник. — Мы как вас заприметили, так штиблеты первым делом и забрали. А я, дурак, остался. Думал еще и тряпками разживусь.

— Про деньги, я так понимаю, и спрашивать смысла нет?

— А вот не было денег! — Чуть не подпрыгнул оборванец. Нервно дернув потрескавшимися губами, он жалобно забормотал:

— Не успели мы денежку забрать. Суки какие-то опередили…

— Вот же сволочи. — Охнул я, и, не выдержав, засветил похитителю одежды еще раз. — Вы тут совсем охренели что ли? Может еще в суд на своих предшественников подашь? Веди давай к своему Сувке.

— Это зачем еще?

— Обувь возвращать. Либо могу с тебя шкуру спустить и новые сделать. Сам выбирай.

— Ладно, ладно…

Кое-как встав, грабитель вяло поплелся к логову подельника. Мне оставалось лишь следовать за ним. Плюгавый мужичонка не пытался бежать или молить о свободе. Он просто обреченно перебирал ногами в нужном направлении, временами сбиваясь с шага и неловко размахивая руками, стараясь удержать равновесие. Порой мне становилось даже немного жаль спутника. Ровно до того момента, пока я не напоминал себе о потерянных сандалиях и замызганном давно немытыми пальцами хитоне. Или хитон уже был замызган ради маскировки “под местных”? Чертовы провалы в памяти…

Стал бы я лупить сбежавшего подельника, доберись этой ночью до него? Вероятно нет. Ладно, пару затрещин он бы гарантированно получил, но не более. Все-таки оборванцы сами встали на путь мелких бандитов. Ни алкоголь, ни нехватка денег не обязывали грабить ближних. Любая ситуация оставляла варианты, и приличные люди ими пользовались. Собственно, это и делало их приличными людьми.

А может наоборот, и как раз подобные жулики выбирались наверх, обирая честных и наивных соседей. Не знаю. И, полагаю, никто не знал точный ответ. Мудрецы слишком далеки от простой жизни, нищие не видят глобальной картины, тонкая прослойка между ними занята попытками взобраться выше. И у всех перечисленных, разумеется, есть уникальная и абсолютно верная трактовка законов бытия.

— А чёй это там за черти? — Вдруг забормотал воришка. Путь нам преградила весьма странная процессия. Впереди шел седой, но еще крепкий хорсид лет сорока-пятидесяти, за ним — невзрачный парень, вероятно мой ровесник, а замыкал шествие голиаф.

ГОЛИАФ!

Настоящий!

Монстр, на полметра возвышающийся над самыми высокими представителями человечества!

Помнится, увидев такого впервые, я мечтал сбежать. Легко объяснимое желание для ребенка, встретившимся с существом, способным разгибать подковы или играючи нести живого и активно сопротивляющегося толсторога. К счастью, в тот раз рядом был не выказывающий и капли страха отец.

Сейчас отца рядом не имелось. Только оборванец, пара сомнительных господ и гигант. Ну и перекинутая им через плечо словно мешок с овощами бесчувственная девица. Юная, красивая и богатая. Золотые браслеты на тонких запястьях стоили как все дома в этом квартале вместе взятые.

Еще одна банда грабителей? Да нет. Те бы просто сняли побрякушки и пару раз изнасиловали жертву.

Работорговцы? Хозяева борделя, решившие пополнить ассортимент?

Или…

Верный ответ сверкнул ярче огня маяка безлунной ночью.

С чего я в принципе решил, что коллекционер — чокнутый одиночка? Гораздо веселее собирать трофеи в душевной компании!

Прислонившись к стене, я слился с тенью.

Проследить. Привести стражу. Накрыть тварей. Легко и просто. В теории.

На практике же мой никчемный сопровождающий выполз на середину улицы и ошалело уставился на бандитов. Какое-то время те не замечали аборигена, а заметив — не замедлились ни на секунду. Лишь невзрачный отделился от группы и свернул в нашу сторону, а крепыш бросил ему в спину:

— Не задерживайся.

И все. Никаких лишних сантиментов. А вот воришка одежды завороженно замер глядя на приближающегося незнакомца. Впрочем, едва из-под тряпок появился острый копис, ситуация изменилась. Почуяв близкую смерть, он, смешно перебирая ногами, бросился наутек. Враг рванул следом, а я лишь сильнее прижался к грязному зданию.

Прощай, хитон. Но иначе никак. Порой судьба точно злобный идол из древних сказок требует жертву, и по собственному опыту могу утверждать: кусок льна — отличный вариант. Лишаться руки намного болезненнее.

Кстати о руках: сейчас мой кулак сталкивался с горлом неприятеля. Кадык — вообще прекрасная цель. Удары по рукам и ногам неэффективны. На соревнованиях по панкратеону атлеты регулярно с завидной регулярностью выкручивают друг другу суставы или “сушат” конечности многочисленными атаками в одно место, но то спортсмены. Внутренние органы защищены костями, и добраться до них — непростая задачка. Копейщики целятся в живот или грудь прущих на них молодцов, но то сражающиеся плотным строем профессионалы, снабженные заточенным кованым жалом на длинной палке. И, само собой, забулдыги и злобные детишки колошматят исключительно по морде. Умно на первый взгляд, неплохо на второй, совсем здорово на третий. Вот только и любой мало-мальски опытный солдат первым делом прикроет голову.

А шея уязвима, редко прикрыта и не приходит на ум в качестве мишени номер один. Так почему бы не пользоваться этим?

Невзрачный рухнул в песок и тут же откатился в сторону, но я вцепился в жертву точно лев в полосатую шкуру зебры. Голая пятка впечаталась в мягкий бок в область печени. И еще раз — в пах. Парень тяжело захрипел. Я добавил. Подхватил упавший клинок и вогнал его промеж ребер избитого.