– Сегодня проводила семинар для людей, считающих, что страдают депрессией. Ну ты знаешь лучше меня, бла-бла-бла… Этим с депрессией лишь бы не работать, – продолжала балаболить мать, собирая остатки посуды и неся ее в мусорный бак.

– Бася?! – хрипло спросила я.

– Да, твоя сумасшедшая подружка-звезда, – шутливым тоном продолжала мать. – Я думала она пропала без вести или того хуже окочурилась от наркотиков, что употребляла пачками. Обычно, такие долго не живут и уж тем более не выглядят так шикарно… Хотя большие деньги могут совершить и не такое чудо, – захихикала Екатерина Леонидовна.

Жжение нарастало и меня всю заколотило изнутри, будто от сильной изжоги, готовой кипящей серой вот-вот вылиться наружу. В ушах зашумело, изображение поплыло, я и сама не поняла, как нож оказался в моей руке, а уже в следующую секунду он летел в сторону моей матери, которая удачно наклонилась над мусорным баком, стряхивая осколки.

– Ты можешь говорить нормально?! – взревела я, не узнавая своего раскаленного от ненависти голоса. Она ошарашенно уставилась в воткнутый в стену нож и, изумленно обернувшись, в страхе прикрыла рот рукой, так и продолжая сидеть на корточках у мусорного ведра.

Я посмотрела на нее так, будто со всего размаху ударила ее по щеке. Но это была не просто оплеуха, в моем сознании я без жалости избивала ее с такой злостью, будто мечтала об этом всю свою жизнь. Этого всего не происходило в реальности, но через взгляд ей передалась сила моих намерений.

Кстати, это был последний раз, когда я видела маму. Именно такую я ее и запомнила: на полу, испуганную и пораженную, притихшую и присмиревшую. В дверях показалось изумленное лицо моего мужа, которое тут же размылось за ненадобностью и незначительностью.

Раздался телефонный звонок. Я знала кто мне звонит. И еще до того, как поднять трубку громко расхохоталась, на глазах выступили слезы. Со стороны это выглядело безумием. Так не радовалась я даже своей свадьбе, думая, что брак подарит мне свободу.

– Ну, привет, – сказала Бася, я продолжала смеяться уже в трубку. – Где у вас тут ближайший порт?

– Что? – счастливо спросила я.

Уже через полчаса я бежала к причалу, задыхаясь от предвкушения нечаянной, но долгожданной встречи.

На моей памяти возникает множество совместных счастливых поворотов, по большей части крутых финтов вверх и вниз, похожих на виражи американских горок, но тот праздничный торжествующий миг встречи я помню, как сейчас.

Большая белоснежная яхта какого-то неземного перламутрового сияния игриво причалила прямо к моим ногам; резвые ребята, словно оловянные солдатики в бело-синих матросках, повыскакивали из ее нутра и стали шустро привязывать стальные края, а потом так же весело вытащили блестящий на солнце трап с бархатными кисточками и раскатали красную ковровую дорожку. И через мгновение вышла она…

Кристина замолчала, прикрыв глаза, будто засветило яркое солнце.

Открыв их, я увидела Басю.

Словно богиня, в развивающемся шелке великолепного одеяния, в огромной черной шляпе с полями, кокетливо скрывающей лицо, оставляя для любования лишь алые губы, на которых играла загадочная улыбка, она под услужливую руку капитана яхты, снизошла на берег мягким облаком, обволакивая все вокруг ароматом дорогих женственных духов. Мы посмотрели друг на друга, и она молча опустилась в мои объятия.

Я хотела кричать от счастья. Все мое существо, собравшись в какую-то единую точку, превратилось в сплошное наслаждение от прикосновения, звука и аромата, исходивших от моей подруги. По проникновенным объятиям Баси, я поняла, что в отличие от меня она помнила наше лето всегда. Все еще держась за руки, не отпуская, она сказала:

– Ты свободна этим вечером?

Что можно было ответить? Я была свободна для нее НАВСЕГДА!

– У меня сегодня вечером намечен важный ужин, поехали вместе? – и она потянула меня за руку на борт яхты, не дожидаясь ответа.

Я опешила от такого поворота, но поддавшись сладостному желанию следовать за Басей повсюду, куда бы она не позвала, я с удовольствием вспорхнула на перламутровое судно с красной ковровой дорожкой.

– Наверное, надо забежать домой переодеться? К ужину? – нелепо промямлила я, когда на меня обрушился новый поток сюрпризов.

– Купим все по дороге…

Это был тот самый день, перевернувший всю мою жизнь. Мы поплыли в главный порт нашего побережья, заходили в самые дорогие и респектабельные магазины столицы. Бася, не меряя, просто скупала то, что нравилось ей для себя и для меня.

Мой бюджет раньше позволял периодически заглядывать в подобные элитные бутики, чтобы приобрести брендовую сумочку или очки, сапоги или одежду, но я никогда не смогла бы позволить себе скупить всю новую коллекцию. И так из магазина в магазин. Нас сопровождали морячки, которые уже переоделись в фирменные пиджачки и бесшумно следовали повсюду, по дороге обрастая блестящими пакетами с нарядными бантами, походя на счастливых женихов перед свадьбой. Помимо морячков, которые вскоре удалились, так как не могли унести все покупки, нас сопровождал Дэн. Огромный, словно гора, человек, с деформированным черепом питекантропа, в сосредоточенном взгляде которого, читалась молчаливая угроза и какая-то дикость. Этот странный человек, не смотря на весьма нестандартную внешность, тем не менее, был безупречно одет и последовательно шел за нами, держась на почтительном расстоянии. Как мне стало понятно, его задача состояла держать на контроле всех, кто желает приблизиться или обратиться к Басе. В начале меня это немного коробило, я чувствовала на себе его пристальный угрюмый взгляд, в котором не могла прочесть никаких эмоций, кроме предельной сосредоточенности, но по мере того, как мы все больше и больше втягивались в процесс упоительного шопинга, я перестала замечать его и всех остальных. Бася шутливо подмигнула мне: «Это правильно». Честно говоря, я ожидала объяснений от подруги, а так как их не последовало – приняла Дэна, морячков, кучу подарков, яхту и наше фееричное настроение за реалию жизни, не требующую никаких оправданий. Просто праздник! Мне было все равно зачем Басе охрана, и вообще вся эта свита. Она безудержно хохотала, заражая меня своим смехом, фантастическими шутками, параллельно в общих чертах рассказывая о своей удивительной жизни, годах, что разлучали нас, и мимоходом невзначай задавала вопросы обо мне. От шатания из магазина в магазин, смеха, мы так проголодались, что съели все, что нам предложили в ресторане. Замечу, заказ столиков в этом заведении обычно осуществлялся за месяцы вперед. Однако Бася показала какую-то карту, точнее ею помахал Дэн, вдруг возникший за нашими спинами с сумочкой Баси, и нас без разговоров усадили у самого лучшего столика, у окна с видом на весь город. Дэн сел в баре. Так как с последнего этажа небоскреба сбежать мы не могли, он больше не смотрел на нас и тоже поглощал с удовольствием заработанный обед.

Бася заказала шампанское по случаю встречи, однако сама практически не пила.

Все было удивительно! В моей голове роем копошились вопросы, которые неловко было задавать, но любопытство выливалось из меня через не меркнущую улыбку и глаза, полные радостного изумления и какого-то предвкушения.

После обеда нас ждал парикмахер, причем самолично владелец самых известных в нашем городе салонов красоты. Однажды моя мама посетила это разрекламированное в глянцевых изданиях фешенебельное заведение, и осталась крайне недовольна по большей части выставленным счетом, размером с половину ее ежемесячного дохода. Однако, цвет и стиль, выбранный в салоне, оставался неизменным на долгие года, хотя со временем, приписался личному вкусу Екатерины Леонидовны, всегда безупречному и истинному.

Когда на меня надели халатик и отправили на покраску, не спросив собственно пожеланий, я и тут решила поверить шутливому взгляду Баси, молчаливо приглашающему расслабиться и отдаться в руки профессионалов. Она блаженно прикрыла глаза от пенного массажа головы. Ею занимался самолично хозяин заведения.