– Ее похитили местные бандиты – специалисты по такого рода работе. Эта группа входит в большую организацию, сети которой раскинуты по всему Ближнему Востоку и части Европы. Обычно они получают заказ, а потом находят подходящую жертву и похищают ее.

– Заказ? – спросил Фрост.

– Да. Все очень буднично, словно покупаешь автомобиль. А главным заказчиком у этих ублюдков является шейх Акарана. По некоторым сведениям в его гареме содержатся несколько десятков девушек, которые в свое время бесследно исчезли. В основном это американки, есть немки, француженки, итальянки; англичанок мало.

Я выяснила, что внешние данные Луизы Канаретти полностью отвечают вкусам шейха, а мой информатор сообщил, что, по слухам, в его гареме недавно появилась новая женщина.

– А как насчет вмешательства нашего Министерства иностранных дел?

– Они ничем не могут помочь. Государственный секретарь направил ноту, но ведь шейх славится своим воинствующим антиамериканизмом. Он даже не ответил на протест, заявил лишь, что понятия не имеет, о чем идет речь. Правительство не может предпринять более решительных шагов, потому что шейх пользуется большим влиянием в арабском мире и наши союзники на Ближнем Востоке остались бы недовольны.

И этот сукин сын прекрасно понимает ситуацию и выгоду своего положения. Небось сидит теперь спокойно и хихикает в усы. А девушка остается его собственностью, его рабыней.

Пока Луиза нужна ему, она будет жить. Но один мой друг из “Моссад” предупредил, что шейх известен своим жестоким обращением с женщинами. Если кто-то из них разозлит его, он отдает беднягу своим охранникам. Те сначала вволю натешатся ей, а потом провинившуюся казнят. Обычно каким-нибудь варварским способом.

Большинство женщин пытаются продлить свою жизнь и стараются всячески угождать шейху. Это единственный способ выжить.

– Я убью его…

– Подождите, мистер Канаретти, – перебила итальянца Джули Пульман. – Это не поможет.

Она вновь посмотрела на Фроста.

– Хочу подчеркнуть, капитан, что по характеру Луиза очень похожа на своего отца и это осложняет дело. Обычно при похищениях основное внимание уделяется преступникам, но тут мы обязаны принимать во внимание и личность девушки.

Мисс Канаретти – это прямая, сильная, гордая натура. И я не представляю, как она сможет терпеть унижения в гареме. Надеюсь, она все же поймет, что единственное ее спасение – это тянуть время.

Но если Луиза попытается бежать, – ее убьют, если она окажет хоть малейшее сопротивление, – ее убьют. Думаю, пока она еще жива, но вот как долго ей удастся сохранять жизнь…

Если бы мистер Канаретти не нашел вас, я бы сама отправилась в Акаран через пару дней.

– Я не могу себе представить, – с болью сказал Канаретти, – что моя дочь согласится служить подстилкой у какого-то вонючего погонщика верблюдов, как бы тот ее ни запугивал.

– Ну, а что вы хотите от меня? – спросил Фрост.

– Мне нужен совершенно другой человек, не такой, как мои парни, – начал Канаретти. – Они все привыкли к городу, и в пустыне просто заблудились бы без светофоров и указателей. Они хорошие бойцы, но понятия не имеют о такого рода операциях. Вы – другое дело. И я понял – особенно после того приключения в Бирме – что вы никогда не отступаете от задуманного. Даже в том случае, если это является единственным разумным решением. Я правильно выразился?

Фрост молчал несколько секунд. Что ж, Канаретти верно определил, пожалуй, главные черты его характера.

“Я упрямый и самонадеянный”, – сказал себе Фрост и невесело усмехнулся в усы.

– И теперь мне нужен человек, – продолжал итальянец, – который может вести игру, не имея на руках козырей – крутой парень, который не сдастся до конца и не скажет мне: извините, я не могу, это слишком трудно и опасно. Вот так.

Без малейшего намека на улыбку Фрост заметил:

– Но это исчерпывающее описание дурака, мистер Канаретти.

– Капитан, – итальянец наклонился вперед, его глаза уперлись во Фроста, – я давно занимаюсь моим предосудительным бизнесом и теперь являюсь человеком, которому подчиняются пять крупнейших “семей” Нью-Йорка. Я пользуюсь большим влиянием в своих кругах. И я готов заплатить вам любую разумную или неразумную сумму, если вы согласитесь помочь Джули и вытащить мою дочь из этого дерьма. А если вы откажетесь…

Канаретти развел руками и горестно покачал своей большой седой головой.

– Если вы откажетесь, я приму это очень близко к сердцу. Конечно, я не могу требовать от постороннего человека рисковать жизнью ради моего ребенка, но не забывайте: когда-нибудь и вам может понадобиться моя помощь, кто знает?

Ведь жизнь – штука непредсказуемая. Сегодня вы веселы, здоровы, полны сил и вдруг – бам! И вас уже нет.

Запомните, мое расположение к людям, которые помогли мне, воистину не знает границ.

– Неужели вы пытаетесь меня запугать? – с неподдельным удивлением спросил Фрост.

– Как я могу запугивать человека, которого прошу рискнуть жизнью? Нет, капитан. Вы можете уйти отсюда в любую минуту. Я гарантирую вашу безопасность.

Но мне кажется, что вы этого не сделаете. Знаете почему? Да, деньги имеют для вас немалое значение, но главное в другом, хотя вы можете получить их столько, сколько захотите. Главное в том, что вы из тех людей, которых дети называют “хорошими парнями”. Я прав, капитан?

Что ж, мне сейчас нужен как раз “хороший парень”. Ведь мои “плохие парни” – если они не обидятся на такое определение – тут ничем не могут помочь. Итак, что вы решили, Фрост?

Наемник немного помедлил.

– Вам придется раскошелиться. Мой гонорар, гонорар людей, которых я приглашу, расходы на…

– Вы получите столько, сколько понадобится, – оживленно перебил его Канаретти.

– Тогда о’кей, – кивнул Фрост, подумав, что порой ему и самому приходится удивляться собственной глупости.

– Вот уж не думала, что вы согласитесь, капитан, – сказала Джули Пульман, остановившись у стены, сложенной из круглых морских камней, которая разделяла два пляжных участка.

Она прислонилась к ней спиной и сняла туфли.

– В них невозможно ходить по песку, – объяснила женщина.

Фрост наблюдал за ней.

– Давайте их сюда, – сказал он, забрал туфли и засунул их в карманы своего пиджака.

– Знаете, вы интересный человек, Фрост.

– Зови меня Хэнк.

– Хорошо. Ты интересный парень, Хэнк. Я не думала, что ты согласишься на это предложение.

– А ты почему согласилась? – спросил Фрост.

– Ну, это ведь моя работа. Я специализируюсь на похищениях и исчезновениях людей, особенно людей богатых и влиятельных. У меня есть репутация, которую надо поддерживать. Но почему ты?

– Деньги, – ответил Фрост, пожимая плечами. Он опустил голову и смотрел, как его шестидесятипятидолларовые ботинки с каждым шагом глубоко погружаются в песок.

Фрост и Джули шагали рядом, параллельно линии прибоя, постепенно удаляясь от дома Канаретти.

– Не смеши меня. Ты попросил двести пятьдесят тысяч долларов, а мог бы получить в четыре раза больше.

– У меня нелады с арифметикой, – улыбнулся Фрост.

– А вообще-то я ожидала, что ты потребуешь у него волшебную палочку или ковер-самолет, – засмеялась Джули.

– Ты напоминаешь мне одного человека, – сказал Фрост и словно невзначай взял ее руку.

Ладонь женщины напряглась; они оба остановились, глядя друг другу в глаза.

– Что ты делаешь? – тихо спросила Джули Пульман.

– Первый шаг, – ответил Фрост.

– Ну, и кого я тебе напоминаю, бедный, несчастный, несмелый влюбленный Хэнк?

– Ты тоже умеешь читать мои мысли.

– А к чему, собственно, ты делаешь свой первый шаг? – спросила женщина, но не стала дожидаться ответа.

Она выдернула свою ладонь из руки Фроста и вновь двинулась по пляжу. Мягкие волны накатывались на берег, солеными языками облизывая ее ноги. Левой рукой Джули приподняла край платья, чтобы он не намок.